Руки, полные пепла

— Вряд ли Хели есть смысл убивать богов… но ты не думаешь, что она могла подбросить кости в Подземный мир? Ей легче всех туда попасть. Ты даже не узнаешь, она ведь тоже богиня смерти.

— Зачем ей это?

С прямой спиной и неуловимо экзотической внешностью, в сумраке клуба Нефтида походила на леди из классических нуарных фильмов. Но сейчас она фыркнула совсем не как роковая женщина и тряхнула роскошными темными волосами:

— Ой, да ладно! Хель давно к тебе неровно дышит. Ходили даже слухи… — Нефтида замялась, но под выжидающим взглядом Гадеса вздохнула и продолжила: — Ходили слухи, вы были вместе после очередной смерти Персефоны. А потом ты ее кинул ради Сеф.

— И ты в это веришь?

От его голоса веяло глухой, первозданной тьмой.

— Я бы тебя поняла, — пожала плечами Нефтида, сосредоточенно тыкая палочкой коктейль. — Не все рождения Персефоны длятся долго. Я знаю, что ее человеческое тело не совсем такое, как у нас. Она не стареет, но может умереть от болезней или ран, как обычный человек. И цикл запускается снова.

Она украдкой посмотрела на Гадеса, как будто хотела удостовериться, что перевод темы удался. Но тот лишь кивнул.

— Ладно, — Нефтида вытащила палочку и положила на барную стойку, — извини. Я знаю, это просто слухи. Как и знаю, что у тебя бывали только перепихоны с людьми, но никогда ничего больше.

— Перепихоны? — улыбнулся Гадес. — И кто здесь грубый?

В ответ Нефтида только глотнула коктейль. Ее плечи расслабленно опустились.

— Почему Сет позвал меня? — спросил Гадес. — Ты тоже могла вернуть Амона.

Нефтида покачала головой:

— У меня бы не хватило сил. С людьми могла бы, но не с богом. Я далеко не так сильна, как ты или Сет.

— Я видел твои крылья. Я знаю, ты можешь создавать «ветер жизни».

— Чтобы воскресить? Только людей. Амон не откликнулся бы. Ты знаешь, пусть я и богиня смерти в том числе… но у нас с этим сложно. Осирис никого не пускает в загробный мир, а у них с Сетом очень сложные отношения.

— У меня бы тоже были сложные отношения с братом, — хмыкнул Гадес, — если бы он когда-то хотел меня убить.

— Ты знаешь, я не одобряла этих действий Сета. Но Осирис не забыл этого тогда, не забывает и теперь. Хотя не думаю, что у меня в любом случае было бы много сил. А ты всегда был мощным. Сильнее только когда вы с Сеф вместе. Думаю, Сет действительно испугался за Амона. И он никогда этого не признает, но соскучился по твоему обществу.

Нефтида провела пальцем по стеклянному боку стакана. А потом залпом допила и посмотрела на Гадеса:

— Ты бываешь на ее похоронах? Этих ее воплощений.

— Каждый раз.

Она вздрогнула, но ничего не сказала. И покачала головой, когда бармен предложил налить еще. Вместо этого Нефтида достала маленькое зеркальце и губную помаду. Пока она поправляла макияж, Гадес задумчиво смотрел на сцену, где сейчас ходил кто-то из обслуживающего персонала, занимаясь факелами. Хотя мысли его были далеко. Во владениях сумрака, мягкого, фиолетового, и негромкого шелеста рек. Гадесу хотелось просто уничтожить этих собак и того бога или богов, которые за всем стоят. И взяв тонкую ладонь Софи, привести ее в Подземный мир, уложить на траву и асфодели, наконец-то увидеть в глазах узнавание. Заметить тот момент, когда она действительно станет Персефоной. Собой.

И тогда она обязательно прошепчет, как много раз до этого:

— Аид…

Ему не нравилось, когда его звали так другие. Это имя принадлежало ей.

С негромким хлопком, Нефтида закрыла зеркальце и убрала его в сумочку:

— Идем?

Но не успели они отойти от барной стойки, Гадеса перехватил невысокий мужчина. Он тоже был одет в черное, как и Гадес, но в отличие от него являлся обычным человеком — и владельцем этого места.

— Гадес! — обычно Винсент носил темные очки, потому что яркий свет резал глаза, но сейчас, в полумраке после концерта, снял их. — Было офигенно! Но ты знаешь, что твоя группа напивается на бильярдном столе?

