Моссад. Тайная война

– После не значит поэтому, – возразил Мариссель.

– Разумеется, – согласился следователь. – Я допрашиваю вас не как подозреваемого, а как свидетеля.

За себя Мариссель не беспокоился, но вслед за ним следователь захочет допросить Черил, и неизвестно, как девушка это перенесет.

Со стандартными вопросами следователь Вессель расправился быстро. Мариссель рассказал, что по профессии он врач и в настоящее время работает в Международном комитете Красного Креста в Женеве.

Следователь заставил его вспомнить в деталях, что он делал после приезда, и даже попытался составить нечто вроде хронологической таблицы. Получалось, что в часы смерти Герды Шарф и убийства доктора Берфельде алиби Марисселя никто не мог удостоверить.

– Печальная ситуация, – иронически заметил Мариссель.

– Неприятная, – поправил его следователь. Ему не понравилось, что свидетель позволяет себе шутить. Следователь не находил ничего смешного в своей работе и подозрительно относился к тем, кто веселился на допросах. – Вообще говоря, у меня есть все основания взять у вас подписку о невыезде. Но я пока воздержусь. Предупреждаю, однако, что я пошлю запрос в Женеву, – многозначительно добавил следователь, – относительно вашего прошлого.

– Зачем же вы мне это говорите? – усмехнулся Мариссель. – Если я не тот, за кого себя выдаю, то после вашего предупреждения немедленно смоюсь.

– У каждого свои методы работы, – произнес загадочно следователь. – А правосудия избежать невозможно.

У Марисселя на сей счет были сомнения, но он не стал ими делиться со следователем. Относительно запроса в Женеву он мог не беспокоиться. Он действительно работал некоторое время на Красный Крест и числился в длительном отпуске.

Бессель пригласил на допрос Черил.

Она держалась спокойно и уверенно, показала свой американский паспорт и по часам изложила, что именно делала в доме Эдера. Ей показалось, что следователь допрашивал ее чисто формально.

События развивались стремительно. От неспешного первого дня, проведенного Марисселем и Черил в доме Эдера, не осталось и следа. Да и весь поселок в значительной мере лишился покоя. Мариссель пытался читать газету, но из этого так ничего и не вышло: он больше прислушивался к шуму с улицы, по которой разъезжали на машинах и мотоциклах полицейские. Черил устроилась в углу с какой-то книгой в руках. А вот Эдер, в отличие от нее, никак не мог обрести равновесие. Он то присаживался на диван, то вскакивал, то брал в руки газету (их накопилась целая пачка), то выглядывал из дому.

Мариссель, беспокоясь за Эдера, предложил ему прогуляться: когда нервничаешь, лучше всего двигаться.

Они вышли втроем на улицу, и тут же у дома затормозил «мерседес» доктора Гебхарда.

– Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? – на ходу спросил он и, не дожидаясь ответа, влетел в дом.

– Опять что-то случилось, – пробормотал Эдер. – Если так дело пойдет, все отсюда разъедутся, и мой дом опять останется единственным обитаемым во всей округе, как это было после войны…

Гебхард вернулся через минуту. Он был возбужден до крайности и тяжело дышал.

– У меня в больнице назначена операция. Я сказал ассистенту, чтобы они обошлись без меня. Вы знаете, что происходит?

– Что вы имеете в виду? – одновременно спросили Мариссель и Черил.

– Полчаса назад у озера лодочник заметил подозрительного типа. Лодочник пьян, но, похоже, обнаружился тот, кого вы видели в день похорон Герды, то есть убийца Берфельде. Сейчас его ищут. Приехал следователь, вызвал подкрепление. Полиция всех жителей созывает на поиски. У меня с собой в машине ружье, хочу помочь им.

Он открыл багажник и вытащил новенькую двустволку и патронташ. Силой вогнал два патрона и победно посмотрел на Эдера.

– С вашего разрешения я оставлю здесь машину.

Он приветственно взмахнул рукой и быстрым шагом направился к озеру.

Мариссель с изумлением посмотрел Гебхарду вслед.

– В нашем крае хорошая охота, – сказал Эдер. – Всякий сколько-нибудь уважающий себя житель поселка бредит охотничьими подвигами. Благородная мужская забава…

Еще несколько машин на большой скорости пронеслись к озеру, откуда слышались чьи-то бодрые крики.

