Страница 9 из 23
Кроме испанцев и кельтов в рядах пунийской армии служили наемниками лигурийцы, или, как их называет Полибий, лигистины. Племена лигурийцев проживали вдоль Средиземноморского побережья на юго-востоке Галлии и северо-западе Италии. Условия жизни в этих местах были непростыми, и это в свою очередь наложило отпечаток на характер лигурийцев. По свидетельству Страбона, те из них, кто проживал в Апеннинских горах, «живут по селениям, вспахивая и копая каменистую почву, скорее, как говорит Посидоний, выламывая камни» (V, II, 1). Но эти суровые люди были отличными бойцами, воевавшими со всеми, кто проходил по их землям, недаром Тит Ливий отметил, что «лигурийцы – племя, закаленное в войнах» (XXVII, 48). Перекрыв сухопутный маршрут вдоль побережья Средиземного моря из Италии в Иберию, лигистины создали римлянам большие проблемы: «они совершали грабительские набеги на суше и море и были настолько сильны, что дорога сделалась едва проходимой даже для больших армий. После восьмидесятилетней борьбы римлянам удалось с трудом открыть дорогу шириной только в 12 стадий для путешествий по государственным надобностям» (Strab. IV, VI, 3). У лигурийцев также были свои национальные особенности ведения боевых действий: «И хотя в походах они плохие всадники, но зато прекрасные тяжеловооруженные воины и бойцы врукопашную. Оттого что они употребляют бронзовые щиты, некоторые выводят заключение, что они – греки» (Strab. IV, VI, 2). И раз уж речь зашла об эллинах, рассмотрим их деятельность в качестве наемников карфагенской армии.
Самой южной точкой Пелопоннеса был мыс Тенар, подобно острию меча далеко выдающийся в море. В этом месте скалистые горы спускаются к самой воде, а в каменоломнях некогда добывали знаменитый тенарский мрамор. Одной из достопримечательностей Тенара был окруженный зеленой рощей храм Посейдона (VIII, V, 1), служивший местом убежища для рабов и спартанских илотов. Но самой главной достопримечательностью этой угрюмой местности был известный на всю Элладу рынок наемников, где можно было навербовать как воинов-одиночек, так и целые отряды. Во время войн диадохов афинский стратег Леосфен нанял там целую армию – 8000 профессиональных бойцов (Diod. XVIII, 9). Не обходили своим вниманием мыс Тенар и карфагенские вербовщики.
Защитное снаряжение греческих наемников состояло из шлема-пилоса, панциря и щита. Панцирь-линоторакс изготавливался из нескольких слоев ткани, склеенных между собой, и иногда усиленных металлическими пластинами. По словам П. Коннолли, который изготовил такой панцирь «Его оказалось трудно надевать из-за жесткости, но, чуть попривыкнув к доспеху, можно было ощутить, что в нем легко и удобно двигаться[25]». В ближнем бою эллины использовали либо прямой меч ксифос, либо изогнутый меч копис, предназначенный для рубящих ударов в рукопашной схватке. Тяжелый клинок кописа доходил до 65 см. и в умелых руках был страшным оружием. Греческие наемники могли держать строй и сражаться в фаланге.
Несколько иные функции выполняли пехотинцы-фиреофоры. Фиреофоры подобно римским легионерам могли вести бой метательным оружием и сражаться в рукопашной схватке. Этому способствовало их вооружение: «у них были в употреблении длинные щиты, тонкие и поэтому очень легкие, а кроме того, такие узкие, что не прикрывали тела, копья же их были гораздо короче сарис. Благодаря легкости копий, ахейцы могли поражать врагов издали; но в рукопашном бою с врагом они были в менее выгодном положении» (Philop. 9). Но на этом сходство с легионерами и заканчивалось, поскольку сам строй фиреофоров не отличался большой маневренностью: «Построение мелкими отрядами ахейцам было не знакомо; у них было в употреблении построение фалангой, в которой копья не выставлялись вперед и щиты не смыкались, как в македонской фаланге; поэтому легко было их сбить с позиции и расстроить» (Philop. 9). Недаром ахейский стратег Филопемен упрекал своих солдат в том, что они не стоят твердо на месте во время сражения, а бегают по полю боя как пельтасты. О знаменитых критских лучниках будет сказано ниже, а греческие кавалеристы вряд ли представляли интерес для пунийцев, обладавших хорошей конницей. Поэтому нет никакого смысла рассказывать о греческих всадниках.
Обратим внимание на мобильные войска карфагенян. Среди этих подразделений наибольшую известность снискали отряды пращников с Балеарских островов: «они считаются лучшими пращниками. В этом искусстве они, как говорят, весьма усердно упражнялись с тех пор, как финикийцы овладели островами. И финикийцы, говорят, первые надели на них туники с широкой каймой, но в битву они шли обычно неопоясанными, только обернув руку козьей шкурой или с дротиком, закаленным на огне, в другой руке, в редких случаях снабженным маленьким железным наконечником; вокруг головы они носят 3 пращи из тростника с черными кистями; это род тростника, из которого плетут канаты; и Филета говорит о нем в своей «Герменее»:
как будто речь идет об опоясанном веревкой из тростника. Или же они употребляют пращи волосяные или жильные; одна петля с длинными ремнями для метания на дальние расстояния, другая с короткими ремнями – на близкое расстояние, а средняя праща – для среднего расстояния. Они с детства упражнялись в метании из пращей, так что даже не давали детям хлеба, если те не попадут в него из пращи» (Strab. III, V, 1). В этом же духе высказался и Диодор Сицилийский: «Оружие островитян составляют три пращи, одну из которых они обматывают вокруг головы, другую – вокруг туловища, а третью держат в руках. Во время боевых действий они мечут камни намного большие, чем другие [пращники], и притом с такой силой, что кажется, будто снаряды посылает катапульта. Поэтому при штурме крепостных стен они поражают [воинов], стоящих между зубцами, нанося им тяжелые раны, а в сражениях в поле пробивают щиты, шлемы и любой доспех. Стреляют они так метко, что почти никогда не бьют мимо цели. Причина того – постоянные упражнения с самого детства, поскольку матери заставляют маленьких детей [то и дело] стрелять из пращи, а целью является прикрепленный к шесту хлеб: обучающийся не получает еды, пока не попадет в хлеб, – только тогда мать позволяет ему взять и съесть [этот хлеб]» (V, 18). В состав мобильных подразделений карфагенской армии входили и отряды ливийцев, выполнявших функции метателей дротиков.
Иногда античные авторы упоминают у пунийцев отряды лучников (Diod. XIII, 54), присутствовали они и в армии Ганнибала, но национальную принадлежность этих бойцов определить сложно. Возможно, что это были уроженцы острова Крит. Критские лучники славились на все Восточное Средиземноморье как непревзойденные мастера своего дела. Воевать критяне любили и умели, недаром Аристотель подметил, что «в Лакедемоне и на Крите почти все воспитание и масса законов рассчитаны на войну» (Arist. Pol. VII, II, 6). Отличительной особенностью этих воинов был небольшой бронзовый щит, который они носили на левой руке. Критские лучники были необычайно мобильны, недаром Тит Ливий оговорился, что они «были особенно скоры на ногу и могли сравняться в беге с конями» (XXXI, 36). Тактика воинов с Крита была обычной тактикой легковооруженных подразделений: «Критяне неодолимы на суше и на море в засадах, разбоях, в обкрадывании неприятеля, в ночных нападениях и вообще во всех делах мелких, сопряженных с хитростью; напротив, им недостает мужества и стойкости, когда неприятель наступает массою с фронта, выстроенный в фалангу; ахейцы и македоняне наоборот» (Polyb. IV, 8). Тит Ливий характеризует легковооруженных воинов армии Карфагена как «противника, который был подвижен и хорош в стычках, но уклонялся от настоящего боя, поражал неприятеля с безопасного расстояния, но не выдерживал рукопашной» (XXVII, 18).
25
Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. С. 52.