Страница 10 из 11
Усиливающийся ветер сорвал с моих губ последние слова заклинания, тьма вновь заслонила обзор, привычно высасывая из меня магию, а когда всё стихло, я очутилась в грязном узком закоулке возле невыносимо смердящей помойки.
Глава 12
Порой даже самые безупречные планы дают сбои. Когда кажется, что всё идет строго по задуманному и все фигуры двигаются куда надо, одна своевольная пешка может с лёгкостью поставить шах королю.
Гетер дёрнулся от очередного соприкосновения плети с телом, оглушённый её свистом и звоном навешанных на него цепей и антимагических оков. Физическая боль пронизывала всю его сущность, притупляя душевные страдания – смертельное разочарование и дикую, невыносимую тоску. Проживший более сотни лет, он, наивный, полагал, что хоть что-то значит для неоперившегося птенчика с невинными синими глазами. Верил, глупец, что небезразличен ей.
Следующий удар опрокинул его в новую пучину боли, отгоняя тёмное отчаяние. Он не мог ошибиться, только не в ней. Правда, он помнил, какими глазами она смотрела на него, когда растворялась в портале. Так смотрят лишь на любимого. Так прощаются с ним навсегда.
Палач отложил намокшую от крови плеть, взялся за ведро и окатил Гетера ледяной водой, от чего спину обожгло, словно огнём. Стиснув зубы, Ликард выгнулся, натягивая цепи. Охранники стояли возле дверей, держа руки на эфесах мечей. Они готовы были при малейшей угрозе броситься на бывшего советника, памятуя о том, сколь сильный маг и непобедимый ранее воин висит перед ними в цепях. Сам император давно покинул камеру, не посчитав нужным долее оставаться здесь. Поэтому появление своего наследника, упавшего на мокрое сено возле ног пленника, его величество пропустил.
Ликард, с трудом разлепив веки, рассматривал корчившегося от боли на грязном полу юношу. Мин поднялся, оглядывая камеру и склонившихся перед ним стражников.
– Где я? – встревоженно спросил Мин, оборачиваясь к Гетеру. – Тенгар! – радостно воскликнул он и тут же испуганно принялся звать на помощь стражников.
– Где Тина? – зарычал Гетер, когда понял, что у перенесшегося сюда наследника на шее висит амулет из лунного камня. – Что ты с ней сделал? Убил, да? Так ты снял с неё амулет? Если ты её хоть пальцем коснулся, ты – покойник!
Цепи натянулись и жалобно заскрипели, стражники оттеснили наследника к выходу.
– Там дракон! А Тина осталась с ним! А я… Я не знаю, не знаю, как здесь оказался! – вскричал Мин, отпрянув от разгневанного Гетера, который пытался закованными руками поймать мальчишку. – И амулет этот мой! Она мне его сама подарила, давно уже! И вообще! Мне нужно к отцу! Там Тинка одна против древнего дракона!
– Прикажи освободить меня, я спасу её!
Мин покачал головой и бросился из камеры, а Гетер забился в цепях, пытаясь вырваться. Страх за Тину раздирал его изнутри. Даже если максимально предусмотреть все возможности развития событий, найдётся одна неучтённая. Что делал дракон на Земле? Зачем он напал на Тину? И сколько протянет девушка против ящера?
Гетер рычал, выл под участившимися ударами плети, пытался вырвать цепи из стен своей тюрьмы. Душа его разрывалась от горя. Он сам загнал себя в эту ловушку, надеялся, что она вернётся к нему, поймёт его отчаянные усилия удержать империю на краю пропасти, в которую её могут ввергнуть начинающиеся революционные брожения, пойдёт на поводу своих собственных чувств к нему. И вот теперь он израненным зверем умирал от отчаяния и осознания своей глупости. Обыграл сам себя, тщеславный, самонадеянный глупец. И ценой его ошибки стала смерть маленькой непоседы – его возлюбленной наложницы, его драгоценной Тины.
Тем временем Мин бежал в окружении стражников сквозь переходы дворца, он стремился поскорее оказаться перед отцом, чтобы молить его о спасении сестры. Он выбежал в небольшой дворик, рванул к крыльцу, но резкий порыв ветра сбил его с ног, а с неба упала чёрная тень. Охрана бросилась на защиту наследника империи, но дракон небрежно плюнул в них огнём и взмыл ввысь, оставив после себя горстки пепла, да и те развеял ветер, поднятый широкими кожистыми крыльями.