– Мне это не нравится, – произнесла Черил.

Эдер, заложив руки за спину, смотрел в сторону озера.

– Охота на людей – не новость на этой земле. И всегда находились желающие принять в ней участие.

Мариссель посмотрел на часы.

– Скоро стемнеет. Они могут перестрелять друг друга.

– Ну, себе они вряд ли навредят, – заметил Эдер. – Скорее, бродяге какому-нибудь достанется, если он им в руки попадется.

Он открыл дверь небольшой пристройки к дому, где находился гараж и небольшая мастерская. Покойная жена Эдера оборудовала ее под студию.

– Я немного повожусь по хозяйству, – объяснил Эдер. – А вы погуляйте еще.

Мариссель и Черил отправились в обратную от озера дорогу. Поселок по-прежнему был возбужден. Страсти бушевали в пивной, мимо которой прошли Мариссель и Черил. Посетителей набилось до отказа, и к стойке невозможно было протиснуться. Только возле кинотеатра не было никого. На секунду у Марисселя возник соблазн забраться на два часа в темный зал и, обо всем забыв, посмотреть фильм, но Черил решительно воспротивилась.

– Будем гулять, – заявила она.

Время от времени какая-нибудь машина проносилась к озеру. Оттуда пока никто не вернулся.

– Какая страшная история произошла с доктором Берфельде, – сказала Черил. – Кому понадобилось убивать его? Неужели действительно какой-то бродяга, увидев, что в доме больше никого нет, напал на старого человека?

Мариссель пожал плечами: бродяга или даже грабитель, увидев, что поблизости стоит полицейский, за три версты дом обойдет. Ему показалось, что Эдер чего-то недоговаривает. Его странное видение в церкви, обращение Берфельде в полицию… Явно они видели одного и того же человека, только Эдер не испугался, а Берфельде сразу понял, зачем появился этот человек.

– Загадочная история, – чуть слышно пробормотал он.

Черил и Мариссель сделали круг и двинулись назад.

Уже стемнело, и их беспокоило, что охота на озере продолжалась.

Эдера в доме не было. Мариссель расположился у приемника, чтобы послушать новости. Черил забралась с ногами в кресло и накрылась пледом. Эдер появился минут через десять, усталый и озабоченный. Он долго мыл руки и переодевался.

– В сущности, я мог бы помочь вам в гараже, – предложил Мариссель. – Я кое-что умею. В молодости мне приходилось даже двигатели ремонтировать.

Эдер от помощи отказался.

– Эта работа мне в удовольствие, – пояснил он. – Я стараюсь побольше двигаться и заниматься физическим трудом. Давно собирался почистить гараж, да все недосуг было. А тут разозлился и почти все сделал.

Они сели ужинать. Мариссель прислушивался: что там на озере. Черил разливала чай.

Доктор Гебхард появился в четверть двенадцатого, когда Черил начала откровенно зевать. Мариссель уговаривал ее пойти спать, но она отказалась. Гебхард ощущал себя героем и как должное принял и рюмку коньяку, и овощное рагу, разогретое в микроволновой печи, и апельсиновый чай с неизменным пирогом.

– Пусто, – сказал он с набитым ртом. – Прочесали всю рощу, прошли через поле, добрались до леса. Все усталые, злые. Следователь уверен, что он где-то здесь.

– Кто он? – переспросила Черил.

– Как кто? – огрызнулся Герхард. – Убийца! – Он повернулся к Эдеру: – Следователь уверен, что он скрывается у нас в поселке, нашел пустой дом или залез в подвал. У Весселя хватка бульдожья, не выпустит.

Гебхард доел пирог и уехал, напомнив, что они скоро увидятся – на похоронах Берфельде.

– Когда они состоятся? – спросил Мариссель у Эдера.

– Послезавтра. Пока тело увезли в Кельн, для судебно-медицинской экспертизы.

– А на следующий день мы с Черил вас покинем, – заметил Мариссель.

– Уже? – искренне огорчился Эдер. – Я привязался к вам. Грустно мне будет опять одному оставаться. С вашим появлением жизнь здесь действительно стала наполненной.