Милосердие

Артур Уизли поднялся, и его слова заставили Гермиону облегченно выдохнуть.

— Я согласен. Ждать до утра не имеет смысла. Министерство должно Гарри за прошлый год.

— Разве не нужно поставить в известность Дамблдора? Гарри ведь не должны причинить особого вреда, — спросила миссис Уизли.

— Гермиона права, — встал Фред. За ним поднялся Джордж, — Гарри нужно вытаскивать. Нечего ему там пропитываться сумасшествием Лестрейнджей и Малфоев.

— Но Дамблдор…

— Я предупрежу его, — сказал Снейп. — Правда, письмо раньше утра он не получит, надеюсь к этому времени Гарри будет в Мунго, — он кивнул Гермионе и взмахнув, мантией вышел из дома.

Гермиона посмотрела вслед профессору и нашла взглядом Рона, который тоже встал и кивнул ей. Она обрадованная поддержкой, даже слегка улыбнулась ему и направилась вслед за мистером Уизли, который уже надевал шляпу.

— Через камин в Министерство так поздно не попасть, придётся через метро. Времени у нас немного, до скольки оно работает?

— До полуночи, — подсказала Гермиона, надеясь, что Гарри скоро будет в безопасности.

* * *

Винсент Крембл считал себя достаточно дальновидным молодым человеком. Достойно закончив Хогвартс на факультете Рейвенкло, он поступил в школу Аврората, потому что считал Министерство Магии нерушимой силой. Но он понял, что ошибся. Министерство всего боялось. Всегда стараясь сохранить нейтралитет, оно не вмешивалось в борьбу с Волдемортом. Винсент выбрал другую силу. Он не жалел, что вступил в ряды Пожирателей — это приносило ему свои радости, кроме обещанных богатств. Но, когда он увидел Гермиону Грейнджер на пороге Аврората, за спиной которой были представители Ордена Феникса, он вдруг подумал, что принял неверное решение.

Он действительно думал, что она не решится заявиться сюда. По крайней мере не в тот же день, когда её чуть не поймали те, которые пускали по ней слюни, заглядывая в окна её комнаты почти два месяца. Поттер спас её от страшной участи, даже Винсент это понимал.

Если у Поттера такая бесстрашная подружка, то каким он был сам?

Спустя уже пять минут после встречи делегации из участников Ордена Феникса Винсент бежал по коридорам Министерства в поиске небольшого закутка, в котором мог бы спрятаться. Как только он нашёл открытый пустой кабинет, он дрожащей рукой взмахнул палочкой. Но закрыть дверь у него получилось лишь с третьей попытки. Он в ужасе подумал о том, что сделает с ним Долиш, если узнает о его предательстве. И не причины, которые сделали Винсента Пожирателем волновали его, а преследование двух беззащитных подростков, которых по приказу сумасшедшей Беллы требовалось захватить.

«Тоже мне беззащитные, — думал, он роясь в карманах мантии в поисках зачарованного зеркала, — Поттер убивал не задумываясь и даже аваду ни разу не выпустил. И как смогла скрыться Грейнджер? Нас было больше двадцати…»

Сколько бы они его ловили и скольких бы ещё потеряли, если бы Гарри Поттер не сдался сам.

Вообще поимка мальчика-который-выжил могла им дорого обойтись, но Беллатриса была правой рукой Тёмного Лорда и её приказы не обсуждались. Зато, излюбленных Пожирателями, собраний-оргий стало в два раза больше.

Винсент наконец нащупал и достал зачарованное зеркало и позвал Рабастана. С самой Беллой он связываться не хотел, а у её супруга было хоть малое, но влияние на неё.

— Что, — прорычал Рабастан Лестрейндж, появляясь в зеркале. На заднем фоне послышался глухой удар и чей-то сдавленный стон. — Я занят.

— Можно подумать бывает иначе. Опять маггловскую шлюшку порешь? — Винсент знал, что общаться с этими животными по другому нельзя. Впрочем он не замечал, как быстро сам становился таким же. Он с удовольствием принимал участие в еженедельных «собраниях», на которых частыми гостями становились юные девочки, такие, как например девчонка избранного.

— От этой ты и сам бы не отказался, хотя я слышал, ты занимал очередь к грязнокровке Поттера.

— Мы её так и не поймали, — Винсент покраснел и резко обернулся, словно кто-то прочитал его самые грязные фантазии, и вдруг вспомнил, каким проницательным был взгляд карих глаз, который он наблюдал несколько минут назад.

— Это лишь дело времени. Тебе чего надо-то. Ты же на дежурстве?

— Да, и она здесь. — Молчание.

— Не понял. Кто?

— Грейнджер. Она здесь. Требует Долиша. Думаю ты понимаешь, зачем он ей понадобился в столь не ранний час.

Рабастан выругался и посмотрел на Винсента внимательнее.

— Он пойдёт в Малфой Мэнор?

— Уверен, что да. Для Фаджа сейчас Поттер в приоритете. И его торжественное спасение даст ему шанс остаться в кресле Министра.

— Он всё равно там долго не задержится.

— Но сейчас он там, а Тёмного Лорда нет. А учитывая, сколько всего вы натворили…

— Мы, Крембл. Не забывай, что ты один из нас. Не трясись, я тебя услышал.

— Ты поговоришь с Беллой? — спросил Винсент.

— Этого не понадобится. Я дождусь, когда она наиграется с Поттером и просто переправлю его искалеченного в Министерство. Говорить с ней бесполезно. Сам знаешь.

Винсент кивнул, вспоминая жуткие истерики главной соратницы Волдеморта и последствия её припадков. Лично он испытал на себе её круцио всего дважды, а о её умении пользоваться хлыстом ходили легенды.

— Потяни время, — продолжил Рабастан, — думаю через час мальчишка будет в Атриуме.

— Отлично, — кивнул Винсент, боясь подумать, что за один час может сделать с пацаном эта помешанная. Он положил зачарованное зеркало в карман мантии и вышел из кабинета, предварительно осмотревшись. Он надеялся, что его отсутствию никто не придал большого значения.

Глава 15

Гарри медленно приходил в себя после очередного круга ада, в который его снова и снова окунала Беллатриса Лейстрендж. Он чувствовал, как слёзы текут из покрасневших глаз, такие же тёплые, как кровь вытекающая из многочисленных ран.

Ещё час назад в его душе мелькала надежда, что всё быстро закончится, что его спасёт Снейп или Дамблдор, ведь он избранный, о котором шла речь в именитом пророчестве. А пару часов назад Гарри надеялся, что его организм способен противостоять заклинанию круцио, как тогда на кладбище. Но он не знал, кто такая Беллатриса Лейстрендж, он не знал, что с ней сделали двенадцать лет Азкабана и верная служба Волдеморту.

Она давно сошла с ума. Психопатка — самый мягкий эпитет для отражения её гиблой сущности. Пока её хозяин отсутствовал на острове, она правила с его тонкокостной руки жестоко и неумолимо. Она раздавала круциатусы щедро, как драже Берти Боттс, да ещё так же часто, как и удары своей знаменитой палочкой-плетью. Это первое, что она сделала с Гарри — отхлестала его, порвав в клочья всю одежду.

Гарри и не предполагал, что существует такая боль. Он даже поймал себя на мысли, что в глубине его души возникала благодарность к Дурслям, которые для своих "образовательных бесед" использовали лишь руку и мягкий кожаный ремень.

Гарри чувствовал, как кнут оставляет рубцы на голой коже.

Он сдерживал рвущийся крик ровно три удара, но сил терпеть больше не осталось. Словно оголённый электрический провод ласкал его и без того саднящую кожу.

А Беллатриссе всё это нравилось. Нравилось слышать крики боли, страданий, и мольбы о помощи. Для неё это было музыкой — совершенной в своём уродстве, вызывающей импульсы наслаждения по всему её безобразному телу.

Спустя несколько минут пыток раны неожиданно залечили, но он знал, что полностью шрамы уже никогда не исчезнут. Одежду, впрочем, восстанавливать не стали. Гарри не стал расслабляться, он набирался сил, зная, что как только ему представится возможность, он будет мстить, и милосердной Авадой эта психопатка не отделается.

"Отдых" быстро закончился и карусель смерти вновь закрутилась под возбуждённые визги Беллатрисы, рассекающий воздух хлыст и громкие душераздирающие стоны Гарри Поттера.

После ещё трёх таких раундов его оставили умирать: истекающего кровью, в большом тёмном помещении с мраморным полом, по которому босыми ножками шлёпали домовики в рваных одеждах, вручную вытирая его кровь грязными тряпками. Он пытался поймать взгляд хоть одного из них, но тщетно. Впрочем, зачем им смотреть на живого трупа?