Перемены

— Алё! Есть тут кто? Меня там убивают вообще-то! Чего вы меня сюда притащили?

— Беееенни-Бенни…

— Энакин?

— Я, значит, его воспитываю, просвещаю, наставляю на путь истинный…

Его вкрадчивый голос не предвещал ничего хорошего. Я сам такой часто использовал, когда разговаривал с врагами, перед тем, как… Захват Силы парализует меня, и я не могу вздохнуть. Горло будто сжали стальные тиски — фирменный трюк Энакина.

— А он, значит, слушает, кивает и делает всё наоборот!

Последние два слова он буквально прорычал и шваркнул меня об… Ну, наверное, пол. Я напомнил себе, что всё происходит в моей голове, а значит, тут не может быть ни захвата Силы, ни пола, об который меня можно шваркнуть.

— Вот не скажи, Бенни, — протянул самодовольно Энакин, — Я ведь все-таки самый потенциально сильный форсъюзер, когда-либо живший в этой Вселенной. Хоть и мертвый. Мастер-джедай, лорд ситхов, опять же…

— Никакой ты не мастер…

И снова этот ворчливый Люк. Похоже, после смерти он стал еще противнее. Послышался треск молнии, запах озона…

— Эй! Это было мое любимое кимоно, отец!

Явно довольный своим поведением, Энакин продолжал, будто ничего не случилось:

— Сильные форсъюзеры, Бенни, даже уйдя в Силу, могут взаимодействовать с реальным миром. Кто-то меньше, кто-то больше. Это зависит от уровня владения Силой и мотивации. Обычно нам это неинтересно. Мы развлекаемся сами с собой, вспоминая старые дрязги, битвы, смерти. Кое-кто и после смерти продолжает сражаться в том самом бою, что погубил обоих, будто бы даже не заметив, что оба умерли. Но ты привел Силу в большое волнение, Бенни. Ты убил Сноука, а он не собирался умирать. Он расстроился очень. Так сильно, что прямо сейчас он, — Энакин замялся, — скажем так, взаимодействует с Френом. Он направляет его действия и мысли, защищает его от влияния Дерека и не дает несогласным выступить против него. У него так хорошо получается, потому что Френ, хоть и не форсъюзер, но чувствителен к Силе. Мы тут, знаешь ли, напряглись, как бы не дошло до вселения. Никто никогда всерьез не рассматривал вопрос, возможно ли это. Но всё, что нам известно, говорит, что при правильном подходе это вполне возможно. Главное, чтобы носитель был не против, — а Френ явно не против, а очень даже за, — и чтобы он был чувствителен к Силе. Я не думаю, что вселение может быть перманентным, пока оригинальная личность жива, но убить ее тоже нельзя — тело не выдержит. Он просто будет постепенно усыплять дух Френа, не уничтожая его, а сам получит в пользование его мясной костюм, который он может спокойно бросить, когда ему надоест или он найдет другого носителя.

Он помолчал.

— Старая сопля в халате, будь он неладен, силен и умел. Он экспериментировал на тебе, Бенни, всю твою сознательную жизнь. И вот пришла пора воплотить эксперимент на практике. И если у него получится, равновесие слетит к чертям. Ты думаешь, тут мало душ, которые хотели глотнуть пресуществления? Разверзнется ад кромешный, как для живых, так и для мертвых, и поэтому, Бенни, тебе нужно его остановить.

Я разозлился. Да сколько еще можно, в конце концов, мне невыполнимых заданий давать?

— Эй, дедуля! Я тут умираю вообще-то! Ты не заметил? Хрясь об Крейт — и каюк! И чего это ты меня Бенни называешь?!

— Потому что ты меня бесишь! Как можно быть таким тупым?! Я тебе всё рассказал про свою жизнь, как важно не увлечься рефлексиями и самопожертвованием, которые на поверку оказываются лишь уходом от проблемы, а не ее решением. Когда ты говорил с Хаксом, я аж загордился тобой, а ты сам взял и всё испортил. И главное, упрямый какой! Ни Дерек, ни Хакс, который даже поколотить тебя пытался, чтобы до тебя дошло, ни чертов Дэмерон, ни даже ты сам, твое второе, адекватное «я», не смогли убедить тебя, идиот, в том, что ты выбрал ложный путь.

Он вздохнул.

