Страница 7 из 12
– Нет, нет, не всякую войну. Только эту.
Еще лучше был ответ на второй вопрос: «Скажите, мистер Стрэчи, что бы вы сделали, если б увидели, что немецкий солдат насилует вашу сестру?» Изобразив на лице благородное негодование, Стрэчи изрек:
– Я бы попытался встать между ними.
Джеймс Джойс. По пути на Ратленд-сквер я сообщил Джойсу{40}, что сегодня день рождения Йейтса, о чем пишут все газеты, и что леди Грегори собрала по подписке сорок фунтов, на которые купила Йейтсу келмскоттское издание Чосера с рисунками Уильяма Морриса{41}. Услышав эту новость, Джойс вышел на первой же остановке трамвая и направился в Кавендиш-отель, где тогда жил Йейтс. Когда Йейтс открыл ему дверь, Джойс спросил:
– Сколько вам лет, сэр?
– Сорок, – ответил Йейтс.
– В таком случае прощайте. Вам моя помощь уже не пригодится.
Пару раз Джойс диктовал Беккету «Поминки по Финнегану»{42}, хотя в принципе диктовать не любил. Однажды во время диктовки в дверь кабинета постучали. Джойс сказал: «Войдите», и Беккет, который стука не слышал, эти слова записал. Когда же спустя некоторое время он прочел Джойсу вслух записанное, Джойс спросил:
– Откуда взялось это «войдите»?
– Так вы сказали, – ответил Беккет.
Джойс подумал немного, а потом сказал:
– Пусть остается.
Когда какой-то молодой человек подошел к Джойсу в Цюрихе{43} и сказал: «Можно я поцелую руку, написавшую “Улисса”?» – Джойс ответил ему в духе короля Лира:
– Нет, нельзя. Эта рука делала и многое другое.
Томас Стернз Элиот. С Элиотом я познакомился в 1946 году, когда работал редактором в издательстве «Харкорт-Брейс», которое возглавлял тогда Фрэнк Морли. Мне было едва за тридцать, Элиоту под шестьдесят…
Мы сидели в ресторане «Японский сад» в старом «Ритц-Карлтоне», через дорогу от издательства. Элиот держался со мной запросто. Только мы сели, как он спросил:
– Скажите как издатель издателю. Авторы причиняют вам немало хлопот?
Я не мог не рассмеяться. Засмеялся и он – глухим, раскатистым смехом. С этого дня и началась наша дружба. Запомнился мне и его ответ на мой вопрос, согласен ли он с тем, что большинство издателей – это неудавшиеся писатели.
– Это касается не только издателей, но и писателей, – заметил Элиот.
Одно из довольно частых столкновений между Элиотом и Йейтсом произошло на обеде в Уэллсли-колледже. Йейтс сидел рядом с Элиотом, но по своей всегдашней рассеянности совершенно забыл про него и разговаривал исключительно с соседом справа. Уже перед самым уходом он повернулся к Элиоту и спросил:
– Мы тут с моим знакомым критикуем стихи Т. С. Элиота. А что вы о них думаете?
Дабы избежать ответа на столь каверзный вопрос, Элиот лишь молча показал пальцем на стоявшую перед его прибором карточку со своим именем.
Дилан Томас. Дилан и Кейтлин жили тогда в гостинице «Омар» в Маусхолле. Изрядно в тот вечер выпив, мы спустились с холма, над которым висел огромный, ослепительно белый месяц, отражавшийся в неподвижной воде бухты. Окружавшая нас красота вызывала у Дилана неподдельное бешенство, он сравнивал величественный пейзаж с «видовыми» открытками, что шлют с курортов, громко и смачно ругался и, наконец, помолчав, сказал:
– Кто-то мне осточертел. Уж не я ли?
Джонатан Свифт
Когда я состарюсь, то обязуюсь…
Не жениться на молодой.
Не водить дружбы с молодежью, не заручившись предварительно ее согласием.
Не быть сварливым, угрюмым или подозрительным.
Не критиковать современные нравы, обычаи, а также политиков, войны и т. д.
Не любить детей, не подпускать их к себе.
Не рассказывать одну и ту же историю по многу раз одним и тем же людям.
Не скупиться.
Не пренебрегать приличиями.
Не относиться к молодежи с пристрастием, делать скидку на юность и неопытность.
Не прислушиваться к глупым сплетням, болтовне прислуги и т. д.
Не навязывать свое мнение, давать советы лишь тем, кто в них нуждается.
Не болтать помногу, в том числе и с самим собой.
Не хвастаться былой красотой, силой, успехом у женщин и т. д.
Не прислушиваться к лести, не верить, будто меня, старика, может полюбить прелестная юная особа.
Не быть самоуверенным или самодовольным.
Не браться за выполнение всех этих обетов из страха, что выполнить их не удастся.
Правила светской беседы
Lord Sparkish – лорд Поблекли.
Lord Smart – лорд Толк.
Sir John Linger – сэр Джон Впол.
Mr. Neverout – мистер Взаперти.
Colonel Atwit – полковник Умней.
Lady Smart – леди Толк.
Miss Notable – мисс Глазки.
Lady Answerall – леди Свиристи.
Дамы пьют чай и беседуют.
Леди Толк. Ну-с, дорогие гостьи, давайте удовлетворим жажду, а заодно – и любопытство. Сядем, как говорится, рядком – поговорим ладком.
Леди Свиристи. Что бы вы сказали о нашем общем знакомом сэре Джоне Моте?
Леди Толк. Одно могу сказать, сударыня: ему с отцом повезло, а вот отцу с ним – нет.
Мисс Глазки. Говорят, он плохой муж.
Леди Свиристи. Что, впрочем, не мешает ему быть любящим отцом. Чем хуже муж – тем лучше отец.
Леди Толк. Что верно, то верно, сударыня, ведь говорят же: с собственными детьми сам дьявол ласков.
Мисс Глазки. Я слышала, супруга из него веревки вьет.
Леди Толк. И за нос водит. Ничего удивительного: она хитра, как сто чертей. И так же честна.
Леди Свиристи. Говорят, она обделена его ласками. В отличие от других представительниц прекрасного пола.
Леди Толк. Его ласками – может быть. Надо быть слепцом, чтобы не видеть, как нежно он ее любит.
Мисс Глазки. И я слышала, сударыня, что она играет с ним, точно кошка с мышкой.
Леди Свиристи. Тоже мне мышка!
Леди Толк. Сударыня, у меня такое чувство, будто я читаю ваши мысли.
Леди Свиристи. Сударыня, на днях мне довелось беседовать с миссис Топот. Эта особа, нет, вы только вообразите, кичится знакомством с вами.
Мисс Глазки. Жуткое создание! Вы не обратили внимание на ее ноготки? Они у нее такой длины, что впору собственную бабушку из могилы выкопать.
Леди Толк. Вечно они с лордом Балаболом обмениваются сомнительными комплиментами. Помните: «За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха…»
Мисс Глазки. Ну да, ты – мне, я – тебе. Но скажите, сударыня, где вы с ней повстречались?
Леди Свиристи. И вы еще спрашиваете, где, милочка? В свете, где ж еще. В большом свете. Боже, кого там только не было! И миссис Топот, и леди Ври, и графиня Вру (мне следовало с нее начать), и Том Балабол, и еще несколько человек – всех и не запомнишь…
Леди Толк. Я слышала, графиня занемогла.
Леди Свиристи. Да уж, такие, как она, до седых волос, увы, не доживают.
40
…я сообщил Джойсу… – Эту историю рассказывает друг Джойса, дублинский врач, поэт, эссеист, прозаик, известный дублинский острослов, послуживший прототипом Бака Маллигана в «Улиссе», Оливер Сент-Джон Гогарти.
41
…келмскоттское издание Чосера с рисунками Уильяма Морриса. – В 1890 г. английский художник, поэт, общественный деятель Уильям Моррис (1834–1896) основал типографию «Келмскотт-пресс» с целью возрождения искусства раритетного книгоиздания. Свое название типография получила от особняка Морриса в районе Хаммерсмит в западной части Лондона.
42
…Джойс диктовал Беккету «Поминки по Финнегану»… – В начале 30-х гг. Сэмюэль Беккет преподает английскую литературу в Париже и становится другом и литературным секретарем Джойса.
43
…молодой человек подошел к Джойсу в Цюрихе… – Уехав в 1904 г. из Ирландии, Джойс делил свое европейское существование между Парижем, Цюрихом и Триестом.