Перемены

— Вы думаете, я буду пить жидкость неизвестного происхождения из ваших рук, принцесса?

Она снова закатила глаза и сделала глоток из стакана.

— Вы действительно считаете, что вас взяли живым, потратив столько сил и ресурсов, только для того, чтобы банально отравить? Не валяйте дурака, Рен.

Одной рукой приподняв мою голову, другой она наконец-то поднесла заветный стакан к моим губам. Ох! Эта чистая прохладная вода показалась мне самым вкусным напитком, который я когда-либо пробовал. Но Сила! Это было унизительно! Я слышал, как хихикали надо мной штурмовики в своих шлемах. Ладно, плевать. Пожар в горле немного унялся, и я откинул голову назад на койку. Она убрала руку, но не вставала, а внимательно смотрела на меня.

— Доставить сюда медицинского дроида, стул и кувшин воды. Выполнять!

Я взглянул на нее с удивлением:

— Вы как-то подозрительно добры для пособника безумного мясника, стремящегося утопить Галактику в крови.

Она скривилась:

— Я не работаю на генерала Френа. И вообще на Первый Орден.

Вот это поворот.

— Тогда кто вы?

Она поднялась, отошла от меня и, скрестив руки на груди, опёрлась о стену камеры, оставаясь при этом в зоне моей видимости.

— Меня зовут Линн Тан, можете называть меня майор. Я возглавляю группу наемных профессиональных солдат. Мы заключили контракт с генералом Немзи, который, будучи в альянсе с генералом Френом, взял на себя обязанность, — она усмехнулась, — охранять внешние рубежи, пока все остальные заняты уничтожением нового руководства Первого Ордена. Вы же заметили, что вместо четырех генералов альянса к Крейту прилетели только трое?

Как же не заметить. Только я не хотел думать о причине.

— Однако он послал нас с Френом, чтобы оказывать ему посильную помощь и поддержку, а также для того, чтобы в случае провала основной операции захватить в плен Верховного лидера или командующего. Захватить и доставить к нему живым. Нам лететь трое суток. Всё это время я буду находиться рядом с вами. У меня есть приказ доставить вас живым, но повторяю: если я почувствую, что вы пытаетесь применить Силу, я убью вас. Поэтому давайте оба постараемся, Рен, чтобы наша совместная поездка была приятной.

У меня в голове теснились миллионы вопросов, но я не был готов задать ни один из них, поэтому просто смотрел на Линн Тан, пытаясь осмыслить услышанное.

Прикатил меддроид в сопровождении двух штурмовиков. Они выглядели комично: у каждого в правой руке бластер, в левой у первого — стул, а у второго — кувшин с водой. Я подавил смешок. От майора это не укрылось, и она снова закатила глаза:

— Сделайте нашему гостю противовоспалительную инъекцию. И успокоительное. Когда уснет, проведите диагностику.

Я было дернулся, протестуя, но дроид оказался очень шустрым. Два укола я почувствовал быстрее, чем подумал, как смогу от него отмахнуться. Держась из последних сил за сознание, я смотрел, как майор, потеряв интерес ко мне, садится на принесенный стул и достает свой датапад.

Последнее, что я увидел — это кувшин воды, стоящий у ножки стула. Полный, пузатый, запотевший…

========== Спасибо за воду, майор ==========

Комментарий к Спасибо за воду, майор

Я заболель и лежу. Лежу-пишу. Вот вам ещё немного леди-доминанты на сегодня. :)

Теперь я понимаю, почему Рей так бесилась, когда ее усыпляли. Это и вправду отвратительно! Внезапно ты теряешь возможность контролировать собственное тело, принимать собственные решения. Из последних сил пытаешься удержаться за обрывки сознания, до боли концентрируясь, пытаясь не соскользнуть в небытие, но тьма сгущается, не поддается слабеющим рукам, пытающимся ее разогнать, тело перестает слушаться, и всё, что ты можешь сделать — это в отчаянии наблюдать, как сужается кружочек света перед глазами перед тем, как окончательно потухнуть.

Ох, и достанется же Дэмерону, за то что усыпил ее на Крейте!

