Адель

–Нет. Мам, хочу побыть с тобой.

Ты – моя радость, мой покой.–

Так и уснул тягучим сном,

Проснувшись в воскресенье днем.

IX.

Спал долго он.

До десяти.

То ль от того, что странный сон

Сей ночью смел его найти.

То ль от дороги, что с Москвы,

Уставши. Не могу, увы,

Причину точную я знать,

Но сон могу пересказать.

Перо мое здесь ни при чем.

Художественный всяк прием

Я тоже тут не применю,

Своей лишь памяти вменю

Я этим строкам передать

Слова, что Радамель сказать

Успел при встрече нашей той,

В час откровений и земной

Беседы дружеской мужской.

Он в местность темную попал;

Куда? Зачем? Во что? – не знал.

Ни стен, ни неба, ни земли.

Сквозь тьму там не видать руки.

Куда идти?

Иль не идти?

Не мог ответы он найти.

Да и идти–коль нет пути…

Был не во мраке он, а частью:

Тот будто сам его являл.

Он не пленен был чьей-то властью,

Но с ним себя отожествлял.

Он ждал так долго.

До поры.

Когда трескучие костры

Узрел тот пред собой вдали.

Они смиренно приближались,

Несметными ему казались.

То были люди, в чьих глазах

Навечно воцарился страх.

Пылали головы огнем,

А лбы всех мечены клеймом.

Среди людской всей этой лавы

Лишь выделялся одноглазый.

Тем, что угрюмое чело

Носило слово, не клеймо.

Все проходили сквозь него,

Пера героя моего.

Он ждал так долго.

До поры.

Когда не стало суеты.

Предстал последний.

Одноглазый.

Держа в руках своих алмазы,

Следы скрывая от проказы,

На незнакомом языке

Он к Радамелю обращаясь,

Был понимаемым вполне,

С Укроевым во сне общаясь:

«Бедняк?…

Бедняк ли ты?

Не так?!

Чего желаешь? Красоты?

Желаешь женщин, может, ты?

Богач?…

Богач ли ты?

Не так?!

Проси, что хочешь.

Просто так!

Быть может, пожелаешь власть?

Ее познать не хочешь сласть?

Тебе к лицу была бы власть!

К лицу!

Быть может, женщин?

Я пойму!

Богат ли я?…

Богат!

Была намедни вся Земля

Моим богатством, представляешь?!

Людскую жажду утолил,

Хоть сорок дней всего я жил!

И лишь таких, как ты, людей

Не смог я щедростью своей

Облагодетельствовать, все же.

Но власть бери! К лицу тебе!

В элите доблестных тиранов

Иль благодетельных мужей –

Твое бы имя неустанно

Сердца тревожило людей!

Возьмешь прекрасных женщин, может?

Им хорошо с тобой ведь тоже!

Их дрожь и стоны ты ценил –

Я потому их предложил.

Ты соблазнять их был мастак.

Бери, что хочешь! Просто так!

Ты видел всех этих людей?

Те отказались! Ты не смей!

Ты видел страх у них в глазах?

Те отказались! Ты не смей!

Клеймо ты видел на их лбах?

Они –приспешники чертей!

Со мной прибудь среди царей!

Те отказались! Ты не смей!»

– Я мраком стал… –

Тому Укроев отвечал.

– Я от твоих речей устал.

О муж, ты лучше б замолчал.

Я мраком стал. Не вижу рук.

Ты предлагаешь мне подруг.

Я мраком стал. Не вижу рук.

Не зрею ничего вокруг!

Я мраком стал. Мне б свет и тело:

Вот это, понимаю, дело!

–Какой пустяк!

Желаешь так?

Смиренно ты за мной последуй

И свою участь унаследуй!–

Прошел последним сквозь него,

Оставив снова одного.

Манила мысль его о свете,

Пусть от костра на голове!

Недавно был тому свидетель –

Прошли, как зряче, люди те.