— Прямо на нем? — улыбнулся Гадес.

— Когда я видел их в последний раз, Майки лежал чуть ли не «звездочкой» среди бильярдных шаров и велел Эллиоту вливать в него больше пива. А Роуз суетилась вокруг.

— Ну, либо они сейчас заблюют твой бильярд, либо Роуз выведет всех на улицу. Они довольны выступлением.

— Я тоже, — признал Винсент. — Вообще-то Стив просил передать, что ты ему нужен. Он в гримерке. Я сначала там тебя искал. Так что как разберешься, поднимайся в вип-зону, мы должны выпить!

— Прости, не сегодня. Лучше позвони мне.

Кивнув, Винсент хлопнул его по спине и тут же исчез в толпе, а Нефтида кивнула:

— Приходи на улицу, когда закончишь с Гипносом.

В ее глазах блеснула тревога, и Гадес не сомневался, ее тоже волнует, почему Стив ждет, а не пришел сам. Возможно, что-то случилось. Несколько мгновений Гадес следил за точеной фигурой Нефтиды, направлявшейся к выходу, а потом устремился к гримерке.

Внутри еще царил беспорядок, но никого не было. Кроме Стива, сидевшего неподвижно, уставившись в стену.

— Гипнос? Что случилось?

Он повернул голову и посмотрел на Гадеса. И тому почудилась во взгляде глубокая, плескающаяся печаль.

— Прости, Гадес. Им нужно время, и чтобы ты не смог помешать. А я… они убьют Молли. Она всего лишь человек, такая хрупкая. Прости.

Пока Стив говорил, он поднял обе руки и свел ладони вместе, а с последними словами сделал быстрый жест, разворачивая их в сторону Гадеса. Тот знал, что происходит, знал, но ничего не мог противопоставить, а рука только скользнула по ручке двери, но уйти Гадес не успел.

Гипнос может усыпить любое существо.

Даже бога.

Никто не способен сопротивляться Гипносу.

Но засыпая, падая на пол тесной гримерки, Гадес думал вовсе не об этом, а о том, кому и на что нужно время. Он думал о Софи.

Но, конечно, не мог видеть или знать, как в этот момент из теней у стен клуба выходят черные псы, окружая отошедших за угол Сета и Амона, что-то рассказывающего слушающей Софи.

========== 7. ==========

Он склоняет голову в знак уважения и приветствия. В его голосе шелестят песок и пепел:

— Спасибо за приглашение.

Гадес поднимается, чтобы поприветствовать Сета, а Персефона улыбается. Она придвигает третью пузатую чашку из черного стекла и аккуратно наливает чай, пахнущий сладковатой смертью и весенними травами.

— Где Неф? — спрашивает Сет. — Она должна была прибыть раньше меня. Если ее еще нет, вдруг…

— Она здесь, — успокаивающе отвечает Гадес. — Возится с Цербером.

— Ну, хоть не с одним из других ваших подданных.

— Сет! — с укоризной говорит Персефона. Хотя лучше многих знает, как порой несдержанна Нефтида в связях — та сама ей рассказывает о любовных приключениях. Шепотом, со смешками, в полумраке и светлячках на полях асфоделей. — Любит Нефтида только тебя.

— Знаю. И меня не так волнуют ее прочие похождения.

Но Персефона знакома с Сетом слишком давно и слышит в его голосе глубокую тоску пересохших колодцев. А Гадес поднимает чашку с чаем, заваренным на водах Стикса:

— Попробуй. Сеф сама собирала травы.

Персефона молча пьет чай, с улыбкой наблюдая за непринужденной беседой Смерти и Бури.

Сейчас Софи стояла около Куба после концерта «Стикс течет вспять» и куталась в пальто, которым поделился с ней Амон — свою куртку Софи опрометчиво не взяла. Сам Амон, ярко жестикулируя, рассказывал о каком-то общем знакомом Сету. Тот курил и только молчаливо предложил отойти в сторону от остальных людей перед входом. Так что они втроем стояли чуть за углом, в мутноватом свете фонарей.

От пальто Амона пахло как будто благовониями и чем-то таким, что напоминало Софи о ярком, иссушающем солнце. Но может, потому что ей просто стало тепло.

Она в очередной раз ловила себя на мысли, что совершенно не представляет, как относиться к происходящему. Эйфория после концерта проходила, и наступало привычное недоумение.