Охранник для чокнутой

Интересно, а кого он намеревался тут встретить? Ведь здесь живу я. Странно, но эти серые глаза я где-то уже видела…

– Ты меня не узнала? Я Богдан.

– Изотов?! – выдохнула я потрясённо, так как при одном только упоминании этого имени, у меня вспыхнули воспоминания. К тому же, не совсем приятные.

Уж кого-кого, а этого бабушкиного любимчика я не ожидала здесь увидеть. Ведь много лет назад мы с ним расстались непримиримыми врагами. Наговорили друг другу всяких гадостей, и я даже пожелала ему на прощанье жениться на какой-нибудь Мегере.

– Что тут происходит?! – воскликнул он, бросая на меня возмущённые взгляды.

Изотов в собственном репертуаре! Кажется, с годами он нисколько не изменился, и как всегда во всём винил только меня. Поэтому я мысленно послала его к чёрту. Но тут же испугавшись своей чёрной неблагодарности, вознесла Богу молитву собственного сочинения. Однако Изотов был последним мужчиной на свете, которого я хотела бы видеть в этой роли. Но, что тут поделаешь? Пути Господни неисповедимы, как говорится…

– Трудно самому догадаться? Объяснить доходчиво? – со злостью прошипела я.

Не знаю почему, но я выплеснула на него всю свою боль…

Как и прежде, он оказался удобной мишенью для моих нападок. Кажется, за эти годы ничего не изменилось.

Богдан Изотов, образец для подражания, мальчик из хорошей семьи и любимый ученик моей бабули. Странно, но даже сейчас, выступая в роли моего избавителя, он вызвал во мне лишь тихую ненависть. Когда-то я невзлюбила Изотова с первого взгляда, едва этот примерный ученик переступил порог нашего дома. Почему? Сама не знаю. Видимо, мы с ним оказались из разных миров.

Богдан – сын известного предпринимателя. О таких говорят, что он родился с золотой ложкой во рту. А я дочь вертихвостки, бросившей свою маленькую дочь, про отца я вообще молчу…

– Бон, он тебя изнасиловал?

– Нет… если только пальцем, – ответила я, и меня накрыл истерический хохот.

Глава 4

Его знакомая из прошлого залилась смехом, от которого у Богдана по коже побежал озноб.

Ему ещё не доводилось видеть, чтобы девушки реагировали подобным образом на шок. Кажется, у неё настоящий нервный срыв. Уж лучше бы разревелась, как это сделала бы любая другая нормальная девчонка на её месте. Но, ключевое слово здесь «нормальная», а значит, это не относится к Бонни. Недаром даже её одноклассники называли Бон чокнутой. Похоже, за много лет ничего не изменилось…

Судя по всему, мужик, которого он сгоряча приложил от всей души, начал приходить в себя: боковым зрением Богдан заметил какое-то движение. Он тут же обернулся. И как раз вовремя, так как этот ёбарь-перехватчик уже собрался нанести ему удар. Пришлось повторить свой коронный хук слева, отчего подонок вернулся на пол в свою первоначальную позу.

– Что это за скотина? – с возмущением поинтересовался Богдан у хозяйки дома, которая всё ещё сидела на диване, прижимая к себе яркую диванную подушку.

Под глазами у девушки чернели круги от размазанной туши для ресниц. Её тёмно-каштановые волосы были взлохмачены так, будто её волокли до дома вниз головой. Кроме того, она казалось хорошо поддатой. В общем, её внешний вид говорил о продолжительной вечеринке, или же она очень активно не хотела давать этому лощёному пижону. Хотя, первая версия не исключала вторую. Скорее всего, пили они вместе, а потом Бонни шлея попала под хвост. Она и трезвая-то непредсказуемая, а что тогда говорить о пьяной!

– Да так… один знакомый, – пробубнила девушка в подушку, явно не желая с ним общаться.

– Твой бывший или же…

– Вот ещё! Да я с ним только сегодня познакомилась! – оскорбилась Бонни или Баунти, как он её когда-то называл.

– А что за чучело открыло мне дверь? Он сразу же свалился с ног. Я удивляюсь, как он вообще сумел подняться на ноги, ведь он же мертвецки пьян. Кстати, он так и остался лежать на коврике около входной двери.

– Ничего страшного, он и до этого там лежал. Его туда с самого начала определили, – усмехнулась Бонни, стараясь выглядеть невозмутимой. Но он-то видел, чего ей это стоило.

А она нисколько не изменилась, такая же вредная и упрямая, в жизни не покажет своей слабости. Даже в таком плачевном состоянии Бон продолжала строить из себя независимую и сильную духом. Впрочем, такой она и была. А ещё Баунти не любила, когда её жалели, тогда она вмиг превращалась в разбушевавшуюся фурию. А у него никогда не получалось относиться к ней без сочувствия, ведь он прекрасно знал, каково ей приходилось среди одноклассников.

Воспоминания раскалённым ножом резали его мозг, оставляя в душе кровоточащую рану…

Огромная разница в возрасте позволяла Богдану относиться к ней как к младшей сестрёнке. Тем более что их пути часто пересекались, так как он буквально прописался у них дома. Галина Ивановна, её бабушка и его классный руководитель, относилась к нему чуть ли не как к родному сыну, и на то были свои причины. Поэтому он всегда защищал Бонни не только от её сверстников, но и от самой себя. Ведь у девчонки уже тогда наблюдался невыносимый характер. Но, чем больше он её жалел, тем сильнее она его ненавидела. В итоге Богдан отступился от неё, плюнув на это неблагодарное дело.

– Не дом, а проходной двор какой-то! И куда только Галина Ивановна смотрит?! – не сдержался он.

– И какого чёрта вам всем от меня нужно?! И этот туда же! Проходной двор, видите ли! А тебе какое до этого дело?

Как ни странно, но на его вполне справедливое замечание девушка среагировала настолько бурно, что Богдан даже опешил.

– Правда глаза режет? А как это ещё можно назвать? Привести в дом мужиков, с которыми ты почти незнакома! – Богдан еле сдерживался, гнев кипел в нём подобно лаве, стремящейся вырваться наружу. Странно, но даже сейчас он принимал её беды близко к сердцу. Но что он получал взамен? Как всегда, одну лишь чёрную неблагодарность. Поэтому он со злостью продолжил: – А бабушка в курсе, что в её отсутствие ты превращаешь дом в притон? Или она уже к этому привыкла?

Как всегда Баунти оказалась непредсказуемой. Куда только подевалась её показная бравада? Ведь не успел он закрыть рот, как девушка побледнела и уставилась на него затравленным и каким-то по-детски беспомощным взглядом. У Богдана от этого зрелища аж всё внутри перевернулось.

Кажется, он перегнул палку. В конце концов, её только что чуть не изнасиловали, а он ей про притон! К тому же сразу вспомнилась её горе-мамаша, нагулявшая дочку от какого-то чернокожего студента. Наверняка Бонни подумала, что он и её посчитал за девицу лёгкого поведения, если не сказать больше…

И почему с ней всегда так сложно? Неужели даже сейчас, в этом возрасте между ними ничего не изменилось? Как кошка с собакой.

Бонни беззвучно заплакала, уткнувшись носом в подушку. А он как самый последний идиот застыл рядом с ней, не зная, что ему делать. И тут, совершенно неосознанно он сделал к ней шаг, его рука сама по себе потянулись к девушке. Когда Богдан опомнился, было уже поздно: его ладонь вовсю наглаживала девичью головку, с нежностью прикасаясь к её спутанным волосам. В конце концов, проклиная себя в душе за мягкотелость, он начал успокаивать эту несносную девчонку.

– Бон, ну не плачь, я не хотел тебя обидеть. Хочешь, я сейчас выкину этих придурков за дверь? А ты пойдёшь в ванную, приведёшь себя в порядок, а после мы будем пить чай с конфетами, которые я принёс для вас с бабушкой.

– Про придурков за дверью мне очень понравилось, а что касается всего остального… Когда это мы с тобой пили чай как нормальные люди? Ведь не пройдёт и пяти минут, как мы вцепимся друг другу в глотки.

Не успел Богдан возмутиться по этому поводу, как его внимание привлёк зашевелившийся на полу козёл, которого он отправил в нокаут. Поэтому он молча схватил его за шиворот и выволок обидчика Бонни на лестничную площадку. Вслед за ним отправился и его дружок.

Богдан быстро вернулся обратно и, как ни в чём не бывало, продолжил: