Страница 9 из 12
Я посмотрел на Собаку.
– А я что?!
– Пойдём, – махнул я рукой.
Сидя на широкой кровати и снимая с себя, как с луковицы, различные тёплые одежды, я вдруг подумал, что ничего в этом мире не случается напрасно. Даже вот такое голимое палево. Есть наверняка тайный смысл, возможно даже миссия, правда пока не выполнимая.
– Погорели мы ни за грош, – Собака села рядом.
Я потрепал её за морду:
– Всё вы, любители зимних забав!
– Мы просто жертвы… – попыталась выложить беспроигрышную карту Кошка.
– Ты-то помолчи! Жертва! Ты птичек живьём жрёшь! Ещё апартеид, блядь, приплети сюда…
– Они, между прочим, провоцируют мои инстинкты. В смысле птички…
– А катание с горки что у тебя спровоцировало?
– Я же говорила, нужно было рубильник сломать…
Марина вышла из душа, завёрнутая в три полотенца.
– Чего делите?
– Делим медаль за скоростной спуск.
– И кто на пьедестале?
– Я за тройкой, а эти, – я кивнул на животных. – Эти в призёрах… Бьорндалены, ебучие…
– У нас главное не победа, а участие… – философски поправила Собака.
– Дёрнул же черт Вована совмещать приятное с полезным.
Марина присела рядом. Так мы и сидели в ряд. Марина, я, Собака и Кошка. Каждый смотрел в пол и думал о сокровенном. Думал о соседе.
Собака первая нарушила молчание:
– Потому что нечего совмещать работу и отдых. Отдых совместим только с творчеством, который хоть и является в некотором роде работой, всё равно таковой на сто процентов не является. Остальное – дым-туман.
– А работать кому? – Кошка почесала за ухом. – Кто будет косить, доить, консервировать?
– Работать роботам. Люди – венцы творения, пускай ебашатся на лыжах друг об дружку до бозонов Хиггса. Это их путь саморазвития. Оставьте уже все эти материальные частности автоматам.
– Вы тоже головами ударились? – я посмотрел на них со всей строгостью венца творения.
– Отстань ты от них, – вступилась Марина. – И так живут, как в тюрьме.
– Они-то? – я аж поперхнулся от праведного негодования. – Да они сейчас – короли ютюба! Ты понимаешь, что теперь нам прохода не будет? Заебут расспросами!
– А знаешь, почему ты такой? – Кошка запрыгнула на кровать и уставилась на меня.
– Ну…
– Потому что в жизни никогда нихуя не выигрывал!
– Ты о чём? – я признаться не был готов к такой смене орбиты.
– Ты не спортсмен!
– Да упаси боже!
– Вот!
– Ебаный в рот!
Марина всплеснула руками:
– Я пошла волосы сушить…
Кошка исполнила танец победителя на кровати. Потом ловко сделала сальто.
– И к чему этот пируэт?
– Как вишенка на торте. Как восклицательный знак. Как констатация.
Я начал злиться. Обычно вывести меня из себя было довольно-таки трудно. Но сейчас эта бестия разогнала меня до релятивистских скоростей. То есть вот то, что она сейчас тут скачет, как вошь по слону, это значит, что я ничего не выиграл? А это всё упало с неба и вот теперь она скачет, а я мудак…
Чтобы не эскалировать, я пошёл в душ.
От расстройства побрился. Как будто можно всю херню вот так, как с бритвы, стряхнуть в раковину… Делать, конечно, в нашей ситуации нехуй. Круг посвящённых расширялся, а значит очень скоро, согласно математической теории, заговор невозможно будет скрывать, и нашей уютной тихой жизни наступит конец. Есть, конечно, вариант – попытаться всё это превратить в деньги. Книжку там написать, типа мемуаров, только вот название к ней кроме как «Что делать?» не придумать, а это чревато… Времена нынче не те… Хотя, когда они «те» были? У нас что не временной срез, то по горлу. Руби, палач, но быстро! А ты попробуй кивни…
– Долго ты там? – позвала Собака.
– Заканчиваю…
Вышел к народу. Чистый, бритый, как только что выбранный депутат.
– Ты чего это? – Марина удивилась даже.
– Готовлюсь к ужину. Начнётся ведь чёрт знает что. Говорят-не говорят… Откуда, почему… Заебут, одним словом, а если двумя, то сильно заебут.
– А если тремя?
Кошка умеет поднять градус беседы.
– Ты бы лучше так молчала, как пиздишь, – говорю.
– Предлагаю прошлое не ворошить, это и бесперспективно и глупо. Нужна стратегия.
– Стратегия чего? – не понял я.
– Тупой ты, как деревянный утюг.
– Почему деревянный?
– Вот именно поэтому… Итак. Стратегия – слово, которое само по себе обязано заставить синхронизировать действия, в нашем случае синхронизировать все наши возможные объяснения ситуации.
Я посмотрел на Собаку:
– Ты вроде в ванную собиралась?
– Подождёт… Кошка предлагает как-то обозначить берега, и мне кажется, что это не будет лишним.
– Обозначайте… – я принял позу заинтересованного слушателя.
Марина взяла слово:
– Давайте по-тихому уедем отсюда?
Я посмотрел на неё:
– "Я от опасностей иногда ухожу, но никогда не убегаю."
– Ты-то понятно, но и то только потому, что бегун хуёвый, но, на мой взгляд, чем быстрее мы со всем этим разберёмся, тем проще потом будет, – напомнила Собака. – Тут как в преферансе: берём свои взятки сразу, а потом ебитесь как хотите…
Кошка пожала плечами:
– Мне похуй. Главное, чтобы он нас в свои трудовые резервы не записал.
– Каким местом? – удивился я.
– Этот найдёт каким. Если он туповат, это не значит, что безынициативен.
Я согласился:
– Опасное сочетание…
– Самое опасное!
– Так, и что в результате говорим? – я не стал лезть в дебри философских рассуждений о стиле отечественного руководства государством.
Все опять замолчали. Понятно, что под маской общих теоретических рассуждений, практическая сторона опять зашла раком за камень и осталась обделённой. Дохуя у нас специалистов по общим вопросам, а как яму выкопать, так ни одного лопатоносца.
Я посмотрел на часы, минут через пять надо было уже выдвигаться…
– Значит так… Нихуя мы не придумаем нового. Сколько раз уже проходили этот трогательный момент лишения девственности! Наш дефлорированный – парень крепкий, переживёт, не обосрётся. Здоровья у него как у бульдозера, мне хотя бы половину, я бы с шестом без шеста прыгал бы как с шестом.
– Три шестёрки получилось. Дурной знак… – хмыкнула Кошка.
– Иди ты в пизду!
Когда мы нашей мульти культурной группой спустились в ресторан, там уже сидела чета спортсменов и Вован. Судя по беседе, говорили о насущном – о нас. По початой бутылке водки я понял, что беседа строилась на принципах доверия и понимания. Не хватало только наших трогательных щей.
– Всем привет! – начал я бодро.
Животные юркнули подальше к окну. Судя по Юлиному лицу, она уже что-то узнала, хотя через такое количество замазки настоящие женские чувства разве разглядишь?
Посмотрел я на Валеру, а он на животных уставился, как пионер на макулатуру. Точно сдаст…
– Ну, чтобы не тянуть за шульги-мульги, начну с главного… – начала Кошка.
И тут Юля заорала. Так орут в истерике психически не готовые к ударам судьбы женщины. Прижав ладони к щекам, выпучив глаза и дико голося в пространство и время…
Не растерялся только Вован. Быстро налив фужер водки, он просто взял и влил его в её открытый рот. Муж-спортсмен даже не успел ничего предпринять. Подвела его спортивная реакция. И к лучшему, надо сказать… Воцарилась тишина. Взоры общественности были устремлены к нашему скромному столику. Я привстал. Почему-то единственная фраза, которая крутилась у меня в голове: "Полковник Кудасов – нищий". Жаль она ну никак не подходила к ситуации.
Да нихуя не подходило к такой ситуации!
Но тут положение спас Вован:
– Слушайте, у нас на той неделе был корпоратив… – начал он ни к селу ни к городу повествовать спокойным голосом. – Пригласили товарищей с одного кирпичного завода. Типа широким жестом всех, с кем работаем: поставщиков, услуги кто какие оказывает, всех, короче… Ну и те за каким-то лешим привезли два чемодана кирпичей…