Перемены

— Кстати, а почему ты считаешь мои глаза странными? — он развернулся ко мне, не убирая ноги со стула.

Я закинул руки за голову и попытался потянуться. Тело удивительно неплохо восстанавливалось, как для всего того, что мне довелось пережить за последние дни.

— Ну естественно, ты хорошо восстанавливаешься. Ты продрых два часа, а Сила за это время подлатала тебя так, будто ты сутки спал и неделю лечился.

— Эй! Хватит читать мои мысли! — я задумался, что это, вероятно, очень странно выглядит со стороны: Верховный лидер уперся взглядом в тумбочку и приказывает ей не читать его мысли.

Энакин, видимо, снова услышал, о чем я думаю, и заржал, не удержал равновесие и навернул стул, полуспрыгивая, полупадая с тумбочки.

— Не… думаю… что твои чудачества… кого-то еще… ох… удивляют, — он попытался взять себя в руки. Получилось где-то с третьего раза. Всё это время я молчал, стараясь ни о чем не думать.

Когда он, отсмеявшись, облокотился о шкаф и скрестил руки, я ответил, как ни в чем не бывало:

— У тебя странные глаза, потому что кажется, что они постоянно меняют цвет. То голубые, человеческие, то золотые с красноватым ободком, как у птицы, только зрачок нормальный, — я помолчал и добавил, оглядывая его, — хотя в твоем полупрозрачном светящемся состоянии это может быть обманом зрения.

Призрак промолчал, глядя на меня с нечитаемым выражением, потом отвел взгляд, лениво пропуская молнию между пальцами.

Вот уж отлично. Умудрился обидеть своего единственного адекватного родственника, молодец. А чего он меня будил и издевался?!

Видимо, Энакин снова прочел мои мысли и глубоко вздохнул. Молния пропала, он на секунду закрыл глаза… И стал полностью видимым. То есть вообще, как любой другой человек, который зашел бы сейчас в эту комнату. Он повернулся ко мне, и я встретился взглядом с обычными голубыми глазами.

— Так лучше?

— У-уа-у… Как ты…? Кто-то еще…?

Я лепетал, не в состоянии сформулировать вопросы, что теснились в моей голове. Просто это было… ну просто охренительно, как круто! Только что передо мной была полупрозрачная светящаяся фигура, а тут — раз, и живой человек из плоти и крови.

Он закатил глаза и ухмыльнулся.

— Ну не совсем из плоти и крови. Другие меня по-прежнему не видят. Но для тебя, как и для других форсъюзеров, с которыми я хочу говорить, я могу быть вполне реальным, — он выставил вперед руки, предостерегая, — только обниматься не лезь — не люблю фамильярности. То, каким ты видел меня до этого — моя обычная форма в Силе. Я же могу полностью раствориться, стать энергией мысли, как я делал, когда ты не мог меня видеть, или полностью проявиться, как сейчас. Но я предпочитаю не заморачиваться, если нет необходимости. То же самое относится и к глазам. Когда я в полусиловой-полуматериальной форме, твое сознание таким образом интерпретирует дуальность моей энергии — Свет и Тьму во мне, показывая, что я следую обоими путями.

Он поднял стул, усаживаясь на него верхом, и уставился на меня.

— Ну, задавай свой вопрос.

— А… а у меня, когда я… э-э-э… умру… у меня тоже будут такие глаза?

Он потер переносицу.

— И чему эти два идиота тебя вообще учили? Бен, для таких, как мы, нет смерти в полном смысле этого слова. Ты и сам это понял, когда медитировал на корабле наемников. Вспомни свои ощущения от единения с абсолютом и ты поймешь, что первая часть твоего вопроса требует переосмысления. И это важно, потому что ты должен осознать, кем ты, на самом деле, являешься, какова твоя цель и смысл существования, а также, что будет потом, — он посмотрел на меня внимательно и, видя, что я ничего не понял, отмахнулся. — Ладно, пока не парься. Я как-нибудь объясню детальнее. Придется мне поучить тебя, Верховный лидер Кайло Рен, — он снова оглядел меня с ног до головы, пытаясь не рассмеяться. — А то ты, судя по всему, вовсе не имеешь понятия, что делать с Силой, тем более с той, что в тебе пробудилась сейчас, — он помолчал. — А что касается глаз, то, сомневаюсь, если честно. Ты никогда не был полноценным ситхом, твой истерический призыв Тьмы тогда, в каюте, не считается. А после этого, когда ты даже осознанно призывал Тьму, она не была абсолютной. Так что, думаю, нет. Глаза у тебя будут обычные.

Я не знал, что сказать. Меня будет учить сам… Он сурово нахмурился.

— Но-но!

— Да, я помню. Просто это… То, о чем я мечтал всю жизнь. Спасибо, Энакин!

— Только не нужно тут сопли разводить, ладно?

— Эммм. Энакин, а мне что… э-э-э… нужно будет тебя Мастером называть?

— Нет, ты-таки извращенец!

Он закатил глаза и поднялся со стула.

— Ладно. Проехали. У нас мало времени, так что скажу коротко, а ты подумай и сделай выводы: ты остановил Сноука, и все мы выдохнули свободно. Спасибо тебе, призрачное, за это, — он усмехнулся собственной остроте. — Дальше. Вы с Рей пробудили в Силе то, чего не было уже очень давно. Сбалансированных форсъюзеров Галактика не видела с тех пор, как адепты разделились на темных и светлых. Были какие-то попытки, но успехом они не увенчались. Но у вас с ней, учитывая вашу связь, есть очень серьезный шанс пойти по этому пути и повести за собой других, — он снова усмехнулся. — Советую-таки взять фамилию Скайуокер, чтобы, так сказать, традицию не нарушать. Только с именем определись, а? Тебя не раздражает, что все тебя по-разному называют?

Я мотнул головой.

— С тех пор, как Рей меня начала называть Беном, мне, честно говоря, стало безразлично. Но, согласись, будет странно, если, к примеру, Хакс будет меня так называть. Те, кто знает меня, как Бена Соло, могут называть меня так, остальные пускай Кайло зовут, а то еще объяснять, что к чему, заморачиваться…

Он понимающе кивнул.

— В этом есть логика. Ладно, не суть. Я всё это говорю к тому, что вам обоим, особенно Рей, поскольку она вовсе не обучена, нужно быть очень осторожными с вашей новообретенной Силой. Со способностью призывать одновременно и Свет, и Тьму. За последние сутки, к примеру, ты едва не угробил себя дважды — со Сноуком и когда на корабле том всех усыплял. Я уже молчу про твою «силовую кому» и отказ от Силы. Рей так вообще попыталась Узы подчинить, чтобы найти тебя. Узы — самая тонкая и капризная материя Силы. Нельзя так просто взять и подчинить их своей воле. Можно угробить обоих связанных. Ей просто повезло, считай. Как и тебе, — он выразительно посмотрел на меня. — Вы как две обезьяны со взрывчаткой.

Я поежился, а он наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то, а потом вздохнул и всплеснул руками.

— И не только в Силе, кстати. Ты просто эпично лажаешь в общении с женщинами, Бен. Я думал, хуже, чем называть любимую женщину никем, ты уже не придумаешь. Но, видимо, нет предела совершенству.

Я откинулся на подушку и закрыл лицо руками.

— О Сила! И ты туда же! Ну что вы все, сговорились, что ли? Вы, между прочим, лучше не делаете! Вот ты лучше скажи, что мне делать? — последнюю фразу я выкрикнул довольно-таки громко.

Энакин снова к чему-то прислушался, хитро на меня покосился и ответил:

— Расскажи ей свою историю.

И пропал.

Я отупело таращился на место, где он только что стоял, пытаясь понять, что это всё, черт возьми, значит, когда дверь медблока отъехала в сторону, и я узрел капитана Нимер. Риту. Без шлема. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, как-то странно шаря глазами по комнате, ни на чем конкретно не задерживаясь.

— Верховный лидер, сэр? Я услышала шум…

Я откинулся на подушку и провел рукой по лицу.

— Ах ты ж, ублюдок хитрозадый, мать твою, Энакин!

Надеюсь, фантомное хихиканье, которое мне почудилось, было только игрой воображения.

========== Хотя нет. Я знаю ==========

Я глубоко вздохнул и посмотрел на нее. Соврать бы, что по коммлинку говорил, так он, как назло, лежит на прикроватном столике, как раз у нее на виду.

— Да так… Рассуждаю вслух. Входите, капитан. Вы что-то хотели?

Она шагнула в помещение, дверь за ней закрылась. У Риты сделался такой вид, будто она собирается прыгнуть в бассейн с крокодилами. В одном бикини. Она попыталась положить свой шлем на стеллаж у двери, но сделала это как-то неловко, уронив и шлем, и всё, что лежало на полке, — какие-то инструменты. Вышло довольно громко.