Страница 41 из 47
— Как же я теперь? — рыдала Гермиона.
— Не волнуйся, не надо плакать, починим мы твое кресло, — утешал ее Невилл. — А пока не починим, я тебя на руках носить буду!
От этого заявления Гермиона так удивилась, что даже перестала плакать. Присутствующие нарисовали себе в воображении картинку «Невилл несет Гермиону в туалет», но благоразумно промолчали. Только Рон пытался что-то вякнуть, но его заткнули знающие натуру своего брата Фред и Джордж. Гарри кивнул, собрал обломки кресла и унес. Стоит заметить, что ремонт по просьбе Невилла проходил по принципу:
«— Степан! У гостя карета сломалась.
— Вижу, барин. Ось полетела. И спицы менять надо.
— За сколько сделаешь?
— За день сделаю.
— А за два?
— Ну… За… Сделаем и за два.
— А за пять дней?
— Ну, ежели постараться — можно и за пять.
— А за десять?
— Ну, барин, ты задачи ставишь! За десять дён одному не справиться, тут помощник нужен — хомо сапиенс!
— Бери помощников, но чтобы не раньше!.. »*
А в это время Невилл наслаждался процессом перетаскивания девушки с места на место. Вопрос интимных посещений урегулировали с эльфийкой. Гермиона хотела бы и остальные вопросы так же урегулировать, но в результате бурной дискуссии покорилась неизбежному, да и приятно это было. Сначала было страшно, но когда убедилась, что не уронит — стало приятно. Так они и учились, профессора делали вид, что все в порядке, только Снейп высказался в своей манере о делах амурных, но, встретив тяжелый взгляд поигрывающего ножом Невилла, тему развивать не стал. Да и проблема у него нарисовалась — куда-то внезапно исчезла метка Лорда с обилием болевых ощущений. Что это могло значить, профессор Снейп не понимал. Спрашивал Дамблдора, но тот, как обычно, многозначительно отмалчивался и предлагал лимонные дольки.
Год медленно полз к завершению и третьему испытанию, приближались экзамены и вопрос — как их будут сдавать гости? А гости в это время играли в футбол 3D. Квиддич им показался, видите ли, скучным, потому они гоняли мячик в трех измерениях, помогая чарами и метлами. Правда, у гостей из Дурмстранга в речи проскакивали экспрессивные нотки и заклинание «Твоюжеобзаборполеном», которое не мог повторить никто, кроме них. Видимо, это были тайные знания древних славян.
Барти и Виктор, запершись в мастерской, готовились к третьему туру. После третьего взрыва мастерскую отсулили в Запретный Лес под предлогом того, что пауков не жалко. Хотя Хагриду жалко всех, но его мнением поинтересоваться забыли. Время от времени со стороны леса неслись странные звуки, такие как: «Вшшшшшуууух!», «Бабах!» и «Твоюжматьбарти!».
Другие студенты проявляли благоразумие, здоровый инстинкт самосохранения и не давали волю нездоровому любопытству.
Когда кресло было отремонтировано, Гермиона слезать с рук Невилла уже не хотела — ей было комфортно, Невилл же просто млел, потому ситуация закончилась предсказуемо — объявлением о помолвке. Августа, принявшая выбор внука и искренне симпатизировавшая Гермионе, показала ее Оксане на весенних каникулах. Девушке сделали исследования, с ней поговорили специалисты и обнадежили: «Летом будешь ходить». От обилия этих новостей Гермиона ездила неприлично счастливая, беся своей радостной улыбкой профессора Снейпа.
Гарри же воспользовался встречей с Оксаной и, запинаясь, спросил об Эмили… И вот Пасха и весенние каникулы, он в Лондоне, нервничая, с букетом тюльпанов у двери особняка, выдержанного в старинном стиле. На Гарри надет костюм в классическом стиле, он причесан и максимально прилизан, дабы, как сказала тетя — «походить на нормального человека».
Дверь раскрылась, и на пороге возникло «дивное виденье, чудное мгновенье», ясноглазая девочка с золотыми косами. Гарри аж зажмурился от неожиданности. Куда-то подевался голос, пришлось прокашляться, чтобы вернуть его обратно в онемевшие связки. Гарри сипло и как-то жалобно спросил:
— А… Эм… Эмили дома?
Девочка ахнула, прижала руки к вспыхнувшим щечкам и воскликнула:
— Гарри! Да это же я! Неужели не узнал?!
Гарри ошалело уставился на возрожденную Эмили, начиная узнавать в этой невозможной красавице ту бледненькую и больную девочку с серыми и тусклыми глазами. Как же страшно меняет болезнь маленьких детей… Теперь она стояла перед ним веселая и счастливая, в малиновом платьице с белыми розами по подолу, на плечах толстые недлинные косы с синими ленточками, а в ясных сине-стальных глазах пляшут радостные чертики. Эмили была полна жизни и готова к шалостям.
Схватив Гарри за руку, она рывком втащила его в холл, звонко представила гостя маме и папе, чете Дарреллов, Гарри чуть не переспросил — а не они ли написали книгу «Три билета до Эдвенчер»? — но вовремя одумался и прикусил язык, вспомнив, что Джерри Даррелл вроде как старый и толстый дед. И молодые стройные родители Эмили под его описание никак не подходили. Девочка радостно уволокла Гарри на второй этаж в свою комнату, где обнаружился дикий беспорядок — по всему полу были рассыпаны разные бумажные и разноцветные треугольнички и квадратики, письменный стол у окна был завален цветным картоном. На застеленную кровать в дальнем конце комнаты Гарри старался не таращиться — ибо не тактично. Эмили же, деловито пыхтя, смахнула со стула на пол кучу бумаг и предложила Гарри садиться. Сел Гарри и не удержался от любопытства:
— А чем ты занимаешься?
— Аппликациями! — жизнерадостно доложила девочка. — Это так здорово, вырезать из бумаги, а потом складывать из них картинки. Хочешь, я тебе ножницы дам? Поможешь нарезать ещё квадратиков и треугольничков?
Слова с делами у девочки не расходились, продолжая трещать подобно сороке, она протянула Гарри ножницы. Под воздействием какого-то чудного настроения Гарри встал, недоверчиво и с опаской взял ножницы, как будто в первый раз в жизни их увидел. Потыкал пальцем в острый кончик, потом осторожно прикусил колечко с другого конца, пробуя на зубок… озадаченно повертел в руках, соображая, что это за штука такая. Затем так же осторожно постучал ножницами об стол. Звук ему неожиданно понравился, и он, воодушевившись, поймал какой-то свой воображаемый ритм и исполнил короткий танец с маракасами, потряхивая на их манер ножницами и ритмично дергая плечами и бедрами. К концу этой пантомимы Эмили уже практически не дышала от хохота, она распласталась на столе и тоненько подвывала от неудержимого смеха. Подурачившись, Гарри присоединился к её смеху и включился в увлекательное занятие — вырезанием из бумаги. А потом они здорово повеселились, складывая всевозможные варианты из кусочков картона. Гарри раздухарился и склеил пучеглазую карикатуру на Миссис Норрис — получилось очень похоже, и он решил подарить её мистеру Филчу, всё-таки портрет его кошки.
Все каникулы они встречались, всё ближе и ближе узнавая друг друга. А потом, увы, пришлось расстаться, Гарри уехал в Хогвартс, а его юная возлюбленная, маленькая подружка Эмилия Даррелл уехала в девичью гимназию Куинн-колледж.
Комментарий к Часть двадцать шестая. Что-то начинается в большом мире…
* К/ф «Формула любви»
========== Часть двадцать седьмая. Экипаж машины боевой… ==========
При обсуждении третьего испытания возникли некоторые разногласия. Министр и его лизо… блюды хотели бы запретить применение маггловской техники и оружия, подозревая, что Барти и Виктор не просто так спалили логово пауков во время подготовки, но Дамблдору было любопытно, мадам Максим была благодарна, а Каркаров просто развлекался, потому дополнительных ограничений не было. На самом-то деле Каркаров точно знал, что будет, и развлекался оттого вдвойне, а то и втройне. Министр насупился, сделал обиженное лицо и удалился, высказавшись почему-то Дамблдору в духе:
«Ты мне больше не подружка,
Ты мне больше не дружок!
Не играй в мои игрушки
И не какай в мой горшок!»
Итак, наступил день третьего испытания.
— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно?