Страница 5 из 12
Повисла странная тишина.
– Марин, ты чё?
– А что, нам ещё долго ехать, давайте помечтаем?
– Не знаю… – я ловко проскочил перекрёсток на начавшийся желтый и помигал соседу фарами, чтобы не гнал так.
Сосед среагировал странно: опять показал большой палец и… прибавил скорость.
– Да что он там, совсем ополоумел?
– Гнать, кстати, не обязательно, – отрываясь от книги, заметила Собака. – Просто езжай, как тебе удобно, он вынужден будет ждать. Это же всё как раз ради того, чтобы нас вывезти и приобщить. Навяжи ему свои правила.
Я поразился такой простой мысли. И чего я сам до этого не додумался?
Я сбавил обороты, и соседский джип стал стремительно удаляться.
– Чего-то не похоже, чтобы он согласился.
– Погоди, – успокоила Собака. – До него ещё просто не дошло.
Собака оказалась права, через минуту я стал приближаться к соседу. Он о чём-то спорил с женой, было видно, как он яростно жестикулирует, что-то эмоционально рассказывая своей второй половинке.
– О чём это он ей?
– Рассказывает, что сейчас из-за пяти минут не успеем на подъёмник, или в сауне халатов не хватит, или ещё чего-нибудь в подобном стиле.
– С чего ты решила?
– Обычная реакция таких людей. Ими управляет скрытая неуверенность, поэтому надо во всём оказаться первым, чтобы не было возможности чего-то доказывать.
– Да ну… Этого хлебом не корми, дай посоревноваться…
– Так потому и соревнуется! Лучше выиграть одну большую битву и сразу получить левелап, чем иметь возможность обосраться в десяти маленьких и морально обстрадаться.
– Что за книга там у тебя? – я подозрительно покосился на Собаку.
– «Психология спортивных состязаний»…
– Так как насчёт суперспособностей? – опять предложила Марина. – Кто начнёт?
– Я могу, – Собака закрыла книгу. – Я бы хотела внушать мысли.
– Кому? – удивился я. – Ты и так вроде можешь управлять людьми почище светофора.
– Это не совсем то. Я бы хотела именно внушать. Например, подумаю, что хорошо бы на ужин ягнятинки, и ты уже в магазин бежишь…
– Но-но… Оставь мне оазис свободы выбора.
Марина улыбнулась:
– А что, неплохая идея. Я бы тоже не отказалась.
– А ты бы что внушала?
– Всё тебе скажи… – и она засмеялась.
– Кто ещё желает высказаться по теме?
– Погоди, – Марина перестала смеяться. – Я ещё не договорила.
– У нас тут что, цветик-семицветик? Одно желание в руки, как при сухом законе.
– Не, у меня другое желание есть. Я бы хотела, чтобы люди друг другу врать перестали.
– Ну ты хватила… – я присвистнул. – Как же они тогда смогут строить своё маленькое счастье? Весь смысл жизни – это эксплуатация человека человеком. Марксизм!
– Вот что ты несёшь? – Марина даже немного разозлилась. – Ты ведь понимаешь о чём я.
– Нет, я-то понимаю, конечно, но ведь это утопия.
– Такая же между прочим, как марксизм, – заметила Собака.
– Дарвинизм по-твоему тоже утопия? – выложил я свой козырь.
– Дарвинизм научная теория, прекрасно объясняющая образование видов и многообразие животного мира.
– Но ведь в нём тоже всё построено на конкуренции.
– Дарвинизм работает, как способ приспособления к условиям окружающей среды. А поскольку люди, это организмы, способные осознанно эту среду менять, то и спрос с них другой.
– По-твоему выходит, что человеческая эволюция невозможна?
Собака просунула морду между передними креслами и строго посмотрела на меня:
– Ты глупости говоришь. Эволюция – бесконечный процесс, только в отношении людей уже работает согласно новым вводным.
– Это каким, например?
– У людей появился разум, соответственно следующие этапы эволюции будут всё больше зависеть от умения этот разум использовать.
– Поясни идиоту.
– Поясню… Вот если изобретут прибор обмены мыслями, тогда ложь станет невозможной, и общество эволюционирует до более человечной формы.
– Натянуто как-то… Хотя зерно есть.
– А чего споришь тогда?
– Истину хочу узреть…
– Непроузри поворот для начала, – вякнула Кошка.
– Вот кого спросить забыли! А ты, кстати, чего отмалчиваешься? Есть идеи по прокачке способностей?
– Изволь. Хочу проходить сквозь стены.
– Ты и так везде пролезешь!
– Это всё не то. Хочу менять квантовое состояние.
Я хмыкнул. Нет, я, конечно, знал, что в нашем семействе я самый обычный, но чтобы настолько…
– А ты? Какие выберешь возможности?
Все смотрели на меня, как на клоуна в цирке.
– Я бы хотел, чтобы по моему велению по моему хотению все молчали.
– Вот и поговорили, – резюмировала Кошка.
Я прибавил приёмник, и какое-то время мы ехали под ужасающий репертуар радиостанции с ещё более страшным названием. Марина взмолилась первой:
– Переключи, ради бога. Невозможно же это в здравом уме слушать!
– Поищи сама, что понравится.
Марина принялась нажимать кнопки.
– А знаете, – вдруг вспомнил я. – Первые магнитофоны с радио для автомашин у нас называли «цифровики»!
– Так они же ещё на кассетах были, аналоговые? – удивилась Собака.
– Ага, а «цифровиками» их называли, потому что на дисплее циферки горели. Вот блин, какая лажа бывает…
Спортсмен принялся сигналить, как сумасшедший. Похоже было, что мы подъезжали…
Надо сказать, что с точки зрения организации сосед оказался на высоте. Встретили нас чуть-ли не как представителей компартии. Только что комсомолок не было, и почётного караула. Но несмотря на их отсутствие, видно было, что у спортсмена тут всё схвачено. Да и он лишний раз всячески это обозначал дежурными фразами. Например, охраннику он не преминул напомнить, что лично знаком с хозяином, у девушки за стойкой приёма посетителей поинтересовался свободен ли «его» номер. А когда за животных попытались взять внеплановую мзду, позвонил кому-то, дико тараща при этом глаза, и тут же проблема растворилась в морозном воздухе.
Апартаменты и вправду оказались неплохие. Из окна открывался вид на склон холма, по которому проезжали любители зимних забав кто на чём, от лыж до ватрушек, в стиле Брейгелевских «Охотников на снегу». Вдалеке виднелась кромка хвойного леса, тоже наверняка в чьём-нибудь стиле. Типичный русский зимний пейзаж, развивающий национальную склонность к горячительным напиткам.
Я заглянул в мини бар. Полный порядок…
– Позволишь? – спросил Марину.
– Мне мартини тоже налей немножко. Только смотри, немного!
– Я буду «очень точен»!
Взял два стакана. Налил Марине… Себе плеснул виски. Мы стояли у окна, глядя на зимнюю красоту.
Марина прижалась губами к моему уху:
– Давай останемся на три дня?
– Давай…
Кошка запрыгнула рядом на подоконник:
– Хорошо, что я сказала мусор выкинуть.
Некоторым дана суперсилища низвергнуть любую романтику…
3
– Кто на завтрак? – я уже разложил содержимое чемоданов по полкам в шкафу.
– Я! – Марина откликнулась первой.
– Я тоже, – Собака – второй.
– А ты? – я посмотрел на Кошку, разлёгшуюся на подоконнике. – Ты пропустишь праздник?
– Идите. Я спать хочу. Укачало меня в дороге.
И она осталась балдеть в лучах зимнего солнца.
Спортсмен хотел прямо с дороги броситься покорять лыжный склон. Романтик, бля… Было в нём всё-таки что-то от неуправляемой ракеты. Или от неандертальца. Силы дохуя, а в головной части только «морская смесь»… Цель выбрал, и пошёл к ней по параболической траектории, невзирая на метеорологическую обстановку. Хотя, конечно, кто-то назвал бы это целеустремленностью…
Когда наша животно-человеческая грядка неторопливо спустилась на лёгкий завтрак, нас уже ждал этот человек-пружина. Собранный, как сказал бы Маяковский, в миллионопалый кулак, а учитывая близость его интеллекта к братьям нашим меньшим – миллионолапый. Натурально одетый во всё полагающееся и с лыжами на плече, как солдат почётного караула. Я остановился и тяжело вздохнул. С ним жить – вагоны разгружать. Жена у него святая…