Бессмертные земли (ЛП)

- Я думаю, что это твоя лучшая работа, - как-то сказал Леголас, когда скульптура была почти закончена, - Мне кажется, что он вот-вот начнёт дышать и выйдет из мастерской.

Гимли ухмыльнулся, польщённый похвалой друга.

- В этом весь смысл.

- Чего-то всё равно не хватает, - сказала Тауриэль, стоя в дальнем конце зала, и, прищурившись, оглядела каменного Кили, - Ах!

Она взяла карандаш и подошла к скульптуре. Нежно, как будто это был не камень, а плоть, эльфийка обхватила ладонями его лицо, а потом аккуратно провела тонкую линию на его правой скуле.

- У него должен быть шрам вот здесь, - сказала она, поворачиваясь к Гимли.

- Это земли исцеления, знаешь ли, - приветливо напомнил он, собирая инструменты, - Так что это будет нормально, если его не будет.

- Я знаю, но мне его будет не хватать.

Через несколько минут, когда Гимли нанёс нужную метку, он встал рядом с Тауриэль. чтобы хорошенько рассмотреть свою работу.

- По-моему, он выглядит, как надо, - заметил гном, - Хотя судить об этом тебе.

Какое-то время эльфийка молчала. Да, это был Кили, такой, каким она помнила его: миндалевидные глаза, обрамлённые непослушной чёлкой, губы, готовые изогнуться в улыбке, мягкие волны волос, падающие на широкие, мускулистые плечи, угловатый торс, местами шершавый, и грубый, как камень, сильные руки, отточенные мечом и луком, крепкие бёдра и голени, казалось, готовы были к энергичным действиям. Это был гномий красавец в полном расцвете сил.

- Да, он готов, - мягко выдохнула она.

**********

Дух Кили вопросительно смотрел на неё, пока Леголас и Гимли выгружали накрытую скульптуру из тележки. Несколько недель назад Тауриэль призналась ему, что они с его кузеном работают над чем-то, что было очень для него важно, но он дал ей понять, что не желает заранее ничего знать. Казалось, предвкушение было одной из немногих радостей, доступных гному в его нынешнем призрачном состоянии. И когда Тауриэль сказала, что этот подарок сделает его по-настоящему счастливым, она знала, что Кили поверил ей, хотя было совершенно очевидно, что он изо всех сил старается представить, что-то, что могло бы осчастливить его сейчас, ну, разумеется, кроме присутствия любимой жены.

Поставив статую вертикально, Гимли и эльфийский принц отступили, чтобы позволить эльфийке показать сюрприз. Одной рукой она ухватила ткань, что прикрывала каменную скульптуру, и посмотрела на его призрачный силуэт. Кили пристально глядел на скрытую покрывалом фигуру, и сомнение постепенно вытеснило любопытство из его взгляда.

- О, Кили, это куда лучше, чем ты думаешь, - Тауриэль любовно дразнила его, медленно стягивая со скульптуры покров.

Увидев каменного гнома, он широко распахнул глаза.

- Это для тебя. Новое тело из камня, ведь твоё давно потеряно, - объяснила она.

Он взглянул на неё, и по грустному выражению его лица она поняла, что он считал безумной надежду, за которую она цеплялась, ведь не мог же он в самом деле вновь жить в этом камне, как когда-то в теле из плоти и крови.

- Кили, - она говорила искренне, чувствуя, что он смотрит только на неё, - Не мы придумали это. Сам Махал предложил нам эту возможность. Он добился для тебя освобождения из Мандоса. Но у тебя теперь нет тела, и Гимли создал для тебя это.

Несколько мгновений она смотрела в его непроницаемое лицо, а потом он просто исчез, как будто кто-то задул пламя свечи.

- Кили? - позвала Тауриэль.

Ответа не было, и его дух не появился снова.

- Что происходит? - услышала она позади голос Гимли, который обращался к Леголасу, - Ты забыл, что я ничего не вижу?

- Тихо!

