Страница 10 из 47
Кроме этого было ещё:
“Василиски, или базилиски (лат. Basiliscus) — род ящериц из семейства Corytophanidae. Насчитывают четыре вида, распространённых в тропической Америке, в частности в Гвиане, Коста-Рике и Панаме.
Описание:
У самцов на затылке треугольный гребень, поперечная складка на горле и кожистый гребень вдоль спины и передней трети хвоста, поддерживаемый удлинёнными остистыми отростками позвонков. Живут у воды, на деревьях и кустарниках. Основную пищу составляют насекомые. Способны бегать по поверхности воды, удерживаясь за счёт частых ударов перепончатых задних ног (контакт с водой длится 0,068 с) и благодаря тому, что опускают лапы горизонтально на воду — поверхностная плёнка воды не успевает прорваться под весом тела. За способность бегать по воде этих ящериц иногда называют «ящерицами Иисуса Христа». Каждый раз, опуская лапу, ящерица как бы захватывает пальцами пузырёк воздуха, благодаря чему не намокает при беге. Когда василиски достигают полуметра в длину, то становятся слишком тяжёлыми, чтобы удержаться на поверхностной плёнке. Хорошо плавают.
Название дано из-за того, что гребень вызвал ассоциацию с мифическим существом Василиском”.
И в сносках:
“Василиск практически неуязвим, убить его довольно сложно, так как змей владеет даром, близким к бессмертию. Пение петуха — единственное, что может отпугнуть гада, но, опять же, не убить. Василиск предпочитает умирать сам, когда чувствует, что пришло его время”.
Из прочитанного Гарри вычленил два пункта — непонятное слово «крестраж» и бессмертие царя змей. Эти две вещи чрезвычайно взволновали его, заставляя сердце учащенно забиться в груди. Если василиск жив… это же такой груз с его плеч! И крестраж… что это такое, кстати?
Скрипнула дверь, в комнату просунулась черно-белая голова собаки, и Гарри вдруг вспомнил, что так и не рассказал Сириусу о своей находке в библиотеке. Вскрикнув, он кинулся к стулу, на который ранее бросил рюкзак. Оживленно проговорил:
— Ой, Сириус, я ж нашел… вот смотри, тут написано… в общем, ты заколдован на наследников. Пока не женишься и не возьмешь на руки своего ребёнка — из дома не выйдешь. Вот.
Судя по шокированной морде пса, он предпочел бы остаться собакой до конца своих дней, чем жениться по матушкиной воле. Гарри пожал плечами — это уже не его проблемы, а Сириуса. И спросил:
— Что такое крестраж?
В ответ Сириус оскалился и недобро зарычал, зловеще сверкая глазами. Гарри поглазел на внушительные клыки и уточнил:
— То есть ты в курсе?
Рычание стало ещё злее. Гарри укоризненно посмотрел на него, начиная понимать, что Сириус бесится из-за чего-то конкретного, и тихо фыркнул:
— Не психуй, не можешь ответить по-человечески, отвечай по-собачьи. Например, если ты с чем-то согласен, говори «гав», а если нет, головой мотай. Понял?
Сириус радостно гавкнул. Гарри вздохнул:
— Я, кажется, ошибался, на самом деле тётя и дядя меня любят. Я ведь помню те моменты, когда я словно выпадал из реальности… просто… открывал глаза и видел себя в разных ситуациях. То я весь в кошачьей шерсти, то мушиными крылышками обсыпан, а один раз… один раз я обнаружил себя на крыше столовой, а это четыре этажа. И при этом я не помнил, чтобы мучил котенка или мух. И на крышу столовой я не прыгал. Меня оттуда спасатели снимали, потому что на двери выхода на крышу изнутри висел замок. Теперь я понимаю, моим телом кто-то владел. Кто-то очень нехороший. И он был здесь…
Гарри показал на лоб, на едва заметный след от шрама. Шепотом спросил:
— Что я делал на крыше? Сириус, как ты думаешь, он… хотел убить меня?
Сириус жалобно заскулил, подошел и положил голову на колени Гарри. Это всё, что он мог сейчас.
Дверь снова скрипнула и на сей раз открылась пошире, в комнату заглянул невероятно робкий Дадли. Оглядев Гарри, он застенчиво спросил:
— Можно к тебе?
Гарри похлопал по кровати рядом с собой и кивнул. Дадли вошел, сел, смущенно зажав руки между колен, и, глядя на них же, сипло пробасил:
— Я рад, что ты дома. Тут было столько полиции, а потом скорая приехала… папу шестеро людей уносили… он такой тяжелый.
— Куда?.. — от ужаса Гарри перестал соображать.
— В больницу, куда ж ещё… — хлюпнул носом Дадли и с трудом договорил по складам. — В это… карди-о-логи-ческое отде-ление.
Да блин! Час от часу не легче. Сириус тоненько завыл и сочувственно начал лизать руки Дадли. Тот благодарно погладил собаку и улыбнулся.
— Хороший такой. Твой?
— До вечера мой. Потом его отдать надо. Он тебе нравится?
— Очень, — кивнул Дадли и вдруг хитренько подмигнул: — А ты классно Злыдня красил.
— Ух ты… — весело испугался Гарри. — Ты что, видел?
— Видел, но никому не сказал. Ведь это было так прикольно, смотреть на разноцветных собачек и слушать, как ругаются их хозяева.
========== Часть седьмая. Дар предвидения ==========
Тем же днем тётя Петунья позвонила в клинику, та предоставила специальный медицинский транспорт и велела ждать. Дождавшись же, тётя поволокла Гарри к санитарному автомобилю, затащила внутрь, повинуясь указаниям медицинского работника, пристегнула и села рядом, аккуратно расправляя на коленях юбку. И прокатился Гарри с ветерком на скрининговый осмотр, где ему не только прослушали легкие и простучали молоточком коленки, но и отправили на КТ, сканировать мозг, тот, что в голове. Гарри, ложась на белый эмалированный стол с прорезиненным, кажется поролоновым, покрытием, испытал престранное ощущение дежавю, ему казалось, что он уже бывал здесь и неоднократно… Скользкая и холодная поверхность под ним завибрировала, и Гарри медленно поехал под длинный и немножко страшноватый цилиндр. Х-лучей он не почувствовал, хоть и знал, что его сейчас чем-то просвечивают. Но страха, к счастью, не было.
Правда, потом Гарри настиг один неприятный сюрприз, на самом деле ему предстояло провести в больнице сутки, потому что его направили на болюсное исследование, то бишь контрастирование, а это — проверка; потом капельница, которую вот прямо сейчас ему подключили, потом оценка реакции и обязательно лежа… Ну, так доктор сказал, значит так надо. Последнее, что увидел Гарри перед тем, как закрылась дверь, был взгляд Петуньи — какой-то жалобный и в нем светилась такая бешеная надежда, что мальчик не поверил своим глазам. С тихим гудением и почему-то знакомыми щелчками лежанка принялась двигаться внутри цилиндра, а Гарри расслабился. В голове, казалось, не было ни единой мысли, а перед глазами все стояла тетя Петунья и ее взгляд. Тут лежанка, наконец, выехала из цилиндра, и голос откуда-то сверху предупредил, чтобы Гарри не вставал. Открылась дверь, вкатилась каталка, ну, такая кровать больничная на колесиках, куда его переложили двое санитаров. В какой-то момент мальчик почувствовал себя очень маленьким и, стараясь не поддаваться страху, посмотрел на санитаров, которые очень тепло ему улыбались, вывозя каталку.
Когда его уже завезли в палату, в помещение буквально влетела тетя Петуния и принялась его со слезами обнимать и целовать. Она была счастлива и все повторяла: «Ты будешь жить!» Гарри, естественно, удивился и немного испугался, но врачи и тетя его успокоили, рассказав ту часть истории, которую от него утаили родственники. Оказывается, когда-то давно, Гарри не понял когда, у него диагностировали неоперируемое злокачественное новообразование мозга, проще говоря — опухоль. Несмотря на то, что опухоль не увеличивалась и никак не прогрессировала, это был приговор. Дурсли, конечно же, знали, что эта опухоль убьет Гарри, но пока не рассказывали об этом ребенку, да и как рассказать о таком… Потому и клиника, которая называлась «Региональный Онкологический Центр», выделила свой транспорт, ведь такого пациента нельзя возить просто на автобусе. И вот сегодня КТ показало, что опухоль уменьшилась и стала доброкачественной. Как Гарри понял, есть такие «рентгенологические признаки», которые могут это определить. На всякий случай, мальчику сделают и какую-то «гистологию» опухоли, чтобы быть точно-точно уверенными, и потому Гарри проведет в больнице три дня. Ну, три дня — не вся жизнь, переживем…