Радио ГаГа

Парни давились смехом, пока Рей рассказывала. А в финале монолога откровенно заржали. Бен, что все это время закипал, на последней фразе зашёлся возмущённым кашлем, и Рей подпрыгнула, едва не выронив его кружку.

— Что я слышу, — протянул Бен все еще хриплым от кашля голосом. — Наше радио «Резонанс» теперь резонирует в унисон с мещанством. Я даже спрашивать не буду про ваше образование, мисс Рей. Очевидно, что ваше кухонное искусствоведение — результат отсутствия всяких знаний вообще. И я даже не могу вам посоветовать пойти работать на радио для домохозяек. Потому что вас выгонят с позором оттуда за удивительную глупость и мелочность!

Рей захлопала длинными накрашенными ресницами. Кажется, в ее глазах блеснули слезы. Бен шагнул вперед и выдернул из ее пальцев свою чашку.

— Читать вы тоже не умеете, — сухо констатировал. — Здесь имя владельца.

Бену бы остановиться. В конце концов, не вина этой Рей, что она все время говорит дикие, провокационные вещи, не уважает искусство, не так хорошо образована, как он сам. И уж точно не ее вина, что он дрочит на нее под ее же радиоэфиры. Интересно, что она закричит из своего любимого, когда он сунет пальцы ей в трусы? «Божечки!», «Я сейчас кончусь!» или «Чтоб меня на британский флаг порвало!»?

Но тут у Рей прорезалось возмущение, и она сказала на два тона выше обычного:

— Да как вы смеете!..

И Бена, член которого немедленно встал от этого голоса, понесло.

— Смею что, мисс Рей? — он навис над ней. — Просить, чтоб вы не грызли мои карандаши? Иногда мне кажется, что вы в прошлой жизни были бобром! Вы же верите в переселение душ и еще какую-то чушь!

— Будь я бобром, я все зубы обломала о такой черствый сухарь, каким являетесь вы, мистер Соло! — зашипела опомнившаяся Рей. — Уверена, вашу передачу слушают только люди с бессонницей!

— Вашу передачу не слушает никто, — гнусно усмехаясь, ответил Бен. — Никто не способен запомнить ни слова из того, что вы несете. Но у вас очень модная тематика. Только про это через пару лет забудут, а про Аиду — нет. И кстати, мисс Бобер, вы еще и клептоман! Верните-ка ручку, которую стащили у меня месяц назад под предлогом «на минуточку расписаться». Она мне дорога как память об окончании Кембриджа!

Рей пошла красными пятнами, и улыбка Бена стала шире. Пусть тоже помучается, как мучился он, когда видел, что она засовывает его ручку в рот.

— У вас явно оральная фиксация, — продолжил нагнетать обстановку Бен, пока собеседники Рей по стеночке сливались из офисной кухни. — Вы суете в рот все, до чего можете дотянуться. Может, вам просто курить начать? Или развивать свои орально-вокальные таланты в другом направлении?

— Это оскорбление по половому признаку! — окрысилась Рей.

— Вы еще мне попытку харрасмента на рабочем месте припишите, — Бен ловко выдернул у нее из рук испачканную в меду чайную ложечку. — Это тоже мое, мисс Фетишистка!

Он сам думал регулярно, не подать ли на нее в комиссию по этике за то, что ходит в возмутительно низких скинни и красных стрингах под ними, да еще и наклоняется чуть ли не перед его длинным носом.

— Мистер Соло, — Рей наконец сумела улыбнуться, и даже с некоторым оттенком превосходства. — Если вы сожалеете, что на дворе не пятнадцатый век, я ничем вам помочь не могу! Кажется, вы очень скучаете по тем временам, когда каждый знатный прыщ мнил себя золотником! И кстати, я знаю, что это вы подбросили мне в сумку презервативы икс-икс-эль с усиками на прошлой неделе!

— И зачем бы мне это делать? — хмыкнул Бен, который и вправду их две пачки в ее дурацкий баул высыпал, когда Рей отлучилась в туалет.

— Потому что я всегда выворачиваю сумку целиком на свой стол, когда что-то ищу! — неподдельно возмутилась Рей.

— Да вы фетишистка с манией преследования! — Бен хлопнул себя по бедрам. — Может, я еще в тексты ваших новостей на сайте ошибки грамматические добавил? Или перепутал вместо вас в прошлом месяце фамилию одного обидчивого художника, а?

Рей шумно выдохнула, смерив его яростным взглядом с ног до головы. А потом вдруг ухватила кувшин с питьевой водой и выплеснула ему прямо в лицо. Поставила кувшин на стол и подбоченилась, ухмыльнувшись.

— Удивительно. Тушь не потекла, — пропела притворно-задумчиво. Ещё и пальцем по губам постучала. — Водостойкую используешь, да?

Бен буквально не мог вздохнуть от гнева: мелкая сучка испортила его любимый костюм. Убей он её сейчас — Бен был уверен — суд присяжных оправдал бы его. Потому что вторую такую тройку тонкой чёрной шерсти с шелковой подкладкой во всей Англии не сыскать! Но его член был, судя по всему, другого мнения. Бену невыносимо захотелось втиснуть хамку в стену, натянуть ее чертовы стринги Рей на сиськи, а потом трахнуть, едва приспустив эти гребанные узкие джинсы.

Фантазия мелькнула перед глазами и пропала, но этого было достаточно, чтобы дипломированный искусствовед, композитор и высокообразованный ценитель прекрасного Бен Соло, спешно прикрыл пах собственной кружкой. Рей его конфуз заметила, и оскалилась ещё гаже:

— Это у тебя огнетушитель в кармане, или тебе так нравится, когда тебя унижают, композитор? — Рей презрительно фыркнула. — Если так, то обращайся. Это как раз моя модная тема. Каминг-аут сделать никогда не поздно.

Рей закончила свою тираду выражением притворного сочувствия, а Бен уже полыхал. Кажется, даже чертова вода, пропитавшая насквозь его замечательный костюм, начала испаряться от его ярости. Но Бен утер лицо рукавом и заставил себя сдержаться. Ухмыльнулся холодно.

— Можно забрать девушку из провинции, Рей, но провинцию из девушки не вытравить, — проговорил мягко. Рей вспыхнула, а он продолжал:

— Ты никто и зовут тебя никак. Заруби себе это на носу. Как и то, что твои три класса образования не дают тебе права открывать свой рот на великие произведения, прославленные в веках!

Последнюю фразу Бен буквально прорычал, а ещё шагнул к Рей и, протянув руку, двумя пальцами захлопнул ей губы. Сказать Рей ничего не успела, хоть и явно собиралась. Вместо этого размахнулась и залепила Бену звонкую пощёчину. Он отступил назад, но Рей вдруг двинулась на него: в глазах злые слёзы, губы сжаты в линию.

— Ты динозавр, Бен. Бесполезное и бессмысленное ископаемое. От тебя, как и от твоей музыки, ни уму ни сердцу, — она остановилась прямо перед ним, толкнула его в грудь: — Свали с дороги, убожество, у меня дела.

Наверное, Бен унизился бы до откровенной гадости. Но времени на разбирательства, а тем более скандалы у него не было: он уже опаздывал на рейс.

Поэтому он просто развернулся к Рей спиной, все же двинув её плечом, чем вызвал возглас удивления и боли.

***

Бен улетел на три дня на культурный форум в заснеженной стране идеологического врага. Вот где, в стране победившего консерватизма, его разве что на руках не носили. Там ему предложили цикл документальных передач о музыке и хотели заказать книгу. Но для этого пришлось бы переехать туда минимум на полгода, а у Бена были незаконченные дела на родном радио. Тем более что эта малообразованная дрянь Рей только и ждала, чтоб он свалил.

Обратный перелет не удался. Бен опоздал на самолет. Принимающая сторона немедленно предоставила ему место в бизнес-классе на другом рейсе, но теперь он едва успевал на свой понедельничный эфир. Бен страшно не выспался, разбил часы, у него разрядился телефон. Поэтому он в последний момент влетел в эфирную и остолбенел, увидев там нахалку Рей, которая — подумать только — в его же собственное время, — уже готовилась приветствовать слушателей. У Бена перед глазами встала алая пелена.