Зимняя жемчужина

Вечером одного из дней я отправился в центр деревни к колодцу, славившемуся самой вкусной водой. На скамейке у близлежащего дома сидела группа старушек, обсуждая, как это водится, деревенские новости. Набрав в одно ведро воды и намереваясь сделать то же самое со вторым, я вдруг неожиданно оказываюсь облитым водой. Из-за сруба колодца показываются два улыбающихся девчоночьих лица, явно ожидающих моей реакции. Вначале я не понял в чем дело, оглянулся на старушек – они затихли, заинтересованные происходящим. Наконец до меня дошло, что моя мужская честь задета, вернее, облита, да ещё при свидетелях и, схватив ведро, я бросаюсь за обидчицами, по возрасту примерно моими ровесницами. Ох уж и вёрткие эти деревенские девчонки (не чета городским), никак не догнать – расплескав мимо ведро воды, возвращаюсь к колодцу, повторяю процедуру и опять оказываюсь облитым незаметно подкравшейся одной из «нахалок». В это время какая-то старушка писклявым голосом даёт мне совет:

– За шерстку её, за шерстку!

Эти, казалось бы, похабные слова были произнесены на таком умиротворённом фоне вечерней деревни и при таком невероятном аромате запахов, среди которых господствовал запах цветущей липы, что они никого не оскорбили. Облив-таки одну самую шуструю, я всё же набираю воды и степенно, не оглядываясь, иду к дому. За спиной слышу голос со скамейки:

– Ох, и шустра Танюшка!

После паузы другая старушка добавляет:

– Да и парень не промах!

Несколько дней подряд мы с другом продолжаем ловить мелкую рыбу у тростников, но ему это стало надоедать, и он предложил:

– Поехали на лодке вдвоём за крупным окунем! Отец уехал в город, где вёсла и якорь, я знаю…

На такое мероприятие меня уговаривать было не нужно и хотя обещание, данное родителям, я помнил, но что может случиться с двумя опытными «мореходами»? На следующий день мы уже уверенно работаем веслами, бросаем якорь и начинаем рыбачить.

С утра поклёвок нет, но поднявшийся дневной ветерок раскачал немного волну, застучали бортовушки, и окуни начали выплясывать по днищу лодки. Неожиданно особо крупный горбач выбивает снасть из рук Сергея и он, не раздеваясь, прыгает в воду. Догоняет вплавь убегающую бортовушку, разворачивается и с моей помощью благополучно забирается в лодку. Ветер усиливается, улучшая клёв, но, вместе с тем, насквозь продувает промокшего друга – у него зуб на зуб не попадает. Приходится сниматься с якоря и возвращаться домой.

Последующие дни я уже один хожу на рыбалку – другу явно надоело это занятие, да и товарищ постарше у него появился. Как-то вдвоем, явно скучая, они забрели ко мне в воду, и Сергей попросил показать, какие у меня черви. Не поняв зачем, я протянул ему банку, а он взял и высыпал наживку в воду, сказав при этом:

– Хватит мелюзгу ловить, пошли лучше утят гонять!

Не раздумывая, бью его кулаком в лоб, и вот мы уже, вцепившись друг в друга, волохаемся в воде. Старшему его товарищу едва удается нас растащить, но к вечеру всё забыто, и мы мирно засыпаем на сеновале.

Я продолжаю ежедневно бегать на озеро (в кои веки можно будет так порыбачить) и, несмотря на уговоры друга заняться ещё чем-то, упорно не поддаюсь. До чего же приятно увидеть ныряющий поплавок, после подсечки ощутить рывки сопротивляющейся рыбы, а по возвращении домой протянуть бабушке увесистый кукан! Как ни странно, ей особенно нравилось то, что мы приносили окуней, хотя чистить их гораздо сложней, но на её лице появлялась улыбка, когда на связке были одни полосатики, и она хвалила:

– Молодец, рыбачок, а вот белую рыбу я не жалую!

Мой друг Серёга хоть на несколько месяцев помладше меня, но имел уже кой-какой опыт общения с девчонками и всеми силами старался привлечь меня к этому делу. Как-то вечером, незадолго до конца каникул, я все же поддался на его уговоры, и мы отправились на посиделки молодёжи, называемые здесь «сумерьками». Когда солнце полностью опустилось за линию горизонта, вдвоём отправляемся в соседнюю деревню, перейдя речку по лавам – длинному мостку, состоящему из широких досок в один ряд с поручнем. У деревенской школы, закрытой замком на лето, на крыльцах и завалинке сидело десятка два парней с девчонками, которые грызли семечки, рассказывали анекдоты, шутили друг над другом. Среди них была и та с озорными глазами, облившая меня водой у колодца. Она сразу же принялась придираться ко мне: то я не так подстрижен, то пропадаю с удочкой на озере целыми днями, ничего другого делать не умея, и ещё ряд совсем неуместных замечаний. Я долго терпел, не догадываясь, почему на меня, как мне казалось, нападают, и, доведенный почти до отчаяния, бездумно повторил слова той писклявой старушки у колодца:

– Надо было взять тебя ещё тогда за …!

На секунду воцарилась тишина. Девчонка, зажав ладонями глаза с брызнувшими слезами, вскочила и побежала мимо школы по тропинке, проложенной прямо по полю вызревшей ржи. Молодёжь не придала этому значения, вновь загалдев, а я молча просидел до конца сумерек.

На следующий год я уже не позволил бы себе таких слов или, в крайнем случае, догнав девчонку, просил бы прощения, но это ещё было лето детства – последнее лето детства.

Иней

В середине марта, как правило, утренние морозы притупляют мысли о кончающейся зиме, зато во второй половине дня жгучее солнце не оставляет сомнений – весна идёт.

В тот день берег Чудского озера встретил меня искрящимся инеем, покрывшим крыши домов, заборы, кусты, деревья. Особенно выразительны прибрежные плакучие берёзы, на ветках которых гроздья инея свисают гирляндами. Если бы не столбы дыма из труб над крышами, да ворона, осыпавшая иней на одной из берёз, казалось, что весь мир застыл в вечном сне.

Что касается рыбы, то она уж точно спала – на первых лунках ни единой поклёвки. У других рыболовов картина та же, долго на одном месте никто не задерживается, нет клёва, да и мороз требует движения. Все мы поочередно идём вглубь озера, надеясь на удачу. Оглядываюсь на берег и ещё раз любуюсь красотой серебристой панорамы.

Проходя стороной мимо одинокой фигуры удильщика, слышу окрик:

– Молодой человек, огонька не найдется?

Сам я пока не курю, но такие вещи, как компас, складной нож и спички всегда со мной на рыбалке. Борода и усы курильщика покрыты инеем, а по интонации его слов понимаю, что ему не менее скучно, чем хочется курить. Прикуривая, замечает:

– В прошлый выходной, на этой самой лунке, натаскал плотвы целый «баян», а сегодня ни поклёвки!

Я уже не первый раз слышу выражение «баян» и знаю, что оно означает рыболовный ящик, но происхождение этого названия меня всегда интересовало.

Задаю вопрос и слушаю, как с удовольствием рассказывает опытный в житейских делах городской человек:

– Жители побережья на подлёдной рыбалке пользуются санками или щеповыми корзинами. Когда начали приезжать мы, городские любители, то привезли с собой ящики различных конструкций. Местные жители всегда критически относятся к нововведениям и дают им иронические названия. Форма рыболовного ящика, особенно предназначенного для скольжения по льду, несколько напоминает футляр баяна. Впоследствии сами местные рыболовы поняли преимущество хорошего ящика, но прозвище сохранилось и особенно эффектно оно звучит в словосочетании «полный баян рыбы».

Ещё несколько лунок оказались безрезультатными, смотрю на часы – полдень. Солнце поднялось уже высоко, заметно пригревая после утреннего мороза.

Небольшое дуновение ветерка автоматически заставляет развернуться – лунка должна находиться строго с подветренной стороны. В этот момент замечаю, что кивок немного дрогнув, медленно поднимается. Делаю подсечку, и первая долгожданная плотвица трепыхается в снегу. С десяток поклёвок следуют одна за одной, но также неожиданно прекращаются как и начались. Ощущение, что косяк плотвы прошёл. Пробуриваю лунку метрах в десяти, оснастив её второй удочкой, попутно замечаю, что ветерок стих. Возвращаюсь к ящику и наблюдаю поочередно за обеими удочками.