Дом мертвых бабочек

— Да нет у меня денег на гостиницу! — вспылил Лин.

Нейтан опешил. Он и не думал, что проблема в этом. Попробовал представить, как бы Тейлор выкрутилась в подобной ситуации.

— Ну… это всё-таки моя идея, так что будет справедливо, если я возьму расходы на себя.

Лин молчал, и Нейтан тихо добавил:

— Лин, я тоже не хочу здесь оставаться. Мне кажется… кажется, и я начинаю сходить с ума. Видеть то, чего нет.

Лин вскинул голову. Нахмурился:

— Что ты видел?

— Мне казалось, это Брендон. Очень злобная версия Брендона. Он не рад нам. Не рад, пока мы живы. Ты его вчера видел?

— Бабушку, — легко ответил Лин. — Заявляла, какой я неблагодарный. Не ценю родных и дом. И это мне следовало умереть.

Он смотрел на туманный лес впереди, во встрепанных рыжеватых волосах оседали капельки влаги. Голос Лина звучал на удивление спокойно, хотя сжимавшие чашку руки так в нее вцепились, что казалось, керамика разлетится на кусочки.

— Я думал, что смогу взглянуть в лицо своим страхам. А они оказались сумасшествием.

Раньше бабушка жила где-то на побережье. Нейтан видел ее всего пару раз в жизни и почти не помнил маленький домик. Потом она стала слишком старой, и Родерик настоял, чтобы его мать переехала к ним.

Когда она умерла, Нейтан жил в Лондоне и даже не приехал на похороны. Но никто и не ждал: мать мужа Эстер недолюбливала, хотя и старалась не показывать. Как подозревал Нейтан, больная старуха казалась Эстер лишь досадливой помехой в размеренной идеальности. Нейтан о похоронах-то узнал накануне. И не испытал никаких эмоций — бабушка была для него чужим человеком.

Видимо, для маленького Лина эти походы с ужинами к безумной бабушке стали особенно сильным потрясением. Может, их он и видит в кошмарах.

— Поэтому надо уехать, — твердо сказал Нейтан. — Я попросил Тейлор собрать вещи. Иначе мы здесь точно с ума сойдем.

— Хорошо.

Лин не стал возражать и снова потер грудь. Криво усмехнулся:

— Я потратил все скопленные деньги, чтобы пройти обследование. Оно показало, что всё в норме, ну, насколько у меня может быть. Просто надо больше отдыхать и спать ночами, а не готовить учебные работы. Я не думал, что сердце подведет меня дома. Со мной же всё было нормально!

Нейтану хотелось как-то успокоить брата, но он не мог найти нужных слов. Хотя вряд ли они были так уж нужны Лину. Он неожиданно поднялся:

— Можно взять твою машину?

— Зачем?

— Доеду до доктора Эриксона. Он вроде в больнице должен быть. Пусть меня посмотрит и точно скажет, когда я могу поехать. Может, нам не понадобится гостиница. Ну, или будем точно знать.

— Давай я тебя отвезу.

— Лучше останься с Тейлор. И Джозефом.

В первый момент Нейтан не понял, при чем тут отец Брендона. А потом заметил, что Лин смотрит за спину брата, к подъездной дорожке.

Джозеф Эшмор был в стельку пьян. Его отчаянно шатало, пока он шагал, и Нейтану показалось, он вмиг вернулся в прошлое. Где он — всего лишь мальчишка, который смотрит сквозь балясины лестницы на пугающе пьяного дядю. И ощущает бессилие, невозможность хоть что-то сделать, только бояться.

С тех пор Нейтан вырос. Уже подростком пьяный Джозеф вызывал у него не страх, а только брезгливость. Вот и теперь Нейтан ощущал раздражение.

— Езжай, — Нейтан достал из кармана ключи и сунул в ладонь Лина. — Как вернешься, сразу двинем в гостиницу.

Петляя, Джозеф подошел к крыльцу и вцепился в него, чтобы не упасть. От него сильно пахло алкоголем. Прищурившись, он сосредоточился на братьях и возвестил:

— Это всё лес!

— Конечно, — согласился Нейтан. — Пойдем в дом. Тебе лучше поспать.

— Это всё лес! Брендон так и говори-и-и-ил! А я не слушал. Лес! Там все призраки. И там все ответы.

Нейтану стало не по себе, он мельком глянул на затаившиеся в тумане деревья, а потом подхватил Джозефа, чтобы отвести его в дом

— Не вздумай лезть в лес! — напряженно сказал Лин брату. Он еще стоял, переминаясь с ноги на ногу. Пирсинг мерцал под губой, как капельки влаги. — Не вздумай!

— Езжай уже, а. Хочу убраться отсюда побыстрее.

Лин кивнул и затрусил к машине. Нейтан повел дядю в дом. Почти на пороге его встретила Эстер, она поджимала губы в недовольстве, но подчеркнуто игнорировала Нейтана:

— Джозеф, ты снова пьян.

В ответ тот начал рыдать:

— Мой бедный мальчик!

Отлепился от Нейтана и нетвердо зашагал внутрь дома. Эстер последовала за ним, а Нейтан подумал, что стоит подняться и поторопить Тейлор.

Но вместо этого обернулся и снова посмотрел на лес.

Нейтан, в отличие от Лина, его не боялся. Даже сейчас. Может, стоит попробовать еще раз? Если очередные галлюцинации и шепоты за спиной, он обернется, чтобы покончить со всем раз и навсегда.

Или покончить сейчас, просто пойти к Тейлор. Забыть о прошлом.

Из гостиной раздался голос отца, который мягко отчитывал Джозефа, рыдания дяди. Нейтану был виден кусок гостиной, как раз стена с бабочками.

Они все будто разом дрогнули и забились мертвыми крылышками о стекло.

Нейтан решительно развернулся и зашагал к мутным силуэтам деревьев.

— Это у вас семейное.

Джозеф пьяно смеется, считая, что высказал какую-то шутку.

Нейтану десять. Он молчит, боясь возразить дяде. Знает, если не отвечать, может, тот замолчит или уснет. Но стоит сказать слово, как тот разразится целой тирадой.

Джозеф никогда не трогали ни их, ни кого бы то ни было еще. Наверное, его даже можно назвать добрым. Только Нейтана всё равно пугали запах алкоголя, прямолинейность Джозефа.

И то, что он чаще всего оказывался прав.

Лину три года, он жмется к брату, держась за его ладонь маленькими пальчиками. Нейтан всегда поражается, но брата пугают призраки, шорох и тьма, а вот дядя — вовсе нет. Он просто ждет, когда Нейтан отведет его в комнату, и Нейтан надеется, что Лин не начнет плакать — вот это Джозефа всегда злило. Как и то, когда уходили без разрешения.

Нейтан переминается с ноги на ногу. Косится на Джозефа, который снова прикладывается к бутылке. Потом на Брендона. Тот сидит на кресле, сжавшись и дергая ниточки из обивки. Он всегда смущается, когда отец напивается. Как-то признался Нейтану, что боится, его родители выгонят и Джозефа, и Элис. А вместе с ними и Брендона.

Нейтану десять, но он знает, что это вряд ли случится. Элис — сестра отца. И он заявил, что она будет жить в их семейном доме. «Он достаточно большой для всех».

Эстер не любит родственников. Но мужу не перечит, старается просто реже пересекаться с Джозефом, когда он пьян. А с Элис они лучшие подруги — пока та осознает, что происходит.

Об этом и говорит сейчас пьяный Джозеф.

— Это у вас семейное. Вы все тут долбаные психи.

Словно в ответ на его слова по лестнице в гостиную спускается тётя Элис. На ее лице безмятежное выражение, волосы распущены. Она в длинном светлом платье и босая.

— Какой чудесный день!

Вот ее Лин боится, каким-то образом чует, когда у тёти очередное обострение. Прячется за ногу Нейтана и начинает хныкать. Тот холодеет: только не сейчас! Но Джозеф не замечает плача, он пытается сфокусировать взгляд на жене.

Элис — родная сестра Родерика, они чем-то похожи. Что-то неуловимо общее в движениях, в поворотах головы и во взгляде. Только не сейчас: Элис смотрит безмятежно, как будто ничто в мире не способно ее взволновать.

Она подходит к сыну и нежно проводит по его голове. Брендон сжимается, но всё равно оказывается не готов: Элис резко зажимает в ладони волосы, дергает, а ее лицо резко меняет выражение, превращаясь в гримасу:

— Несносный мальчишка!

Даже пьяным Джозеф подскакивает, оставляя бутылку. Нетвердо подходит к жене и осторожно перехватывает ее запястья. Нейтан каждый раз удивляется, как дядя может так быстро собираться — и как у него столько терпения.

— Ну-ну, Эли, оставь мальчика. Тебе нужно принять лекарство. И снова съездить «отдохнуть».