— Послушай меня. Говорю в последний раз. Следующего просто не будет. Ты до него не доживешь. Смысл всего сущего — баланс. Посмотри правде в глаза. Ты хотел убить Френа ценой собственной жизни, хотя знал, что, если хорошо подумать, можно найти другой путь. Тебе было стыдно бросать своих друзей, Рей, но ты пошел на это, взваливая на каждого из них непосильную ношу: на Хакса — Галактику, на Дерека — поиск баланса в Силе, на Рей… Ох, парень, тут я тебе просто не завидую. Как человек, который был женат на королеве, я знаю, что говорю.

Он хохотнул.

— Могу дать только один совет. Покорное молчание, «щенячьи глазки» и признание всего, в чем она будет тебя обвинять. И ни в коем случае не перечь. Тебе повезло, что ты такой побитый весь сейчас… Быстрее пожалеет.

— Ты о чем вообще?!

— Увидишь. Так вот, Бенни, посмотри правде в глаза. Прими то, что ты больше не изгой, который укрывается болью, одиночеством и яростью, как доспехами. Ты пустил в свою жизнь и душу других людей. У тебя появились близкие. Это ответственность, прими ее. А еще прими то, что эти люди — Дерек, Хакс и особенно Рей, — приняли тебя таким, какой ты есть. Со всеми недостатками и достоинствами. Ты больше не можешь обманывать себя: «Я монстр, меня никто не любит, меня никто не простит». Они тебя простили и полюбили. Теперь твоя очередь. Прости себя, Кайло Рен. Прости себя, и к тебе вернется Сила. Ты найдешь свой Баланс.

Понимание этого простого факта поставило мой мир с ног на голову. Я даже осмыслить это сразу не мог, поэтому пошел простым путем. Я разозлился.

— А что, раньше сказать нельзя было?!

— Нельзя. Во-первых, я думал, что ты поймешь сам. Во-вторых, ты без Силы и слышать меня можешь только в пограничных состояниях. И, прикинь, вот оно, пограничное состояние, и вот он я, говорю тебе о том, что ты идиот, Бенни. В-третьих, у этого мира тоже есть правила, которые нельзя нарушать, и пока Сноук не решился на свою выходку, даже я был ограничен в действиях. Но теперь пришлось всё разжевать и вложить тебе в рот: прости себя — получишь Силу; получишь Силу — выживешь; выживешь — победишь Френа и Сноука с помощью Силы; победишь Френа и Сноука с помощью Силы — остановишь войну в Галактике; остановишь войну в Галактике — займешься Балансом. Вместе с Рей, — он усмехнулся, — только с детьми не торопитесь. Перед тобой два поколения Скайуокеров феноменально облажалось в воспитании потомства. Мой сын стал ворчливым отшельником, и единственная женщина, которую он поцеловал в жизни — его собственная сестра, которая вышла замуж за контрабандиста, но которая так хотела править, что не заметила, как муж ушел от нее, а сын переметнулся на Темную сторону. Вот что бывает, когда люди не готовы к детям, — я вдруг представил, как он погрозил мне пальцем, — так что смотри мне.

Он хохотнул.

— Кстати, зря ты так пафосно страдал из-за того, как получилось с Рей.

— Эй!

Он будто не расслышал.

— В первый раз у мужчин так бывает, даже если они не придерживались целибата до тридцати лет и не истощали себя всячески за несколько дней до взаимодействия. И кстати, это не было так уж позорно.

— О Сила! Вы что, подглядываете за живыми?!

— А чем нам еще заняться? Тут главная задачка — найти либо войну поинтересней, либо хорошее порно.

— Это же мерзко, Энакин!

— Да ладно тебе. Я пошутил. Никто за тобой не подглядывал. Я в твоей голове сейчас, забыл? А ты реально паришься по этому поводу. Так вот, не парься. Это как сражаться мечом — чем больше практикуешься, тем лучше результат.

Он помолчал.

— Ладно… Мне пора. Ты скоро очнешься…

— Погоди!

— Чего?

— Расскажи, как молнию вызывать, пожалуйста? А то Сноук в меня ими только швырялся, но не показывал, как они получаются.

— А, это просто. Тот же принцип, как и душить или таскать кого-то с помощью Силы. Но концентрируешь Силу не в поток, направленный на что-то, а на крошечную площадь на кончиках пальцев, или на ладони, как больше нравится. Сильная концентрация Силы на малой площади дает физическое воплощение молнии. Вызвать молнию не сложно, тем более с твоим потенциалом. А вот контролировать гораздо сложнее. Тебя слишком легко отвлечь, прав Дэмерон. А как только ты отвлекаешься, молния пропадает. И твой недожаренный противник убивает тебя.