Пробуждение же — это другая сторона той же монеты, разменивая которую слишком часто, как я понял на своем опыте, можно легко нажить себе врагов. Больше никогда-никогда не буду Силой усыплять Рей. Потому что пробуждение от насильственного, силового или медикаментозного, усыпления — это еще та прелесть. Я еще помнил отголоски разговора с майором, комичных штурмовиков, которые хотели меня отмутузить, эхо использования Силы на Крейте — все это смешалось в один безумный коктейль, наполняющий теперь вместо воды вожделенный кувшин, который я видел перед тем, как отключиться. С мыслью о нем я и очнулся:

— В-воды…

Я разлепил глаза, понимая, что неосознанно произнес это вслух. Майор оторвалась от своего датапада и посмотрела на меня. Потом молча наклонилась и, подняв с пола кувшин, наполнила стоящий рядом с ней стакан. Выпрямилась, насмешливо взглянула мне в глаза и произнесла:

— Ну же, Рен, не заставляйте меня снова изображать вашу мамочку. Я понимаю, что вам понравилось, но давайте в этот раз как-нибудь сами. Ваши физиологические параметры вполне позволяют это сделать.

Я покраснел, насупился и молча попытался встать. Ничего не получилось, но я упрямо извивался, пока не додумался повернуться на бок и, упираясь скованными руками в крышку койки, поднять свое тело в сидячее положение. Руки при этом предательски дрожали, будто я пытался отжиматься после трехчасового спарринга. Блин, после силовой комы так хреново не было!

Наконец я взгромоздил себя в сидячее положение и с вызовом уставился на майора. Она как-то по-девичьи прыснула, прикрываясь рукой, что сделало ее вдруг на десяток лет моложе, и протянула мне стакан.

— Хорошая работа, рыцарь.

Я проигнорировал саркастическую реплику, стараясь не расплескать трясущимися руками живительную влагу и не пролить слишком много на себя. Первое более или менее удалось, второе — не очень. На себя я пролил чуть меньше половины. Проглотив первую порцию, я протянул ей стакан, надеясь получить добавку. Она ухмыльнулась в своей раздражающе самоуверенной манере, но все-таки налила мне еще воды. Вторую порцию я пил аккуратнее, маленькими глоточками, зная, что еще раз попросить мне просто будет стыдно.

Отпив половину, я поставил стакан рядом с койкой и огляделся. Мы находились в небольшой камере — три стены и решетка, откидная койка, на которой сидел я, и стул, на котором сидела майор. Внушительный бластер на ее коленях ненавязчиво напоминал мне о моем статусе опасного пленника. И хотя мне действительно стало намного лучше, я понимал, что не стоит сердить мою тюремщицу. Пока.

— Спасибо.

Она пожала плечами, возвращаясь к своему датападу.

— Сколько я спал?

— Около трех часов.

— Вы сказали, что нам лететь три дня. Вы все эти три дня будете со мной здесь сидеть?

Ответом был ее непроницаемый взгляд.

— Нет, я серьезно. А если кому-нибудь из нас понадобится по нужде?

Майор не отвела взгляда:

— Здесь есть выдвижной унитаз. Советую много не пить, если стесняетесь им пользоваться.

Я проглотил следующую едкую реплику, и она снова опустила глаза.

— Я могу встать? Очень затекли ноги…

Она с недовольным вздохом отложила датапад и сняла бластер с предохранителя, наставив на меня.

— Валяйте. Только не делайте резких движений.

Какие там резкие движения. Мне бы встать. Я поднялся на ноги и несколько секунд пытался сохранять равновесие, но шлепнулся обратно. Стараясь не замечать наставленного на меня бластера, попробовал снова. Сделав пару шагов к стене, оперся на нее плечом и коротко взглянул на Майора, ожидая увидеть усмешку, но она смотрела на меня без эмоций:

— Вы были сильно ранены. Тело не скоро полностью оправится от таких ранений, — она говорила так, будто хорошо на своем опыте знала, как я сейчас себя чувствую. И я ей верил. — Однако заражения ран нет, они не кровоточат, что за такой короткий срок возможно только благодаря силовому исцелению, — она коротко взглянула на меня. — Вы, безусловно, истощены, но больше энергетически. Ваши физические параметры довольно быстро возвращаются в норму.