Страница 10 из 12
– Зачем? – нервно спросила Юля.
– Как зачем? – Вован удивился. – Представь, что они всю жизнь делают эти кирпичи. Они для них как для Робинзона – Пятница. Вся их жизнь вертится, точнее говоря, складывается из этих самых ёбаных кирпичей. Вот и пришли с ними. В итоге естественно все перепились, всё-таки заводчане – люди простые, как паркет "ёлочкой", но ничто им не чуждо, особенно страсти, вот и пошло у них о наболевшем между производственниками и продажниками. В апогее спора достают из портфелей эти самые кирпичи и через стол начинают друг в друга кидать, как дети рыбные котлеты в школьной столовой.
Я смотрел, как речь Вована возымела нужное действие на слушателей. На перепившийся пролетариат из рассказа мне было похуй, а вот на друзей-соседей нет: Юля задышала уже не как после оргазма, а вполне себе как добропорядочный астматик, муж её – Валера (я до сих пор охуевал от того, что спортсмен оказался Валерой), тоже вполне заинтересовался и слушал, почти разинув рот.
– И как разрешилась ситуация? – спортсмен явно заинтересовался.
– Да никак, оказали человекам десяти первую медицинскую помощь, а двух дураков сначала в больничку отправили, а потом уволили к хуям за порчу корпоративного имиджа и распиздяйство.
– А корпоратив? – Юля тоже решила не отставать по любознательности от своей большей половинки.
Вован отхлебнул минералки:
– А что корпоратив… Свадьба пела и плясала. Подумаешь, кирпичом прилетело от одних долбоёбов к другим, и наоборот, что ж теперь, праздник останавливать? Верно я говорю?
И Вован подмигнул Кошке с Собакой. Те синхронно кивнули. Было видно, как напряглась спортивная чета, но на этот раз последствий в виде обмороков и криков не последовало. Начали привыкать, болезные…
– Ладно, дорогие мои… – Вован поднялся. – Я извиняюсь, надо к своим, а то неудобняк. Но я к вам вернусь ещё!
– Хорошая история, – начал я заполнять паузу, – жизненная, поучительная…
– Очень уж жестокие нравы в кирпичном бизнесе… Как в дикой природе… – заметила Марина.
– Это всё от конкуренции, – важно заявила Юля. Даже палец подняла для акцента сказанного, а потом в фальшивой задумчивости принялась накручивать на этот палец свои крашеные волосья.
Я не уловил связи, но подумал о следующем: вот бабы, они ведь ебанутые на чувстве своей значимости, что всего сами добились и так далее, но в памяти порывшись, я только Марину назову, кто вот так, с нуля, не будучи никому обязанной, чего-то в этой жизни смогла. Такие мысли пронеслись у меня в голове после Юлиных откровений, а может быть и конкретно в ответ на её уманизм. И это вот кручение волос… Понты чистой воды.
У мужиков тут, между прочим, обратная пропорциональность, чем меньше волос, тем больше умного можем рассказать.
Беседа тем временем на удивление двигалась в спокойном русле. Люди говорили, животные кивали, может не так уж и плохо, что соседи узнали правду? Вован же вон, знает и ничего…
– А вы не думали использовать это? – Валера осторожно покосился на животных.
– Что "это"? – не понял я.
– Их способности.
– Полегче! Мы тоже тут сидим, – напомнила Собака.
Юля перекрестилась, а Валера подвис в непонятном спортивном замешательстве.
– Думаю, они сами прекрасно разберутся, – я подмигнул Собаке. – Свобода – определяющий фактор доверия.
– Вы сидите, а мы спать пойдём. Слишком много свежего воздуха и новых впечатлений, – сказала Кошка и направилась в номер.
Собака кивнула и двинула следом.
5
Если уж я что-то забываю, то забываю качественно. Например, вчера я должен был улетать в Москву, купить еды на неделю, допилить важный договор и снять немного денег, чтобы утром, по пути в аэропорт, отдать аванс за новый диван.
Что я забыл из этого? Правильный ответ – всё.
– Ты далеко?
Я как раз поворачивал с Невского, когда позвонила Кошка.
– Относительно…
– Что относительно?
– Теория! Говори, что надо? Я за рулём.
Кошка включила громкую связь. Было слышно, как меняется фон.
– Еда! Ты помнишь про еду?
– Блин… А про то, что у меня всего две ноги, которые заняты педалями, и одна рука, потому что вторая, которая вроде тоже как в комплекте, немного рулит, вы помните? Я же сказал, что всё куплю.
Когда говоришь по телефону на ходу, надо всегда внимательно смотреть вокруг. У меня это немного получается, поэтому я успел затормозить, когда аудюха передо мной резко дала по тискам. А вот ехавший сзади меня гольф таким важным опытом не владел. Я не отпустил тормоз, когда он боднул меня как молодой бычок, чтобы ещё и морду себе не разбить. Водитель аудюхи, глядя в зеркало заднего вида, нервно выдохнул, поняв, что весь удар я принял на себя. Моргнул мне аварийкой в знак моральной поддержки и укатил по своим делам. Госномер я быстро записал в блокнот.
– Да вашу же мать…
– Что там у тебя? – заволновалась Собака.
– Пизда у меня…
– Это лучше психотерапевту рассказывать… Или хирургу… Что там случилось?
– Въебались в меня! Мудак какой-то…
– Еды! Еды не забудь! – кричала напоследок Кошка, когда я открывал дверь.
Я, шепча проклятия, вылез из машины и пошёл осматривать повреждения. За рулём гольфа сидела совсем молодая девчонка и, распахнув глазища, смотрела перед собой, вцепившись в руль. Я осмотрел бампер. В принципе повезло. Пластик не треснул и отыграл назад, остались, конечно, царапины, и усилитель наверняка погнулся, но так даже не заметно. Я посмотрел на гольф. Тут дела посерьёзнее. Решётка пополам, бампер треснул. Ладно, пора знакомиться. Я подошёл и постучал в стекло. Девушка с полными глазами слёз, что может быть романтичнее для первого свидания?
Стекло опустилось:
– Добрый день, – сразу начал я. – Страховка есть?
– Да… Да… Да… – залепетала она.
– Отлично. Давайте знакомиться. Я Алексей.
– Таня…
– Не переживайте, Таня. Жаль, конечно, что так получилось, но теперь уже всё равно назад не вернёшь. Поэтому свыкнитесь, что какое-то время мы проведём вместе. Я пока вызову инспектора, а вы поставьте знак аварийной остановки. Он у вас должен быть в багажнике.
– Зачем?
– Затем, что когда приедут гаишники, то штраф возьмут, если знака не будет… И аварийку включите.
На удивление быстро дозвонившись, я вызвал ментов. Теперь нужно домой сообщить, ведь волнуются, наверное.
– С едой что там? – про аварию Кошка даже не спросила.
Не, не волнуются ни хрена… Вот неужели нет представления о простом сострадании? Я ведь сейчас, может быть, зажат согнувшимся металлоконструкциями и веду борьбу не на жизнь, а на смерть с возможными последствиями аварии, но этим хоть бы хны! Им важна только еда и больше ничего. Что за потребительская бесчеловечность? Откуда это в современной молодёжи?
– Я влип на неопределённое время, – ответил, как можно спокойнее. – Так что советую как-то для моего душевного равновесия этот вопрос забыть.
– Забыть? Про еду? Надолго? – я прямо видел, как Кошка нервно бегала вокруг столика с телефоном.
– Пока я сам не решу.
– Это значит, пустить на самотёк важнейшую из задач.
– Да идите вы нахер! – тут я уже не вытерпел.
– Так я и думала.
Девушка Таня тоже куда-то звонила по телефону. Взволнованно то всплескивая свободной рукой, то поправляя волосы. Я подошёл ближе.
– А почему ты не знаешь?
По всему выходило, что, наверное, с мужем разговаривает.
– Да, и что? Хорошо, что нормальный человек оказался…
А вот эта часть, видимо, про меня. Я втянул живот и расправил плечи. В правой ключице сразу щёлкнуло.
– Нет, не для этого! – Таня гневно сверкнула глазами.
О, сейчас, интересно, они о чём?
Таня закончила разговор и вышла из машины.
– Извините, но у меня, похоже, никакого знака нет… Или муж не знает, где он должен лежать.
– Муж лежать?
К счастью Таня не услышала вопроса, потому что уже согнулась над багажником.