Тауриэль повернулась к каменному Кили, который стоял так же прямо и неподвижно, как и вчера в мастерской Гимли, а потом положила руки ему на плечи и закрыла глаза. Несколько долгих минут ничего не менялось: камень под её ладонями оставался холодным и твёрдым. А потом, медленно, так медленно, что она думала, что это только кажется ей, скульптура начала нагреваться в её руках, становилась всё более мягкой и податливой.

В следующий миг его руки обхватили её с такой силой, словно всё ещё были сделаны из камня. Тауриэль со смехом открыла глаза и увидела глаза Кили, не призрачные прозрачно-серые или тёмные каменные, а его собственные карие, тёплые и полные жизни.

- Тауриэль! О, Тауриэль! - крикнул он.

Эльфийка ткнулась лицом ему в шею, вдохнула его запах, и её смех был похож на рыдания. От него пахло трубочным зельем, горном и холодным камнем. Она буквально обвилась вокруг него, охваченная неистовым желанием снова ощутить его в своих объятиях. У него была тёплая кожа и жёсткая щетина, такая же восхитительная, как и в её воспоминаниях. Гном обхватил её губы, целуя, сначала нежно, но со всё возрастающей страстью, так что в конце концов Тауриэль пришлось отодвинуться от него, пока они не зашли слишком далеко.

- Кили! - выдохнула она, - Ты забыл, что мы не одни.

- Точно, - он ухмыльнулся покрасневшими от поцелуя губами, - Всё это время я ужасно хотел намного большего, чем просто смотреть на тебя.

- Я тоже.

- Amrâlimê, с тех пор, как я покинул Средиземье, я думал только о тебе.

- Почему ты не вошёл в залы Ожидания? - спустя минуту спросила она.

Кили тихо рассмеялся.

- Ты когда-нибудь пробовала заставить гнома сделать то, чего он не хочет? Кажется, мёртвые гномы ещё упрямее живых.

Тауриэль кивнула, теперь она поняла.

- Махал сказал, что это его вина, потому что он сделал тебя таким, - она провела пальцем по его щеке, - Я думаю, что эльф или человек просто вошли бы в залы и смирились бы с разлукой, какой бы болезненной она ни была. Но ты гном. Ты создан, чтобы противиться принуждению, оставаясь верным. И ты остался.

- Я пришёл сюда, потому что это место притягивало меня, - сказал Кили, - Но даже тогда я не мог заставить себя войти, - он замолчал, убирая волосы с её лица, - Это так странно, быть мёртвым. Всё становится так просто и ясно. Но тяга к тебе была гораздо сильнее притяжения моей судьбы. Таур, если бы я вошёл в эти залы, мы были бы потеряны друг для друга до конца времён, а я не мог, моя любовь, я правда не мог сделать это, не меньше, чем ты сама хотела бы того же.

Тауриэль нежно пробежала пальцем по едва заметному шраму у него на щеке и улыбнулась.

- Я знал, что ты придёшь, - сказал он.

- Да?

- У тебя всё ещё есть мой рунный камень, а его обещаниям можно доверять.

Она радостно рассмеялась.

- Я чувствовала, что меня тянет сюда, в эти благословенные земли. И теперь я знаю, почему.

Кили открыл рот, собираясь ответить, но тут у него громко заурчало в животе.

- Борода Махала! - рассмеялся он, - По-моему, я не ел лет сто!

- Скорее, пятьсот, - заметил Гимли.

- Кузен! - Кили отвернулся от жены и заключил родича в восторженные объятия, - Я так рад, что не буду единственным гномом в Валиноре. И Леголас!

Гномий принц уже собрался было кинуться к эльфу, но тот быстро вытянул руку, не желая обниматься с голым гномом, и Кили удовольствовался крепким рукопожатием, чуть не раздавив руку эльфа в своей.

- Прости, - добавил он, когда Леголас легонько скривился, - У меня уже давненько не было тела, поэтому я немного не рассчитал своих сил. Кстати, кузен, - продолжил он, глядя на Гимли, - Спасибо.

- Всегда пожалуйста, - со смехом ответил рыжий гном и швырнул в голову Кили свёрток с одеждой, - А теперь ради Дурина, надень штаны. За последние несколько недель я уже насмотрелся на твою голую задницу на всю оставшуюся жизнь.