Выглянув из-за угла дома, я присмотрелась к горожанам. Это была столица, а значит и академия близко, и императорский дворец. Нужно было решить, кого искать первым. Наверное, всё же Мина. С помощью забурлившей в жилах магии я наложила морок на себя и одежду, чтобы выглядеть как все, удивившись мимоходом, что в Тенгаре у меня даже без еды так быстро пополнился резерв. Видимо, на Земле и вправду беда с магией. Я не спешила, раздумывала, по всему выходило, что мне стоит заглянуть в резиденцию Гетера. Легко построив портал, я переместилась в спальню Ликарда, оглядевшись, испуганно поняла, что здесь был обыск. Все вещи разбросаны, кровать разворочена, словно что-то искали. За дверью кто-то отдавал хлёсткие приказы громким, сильным и жёстким голосом. Стража! Я по-быстрому сплела следующее заклинание и оказалась в горной резиденции, опять же в спальне Ликарда, где узрела ту же картину, только в здании никого не было, лишь ветер гулял, не сдерживаемый защитной магией. Я зябко передёрнула плечами от холода, прошлась по комнатам и залам, заглянула в библиотеку, в столовую – везде беспорядок, картины сняты и отделены от рам. Всё более-менее ценное забрано. Пустые полки библиотеки навевали тоску. Страх за Гетера вновь поднялся во мне. Где же теперь мне искать его? Во дворце? Как-то страшно было появиться перед отцом. Но я обязана это сделать. Выбрав из вороха разбросанного тряпья прилично выглядящие тунику и просторные брючки, переоделась, чтобы экономить силы. Убрала вещи в рюкзак, заодно подкрепилась, сидя на полу своей бывшей спальни. Хотелось поскорее найти Гетера и успокоить разволновавшееся сердце. Неужели я опоздала? Чистая кожа на запястьях теперь казалась знаком моего предательства. Я отвернулась от Ликарда, бросила его. И что теперь с ним? Где он?
В сам дворец перемещаться не рискнула, поэтому оказалась всё в том же переулке. В обычной для Тенгара одежде я чувствовала себя более уверенно. Лишь скрыла настоящий цвет глаз, чтобы не привлекать внимание своей внешностью. Выйдя на центральную площадь столицы, решила послушать новости, заодно и сориентироваться. Но планировала вернуться в тот дворцовый дворик, куда меня призвал Мин. Проходя мимо одного из зданий, я вдруг услышала музыку и знакомый голос. Не задумываясь, вошла внутрь и оказалась в достаточно большом зале таверны, где выступала та самая группа студентов императорской академии. Парни, как обычно, были в чёрном, Тарен солировал, держа микрофон двумя руками, увлечённо пел, оглядывая восторженную толпу тенгарок возле сцены. За барной стойкой грузный мужчина поприветствовал меня, когда я проходила мимо, предложил присесть. Столы все были заняты, слушателей у моих знакомцев оказалось достаточно.
Я села на стул возле бара и попросила сока, внимательно следя за певцами. Расплатившись, стала ждать окончания концерта, заодно выяснила, что вход платный. Со вздохом добавила монет.
– Хорошо поют, хоть и не понимаю я этих современных песен, – решил пообщаться со мной мужчина, явно хозяин таверны. – Вот раньше… Возлюбленным пели сами. Баллады всякие, серенады, а теперь… А этим балаболкам, смотри-ка, нравится.
Я кивнула, голос у Тарена был сильный, чистый и отлично поставленный. Он умел петь и, кажется, получал от этого массу удовольствия. Особенное наслаждение ему доставлял восторг слушательниц и то, что они вовсю флиртовали с ним – строили глазки, призывно улыбались, а самые смелые даже пытались прикоснуться к нему.
Я не любила рок, для меня это слишком громко. Барабанщик так увлечённо вёл свою партию, что и не видел ничего вокруг, тряс головой, практически погружаясь в транс. Гитарист демонстрировал виртуозное терзание струн и, поставив ногу на колонку, провокационно двигал бёдрами в такт жалобным стонам гитары, взлетающим под потолок и растворяющимся там.
Сок в стакане давно уже закончился, а песни всё сменяли друг друга без остановки, пока примерно через час не выдохлись певцы. Концерт закончился, фанатки обступили парней, назойливо требуя внимания и желая поближе пообщаться, а замученные истеричными барышнями охранники безуспешно пытались уговорить их отойти от сцены. Юноши, посмеиваясь и посылая самым активным девицам воздушные поцелуи, собирали инструменты, и я, наконец, была замечена Тареном.