Избранная демоном

Я готова была объявить небесам и Матери, что могучий воин Ягат - хозяин моей жизни, попросить, нет, потребовать, чтобы он взял меня, чтобы излил свое семя, но мир вдруг взорвался миллионами радуг, засиял миллионами звезд.

Я парила в космосе, в огромном сверкающем пространстве, была с ним единым целым, пульсировала сама в себе. И слышала, как откуда-то издалека, с какого-то маленького далекого мира, доносятся полные счастья и восторга крики.

Осознав себя самой Матерью Анахитой, богиней с черным телом космоса, усыпанным сияющими искрами звезд, я исчезла.

Когда я снова появилась, на смятых простынях, в комнате, во дворце, который служанки называли моим, где-то в нижнем мире, я была одна.

Ягат ушел.

Так и не взяв меня, как женщину. Даровав мне блаженство, но при этом не сделав зависимой от своего семени.

Если добродетелью воина в Бхукти-Джар считалась сдержанность, то Ягат, бесспорно, показал себя самым добродетельным из мужчин, которых я знала.

По тому, что простынь с одного бока была примята, повторяя очертания могучего тела, и была еще теплой, я поняла, что прежде чем уйти, Ягат бы здесь и смотрел на меня.

Я провела по теплому месту ладонью и заплакала.

- Зачем? - спросила я вслух. - Зачем ему все это? Сначала он унижает меня, грозится изнасиловать перед своими воинами, подстраивает так, чтобы я попала на оргию, поднимает с моей помощью рог Аримана… потом ищет по всему нижнему миру, и, когда находит, обращается как с принцессой?! Что ему от меня нужно? Возвращение Тысячелетней войны? Я готовилась, Анахита, ты знаешь, как я готовилась! Я сохраняла холодность, была дерзкой и язвительной. Я была готова к тому, что он захочет возбудить мою ненависть! Тогда бы я билась с ним! Билась бы до последнего! Но он… Он…

Я закрыла лицо ладонями. Тело, все еще легкое и непослушное после пережитого наслаждения принялось содрогаться в такт рыданиям.

Не знаю, сколько времени провела в подобии забытья. Наконец, села на ложе и решительно вытерла слезы.

- Я узнаю, - сказала я себе. - Я добьюсь от Ягата правды. Ему придется сказать мне. Неважно, что это за правда, я приму любую.

Я встала с кровати и прошла в купальню. Склонившись над одной из чаш, я принялась плескать водой в лицо и плескала так долго, пока не почувствовала, что глаза больше не щиплет от пролитых слез.

Я заметила, что служанки брали наряды для меня в соседней комнате, куда ведет небольшая дверь.

Сняв обрывки платья, я оставила их прямо на полу и принялась рассматривать наряды, которые оказались здесь.

Вынуждена была признать, что насчет белья служанки не солгали, его я действительно не нашла, а вот насчет шальвар слукавили: мне удалось обнаружить несколько пар. Прозрачные, с разрезами по бокам, шальвары были настолько откровенными, что я остановила выбор на платье. Похожее на то, что порвал Ягат, только кремового цвета, щедро отделанное золотом.

Одевшись и приведя в порядок прическу, я почувствовала себя увереннее.

- Ну что ж, тсар Ягат, - сказала я, глядя на свое отражение. - На этот раз тебе не удастся свести меня с ума.

Тут голос предательски дрогнул. Уже менее уверенно я добавила:

- Ты расскажешь, что тебе в действительности от меня надо. Зачем я тебе, Ягат…

Я решительно направилась к двери, когда снаружи раздались громкие голоса.

Прислушавшись, я поняла, что говорят женщины.

- Где она?! - кричал женский высокий голос. - Немедленно отведите меня к ней!

- Господин не велел тревожить госпожу, - чуть не плача, отвечали служанки.

- Мне все равно, что велел вам, а что не велел ваш господин.

Голоса смолкли. Я подбежала к окну и выглянула в сад. Ни души. Лишь жужжат пчелы и шмели над цветами, порхают бабочки и поют птицы.

Я бросилась к двери, исполненная решительности узнать, кто так настойчиво ищет встречи со мной, но меня опередили.

Дверь распахнулась и в покои ворвалась пери.

Глава 17

Смуглая, черноволосая, с высокими скулами и пронзительными черными глазами. Смоляные волосы с красными прядями подняты в высокий хвост, полукруглые рога напоминают полумесяцы. Облегающее одеяние переливается в солнечных лучах и напоминает змеиную кожу. На бедрах широкий пояс с большой круглой бляхой.

Красивое смуглое лицо искажено злостью.

Вслед за пери в покои вошли два тэна и замерли, словно изваяния.

Черноволосая пери окинула меня пристальным взглядом, от которого не укрылся ни один изгиб тела. Если поначалу я оробела, когда поняла, что меня решила почтить своим визитом та самая пропавшая тсари Блэр-Джар, жена Ягата, об исчезновении которой ходят самые разные слухи, то сейчас, вспомнив, что являюсь пятой принцессой Бхукти-Джар, я распрямила спину и выставила вперед подбородок.

За пери и тэнами вбежало шестеро служанок, которых уже видела утром, а также зашли за чем-то четверо воинов с огненными знаками на непроницаемых лицах.

Прекратив рассматривать мою фигуру, пери впилась взглядом черных глаз в лицо.

- Ты знаешь, кто перед тобой? - голосом, полным презрения, спросила она. На что я спокойно ответила:

- Могу только догадываться, пери.

От такого обращения черноволосая демоница вспыхнула, оглянулась на слуг, но те избегали смотреть ей в глаза, только ниже склонили головы. Скривившись, она представилась:

- Тсари Блэр-Джар, Аштаг Смертоносная.

Я чуть склонила голову и ответила:

- Для меня честь приветствовать тсари в своем доме. Мое имя Рахаат Сафира, пятая принцесса Бхукти-Джар.

- В твоем доме? - с недоверием переспросила тсари.

- Этот дворец принадлежит Единственной тсара Ягата Свирепого, принцессе Рахаат Сафире, - проговорила, низко склонившись, одна из служанок.

В надменном взгляде тсари скользнуло недоверие.

- Единственной? - спросила она, делая шаг ко мне.

В это время четверо воинов тоже шагнули ближе. Это не укрылось от тсари Аштаг. Она хмыкнула, но ближе подходить не стала.

- Вы врете! - воскликнула она. - Вы все мне врете! Не было никакого ритуала, Ягат не называл ее Единственной! Она никому не принадлежала!

Я слабо понимала происходящее, кроме того, что служанка крайне разгневала тсари, назвав меня Единственной.

Единственными тэнгерии когда-то называли своих спутниц. Которых выбирали один раз и навсегда. Под могучей силой небес тэнгерии объявляли друг друга единственным и единственной. Это было в глубокой древности, когда воины и воительницы бились на равных, плечом к плечу, сражаясь с богами. После того, как тэнгериям была дарована сущность пери, тэнгерии переняли дарованное богами устройство семьи, стали заключать браки, как того требует сонм Семерых, даруя первое Слияние Матери.

Я знала, что к древнему обряду давно не прибегали, потому что выживших в Тысячелетнюю войну, перенесших заключение в Бездне и Смутные века, было немного. Тсар и тсари Блэр-Джар, были, несомненно, одними из тех, первых тэнгериев. Это значит, что их связывала сила Слова. Как и того Слова, о котором напомнил Ягат моему отцу, прежде, чем забрать меня из Бхукти-Джар.

Поэтому мне было странно наблюдать гнев тсари Аштаг. Пери же продолжала жечь меня взглядом, казалось еще чуть-чуть и кровь ее закипит, и демоница явит истинную сущность.

- Ложь, - повторила она. - Это все ложь. Девчонка не принадлежит ему. Она нужна Ягату только потому что Избранная. И ради этого Ягат требует освободить его от Слова?

Я хлопала ресницами, выдерживая взгляд тсари Аштаг, но ее слова о том, что я нужна Ягату только потому что я Избранная, больно кольнули. Казалось, я итак знала это, и все же слышать со стороны, от этой красивой и надменной пери, это оказалось слишком больно и унизительно.

Смерив меня на прощание уничтожающим взглядом, Аштаг победно усмехнулась, и, развернувшись, чеканным шагом покинула покои.

Ноги налились тяжестью и я присела на стул с высокой спинкой перед овальным зеркалом и трюмо из светлого дерева. Тут же вокруг запорхали служанки. Цокая языками, меня принялись утешать, как маленькую, совать стаканы с водой, фрукты и сладости.