Руки, полные дождя

— Я готова! — возвестила она, поднимаясь.

Пёс на коленях вскинул голову, как будто тоже рассматривал струящееся нефритово-зеленое платье с росчерками золотых нитей.

Сет больше любовался фигурой, едва заметной улыбкой, темными волосами, пара прядей которых кокетливо скользнула с плеча на грудь.

Нефтида знала, что заводит Сета. Она потянулась, будто ленивая кошка со сна, позволила собственной силе свиться вокруг, пощипывать кожу Сета запретной негой, обволакивать запахом ночных цветов, смешанных с горьковатым кумином.

Сет знал, что податливая, тайная сила древних ритуалов Нефтиды ощущалась богами по-разному. Для него же в ней всегда были нотки затаенной чувственности.

Сила Нефтиды изящно переплеталась с грозной, всепоглощающей пустыней Сета.

— Если ты продолжишь, мы никуда не поедем.

— Ты же сам сказал, уже опаздываем, — подмигнула Нефтида и выпорхнула из комнаты.

Оставив псов, Сет последовал за ней. Ехать решили на такси, так что оба удобно устроились на заднем сидении, и Сет приоткрыл окно, позволяя проникнуть внутрь ночному воздуху. От него в салоне машины сразу стало прохладнее, но Сету нравилось это осеннее ощущение влаги.

Он родился в куда более теплом климате, но тысячи лет меняют и богов. А Сет всегда был одним из тех, кто с готовностью и любопытством принимает то, что готов предложить мир. Так что ничего удивительного, что во времена Промышленной революции он оказался именно в Лондоне, и с тех пор это его любимый город.

Для Сета здесь до сих пор пахло дымом и кожей — хотя второе наверняка из-за такси.

Осенний вечер сгустился рано, но сила Сета, как и почти всех богов, не зависела от времени суток, а ночь он любил. Тьма казалась ему такой же всепоглощающей и неистовой, как буря.

Таксист вежливо пожелал хорошего вечера, пока со счета списывалась сумма за поездку, и Сет, запахнув полы незастегнутого пальто, нырнул во влажный вечер вслед за Нефтидой. Большую часть поездки она провела за телефоном, в этом сейчас похожая на Амона.

Он сам встретил их уже внутри. Один из немногих богов, чья сила зависела от солнечных циклов — хотя в современном мире Амон нашел выход и успешно приручал свет электрический.

Кислотные оттенки клуба ложились на лицо Амона и его светлые волосы. Он тут же начал о чем-то говорить, ведя к столикам, но Сет слушал вполуха, привычно отделяя болтовню от чего-то полезного.

Они заняли не вип-зону, а сдвинули пару обычных столиков недалеко от барной стойки. Эбби с увлечением рассказывала что-то внимательно слушающей Персефоне, Гор лениво цедил коктейль — то ли уже не первый, то ли Гор попросту не торопился.

Гадес сидел чуть в стороне и что-то говорил Анубису. Тот слушал невероятно внимательно, нахмурившись и положив голову на сцепленные руки.

Сет тут же услышал, что говорит Амон:

— Налей им, а то они как пришли, только миры мертвых обсуждают.

— Что случилось?

— Оказывается, Подземный мир разрушается не просто так из-за Кроноса, кто-то намеренно подтачивает границы. В Дуате хоть и неустойчивые в последнее время границы, но его никто не разрушает.

Амон бесцеремонно уселся между Гадесом и Анубисом: сейчас тепло-медовая сила едва ощущалась, как и бывало всегда после захода солнца, но на энергичность это никак не влияло.

— Давай, — подначивал Амон. — Ты обещал научить меня играть в крестики-нолики с рюмками!

Анубис закатил глаза, но всё-таки кивнул и позвал к барной стойке, куда за ними тут же устремилась Эбби. Гор тоже заинтересовался и пошел, прихватив бокал. Персефона с Нефтидой куда-то исчезли.

Сет и Гадес остались вдвоем.

«Друг» — пожалуй, следующее определение, которое приобрел Сет за долгую жизнь. С Гадесом они встретились очень давно, но поладили на удивление сразу. Настолько, что позже многое прошли вместе, прикрывая друг другу спины в прямом и переносном смысле.

Они доверяли настолько, что когда-то приставили к вискам друг друга пистолеты и спустили курки — чтобы их сочли мертвыми на той войне. Обычное оружие может убить тело, но оно не человеческое, и божественная сущность снова в него возвращается. И всё-таки Сет хорошо помнил тот момент: он не думал о пуле, которая сейчас прошьет его череп, он думал о том, что должен убить тело Гадеса, пусть даже на время.

Они доверяли друг другу настолько, что совершали обряды в пустыне, мешали свою кровь и называли друг друга братьями — и повторяли это не так давно, при угрозе Кроноса.

Они оба были упрямцами, которые хорошо понимали, что устали тем утром и наговорили лишнего — но ни один из них в этом не признался бы.

И Сет не видел смысла в длинных объяснениях. Поэтому он только усмехнулся и кивнул за спину Гадеса:

— Как думаешь, стоит волноваться, что Амон напьется?

Плечи Гадеса как будто чуть расслабились:

— Не знаю, но я взял тебе виски. С добавлением каких-то божественных ингредиентов.

У Амона за барной стойкой были все шансы. Анубис зашел с другой стороны, ловко расставив стопки и разлив в одни что-то темное, а в другие, наоборот, прозрачное. Сет знал, что суть состоит в том, чтобы расставлять их по очереди, пытаясь выстроить в ряд. Проигравший должен всё выпить.

Эбби болела за Амона, Гор, лениво облокотившись на стойку, кажется, для равновесия выбрал Анубиса.

Сет хорошо помнил, как Луиза была у них сразу после воскрешения. Она просила не включать яркий свет, а когда Сет зашел в гостиную, то увидел, как она сидела на диване, забравшись с ногами, и прижималась к Анубису. Он тихонько гладил ее и говорил, что даже если Луиза уже не совсем Луиза, они что-нибудь придумают — или она научится жить с этим.

Таким тоном Анубис мог бы беседовать с умирающим, уговаривая его не бояться. Сет видел подобное пару раз: как бог смерти и проводник умерших, Анубис хорошо чувствовал последние моменты, хотя совсем не обязательно, что потом душа отправлялась именно в Дуат.

Смертные могут выбирать и уходят в тот мир, который им ближе всего. Не всем подходили бесконечные дороги Дуата, но Сет слышал, в последнее время душ там становилось только больше.

Некоторые, правда, задерживались призраками на земле, но их видел только Гор благодаря своему глазу. Сет не очень-то спрашивал.

Он слушал рассказ Гадеса о Локи, когда краем глаза заметил, что проиграл всё-таки Амон и опрокидывает в себя стопки одну за одной. Пить он никогда не умел — играть тоже.

В клубе пахло яблоками, Сет даже не представлял, откуда именно, хотя не удивился бы, если оказалось, что на кухне в честь осени готовят запеченные. Повсюду стояли тыквы с огоньками — на них настояла Нефтида. А Сет полностью доверял ей в вопросах украшения помещений, сам он в этом ничего не понимал.

— Помню Самайн пару сотен лет назад, — улыбнулся Гадес. — Тот самый, где ты решил, что в такой день стоит приехать к кельтским богам. Жаль, мы их тогда не нашли.

— Зато были хорошенькие жрицы. Или кто они там?

— Понятия не имею. Нефтида на другом конце мира, а ты решил ухлестывать за всеми девушками в округе.

— Кажется, это был не Самайн, а другой праздник. Но я помню, что ни с кем из девиц ничего не было!

— Ничего ты не помнишь, — хмыкнул Гадес. — Я принес настойку на водах Стикса, ты выпил почти всю. Утром пришлось искать тебя по всем сеновалам в округе.

— Там приятно спать.

Нефтида вернулась в звоне браслетов и аромате благовоний, Персефона была с ней и первым делом заявила:

— Вы видели? Они уже танцуют.

Проследив за ее взглядом, Сет заметил Амона и Эбби на танцполе. Они, конечно же, первыми отправились танцевать в дергающихся пятнах света. Анубис и Гор остались у стойки, и Сет вспомнил слова Локи.

Гор что-то скрывает.

И если Локи прав насчет Подземного мира, может, прав и насчет Гора? Залпом допив всё, что было в стакане, Сет направился туда.

Анубис пританцовывал за барной стойкой, смешивая несколько коктейлей, наверняка чтобы принести остальным.

Сет никогда не был «отцом» — у них с Нефтидой, как и у многих богов, детей не было. Зато у нее сын от брата Сета, Осириса.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.