Пленник ее сердца

– Так не пойдет, – прервал ее Грифф, – потому что это неправда.

– По крайней мере у меня в рифму получилось, – проворчала Шарлотта.

– «Приговорил», – объявила Полина, которой этот цирк уже порядком надоел. – «Что он себя приговорил». Не к смерти, конечно, но к суровому осуждению.

– Превосходно, – согласился Грифф. – Принимается. Теперь я могу войти?

Даниэла швырнула недоеденное печенье в сторону двери, и оно угодило герцогу прямо в лоб.

– Уходите сейчас же! Оставьте мою сестру в покое!

– Даниэла зла на вас, и я не могу ее за это винить, – сказала Полина. – Вам следует уйти. Не могу представить, что вам тут вдруг понадобилось. Жили же мы как-то друг без друга все эти месяцы…

– Я хотел увидеть вас, узнать, как ваши дела. – Грифф обвел взглядом помещение. – Вы молодчина, Полина. Я знал, что у вас все получится.

И это все? Он проделал весь этот путь лишь для того, чтобы убедиться, что его, так сказать, инвестиции не пропали всуе?

– Ну что же, вы меня увидели. А теперь уезжайте.

Многие из присутствующих дам встали на сторону Полины, увещевая герцога покинуть не только библиотеку, но и Спиндл-Коув.

– Послушайте, позвольте мне пару минут поговорить наедине с мисс Симмз…

– Уходите! – закричала Полина, у которой окончательно сдали нервы. Запах его одеколона дурманил ей голову, и она всерьез испугалась, что растечется лужицей на свежевыкрашенном полу своей библиотеки. – Пусть вы герцог, но это не дает вам права вторгаться в мой дом и в мою жизнь, когда вам заблагорассудится. Я этого не потерплю, не позволю так со мной поступать. И если не намерены на коленях вымаливать у меня прощения и просить моей руки, уходите немедленно и больше никогда не возвращайтесь!

Он никуда не ушел: молча стоял и смотрел на нее, – а потом опустился на колени.

– О нет! – Полина закрыла лицо руками. – Грифф, нет!

– Вы не можете ответить мне отказом, не потрудившись вначале выслушать. – Грифф взъерошил волосы. – Отчего все в этой жизни возвращается бумерангом? Я знал, что вы удивитесь, увидев меня, и не сомневался, что разозлитесь, но думал, что по крайней мере дадите сказать несколько слов. Я, знаете ли, целую речь подготовил. Хорошую речь. Но поскольку вы все равно испортили сюрприз…

Он полез в карман и достал оттуда маленький бархатный мешочек.

Полина взглянула на него в щелку между расставленными дрожащими пальцами. Сейчас слезы лились у нее по щекам, из носа тоже текло. Она нетерпеливо смахнула слезы, пытаясь разглядеть, что он там вытряхнул из мешочка на ладонь. Это был золотой перстень с изумрудом в обрамлении крохотных бриллиантов.

Ну что ж, по крайней мере она знала, что это кольцо он выбирал сам.

Красивое кольцо, ничего не скажешь.

Полина отвернулась, закрыв лицо фартуком. Гриффин Элиот Йорк, восьмой герцог Халфорда, у ее ног и протягивал ей обручальное кольцо на глазах у всего городка.

Это уж слишком, слишком невероятно, чтобы принять как данность, но и радостно, тоже слишком, прямо через край.

– Я люблю вас, Полина Симмз! Люблю с того самого дня, когда впервые увидел. Скажу больше: сердце мое предчувствовало встречу с вами. Я никого не любил до вас, и если вы мне откажете, никого никогда не буду любить. Я знаю, что вовсе не подарок, но…

Полина перебила его, неудержимо расхохотавшись:

– Вы не подарок? – Она повернулась к нему лицом, не просохшим от слез. – Грифф, вы герцог.

– Да, я помню. И что с того?

– Что с того? Мы… мы ведь уже говорили об этом. Герцог не может жениться на служанке, пусть она и стала совладелицей библиотеки.

– Вы правы: моя жизнь очень отличалась от вашей. Для того чтобы мы могли жить вместе, как муж и жена, необходимы были перемены. Мне не по силам изменить мир, и я ничего не хочу менять в вас, а стало быть, остался единственный выход: что-то изменить в себе, внести, так сказать, улучшения.

– Улучшения?

– Вы знакомы с наследием Халфордов. Я происхожу из старинного рода, в котором было немало ученых, исследователей, военных. Эти почтенные люди прославили наш род и накопили немало богатства. И я наконец осознал, что есть такое дело, на которое ни у одного из моих предков не хватало духу, а у меня хватит.

– И что же это?

– Я мог бы раздать все это богатство.

В библиотеке стало очень тихо.

– Все? – не веря своим ушам, переспросила Полина.

– О нет! – простонала Шарлотта. – Теперь он даже хуже, чем надменный распутный герцог, потому что бедный герцог.

– Я не нищий, – возразил Гриффин, – и незачем делать такие глаза. Герцог не может отречься от титула. Существует такое понятие, как «майорат», то есть заповедное имущество, и кроме того, трастовые фонды. Все это скучные юридические термины, и я не хочу забивать вам ими голову. Если опустить множество утомительных подробностей, то можно сказать одно: я всегда буду вполне обеспеченным, даже богатым человеком. С четвертого места в Англии по ценности принадлежащего мне имущества я, возможно, скачусь на четырнадцатое, но даже в этом случае в моем распоряжении всегда будет достаточно средств, с которыми я вполне мог бы расстаться. И как только я взялся за дело, все пошло как по маслу.

Полина, глядя на него с опаской, как на сумасшедшего, спросила:

– Я не понимаю: что вы пытаетесь мне сказать?

– Я обнаружил в себе природный дар легко расставаться с деньгами. Речь идет не о бездумном транжирстве: пару тысяч на этот пустяк, еще столько же на другой, а о планомерных, осмысленных тратах фамильных средств, доступных к изъятию. Восьмой герцог Халфорд прославится как самый крупный меценат и благотворитель в истории Англии. Вот таким будет мой вклад в семейное наследие.

Полина не могла прийти в себя от шока, но Грифф действительно выглядел счастливым: счастливым, умиротворенным, в ладу с собой и миром – и при этом никакой ханжеской смиренности ни во взгляде, ни в осанке. Уверенность в себе, граничащая с самоуверенностью, и часто в нее переходящая, очевидно, будет свойственна ему всегда. Да и не хотелось Полине, чтобы гордый Грифф вдруг превратился в смиренного святошу. Но, что радовало, он выглядел так, как будто нашел цель в жизни и прямо шел к этой цели.

И, что приятнее всего, она знала: это не было жертвой ради нее.

– Должен сознаться, я все же сделал одно приобретение исключительно для себя. – Грифф хитро ухмыльнулся. – Старый дом, сущую развалюху на задворках Суссекса. Так-то вот.

– Вы купили дом и ферму Уитли? Так это были вы?

– Увы, больше никакой недвижимости в вашем приходе не продают. – Еле слышно выругавшись себе под нос, Грифф повел плечами. – Так вы наконец скажете мне «да»? Пол чертовски твердый, а вы слишком далеко от меня стоите.

Сердце ее воспарило к небесам.

– Не помню, чтобы я слышала вопрос.

– Честно говоря, я не знаю, что спрашивать: «Будете ли вы моей женой?», «Станете ли моей герцогиней?» – или просто «Будете ли моей»… Везде можно найти опасную зацепку. Я не хочу называть имена или титулы, чтобы лишить вас возможности оспорить мое предложение. Мне даже все равно, будете ли вы носить проклятое кольцо. – Он швырнул бархатный мешочек на пол.

– В таком случае его буду носить я! – моментально отреагировала Шарлотта, но Полина так на нее посмотрела, что у той отпала всякая охота что-то предлагать.

Гриффин между тем продолжал:

– Полина, я здесь, чтобы просить вас – нет, умолять, – если до этого дойдет, принять мою руку. Просто возьмите ее и поклянитесь перед Богом, что никогда не отпустите. И я поклянусь в том же. Мы можем произнести эти слова в церкви и как-нибудь побыстрее? – После недолгой паузы он добавил: – Пожалуйста.

Она вложила свою ладонь в его, и пальцы их сплелись в тесном объятии. Священник будет потом, но союз их уже состоялся, скрепленный этим тесным, жарким пожатием рук.

Лед тронулся. И с этого момента с каждым днем в мире будет все больше тепла.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал.