Моссад. Тайная война

Когда английский репортер нашел израильтянина в Сиднее, все встало на свои места. Вануну честно сказал, что он не ученый, что не бежал из Израиля, а с Гуэро познакомился в Сиднее, где искал себе работу. Но действительно работал в ядерном центре в Димоне и твердо стоял на этом.

Воспользовавшись халатностью охраны, он сделал множество снимков, в том числе сфотографировал различные модели ядерного оружия, которые обнаружил в подвале.

Он вывез с собой и другие снимки ядерного центра, всего около шестидесяти, сказал Вануну. Готов отдать их английской газете и все рассказать, если то, что он расскажет, будет опубликовано.

Знакомство состоялось в доме Гуэро. Вануну встретил англичанина испуганный и взволнованный. Не знал, можно ли доверять журналисту, не агент ли он Моссад?

С тех пор как Мордехай Вануну стал рассказывать о Димоне, в его сердце поселился страх. Он боялся, что им может заинтересоваться Моссад. Как и абсолютному большинству израильтян, ему мало что было известно о Моссад. А то, что он знал, было мифами и преданиями.

Вануну и не подозревал, что Моссад давно вмешалась в его судьбу – в тот момент, когда родители привезли маленького Мотти в Израиль. Если бы не Моссад, Вануну так и остался бы в Марокко. Но тогда он находился под защитой Моссад. Теперь Моссад стала его врагом.

С Питером они быстро поладили. Вануну многое рассказал о Димоне и показал не только фотографии, но и двадцать с лишним слайдов, которые сделал внутри объекта.

Питер Ноул сразу понял, что Гуэро хотел просто заработать денег на этой истории. А Вануну говорил, что желает рассказать правду из политических соображений. Особенно тяжело на него подействовало вторжение израильской армии в Ливан в 1982 году. Это был поворотный момент. Он разочаровался в Израиле.

Именно тогда Вануну занялся политикой. Участвовал в движении, которое помогало солдатам, отказавшимся служить в Ливане. Тогда же Вануну задумался и над тем, что он сам-то участвует в создании оружия массового уничтожения.

За два года до увольнения из ядерного центра стал участвовать в политических дискуссиях и демонстрациях, часто общался с палестинскими студентами с оккупированного Западного берега реки Иордан. И принял их точку зрения.

Его новые политические интересы не остались незамеченными на работе. Его пригласили на профилактическую беседу в местное отделение службы безопасности Шин-Бет.

– Вы посещали штаб-квартиру компартии в Беэр-Шеве? – спросили его.

– Да, – подтвердил Вануну. – Но я не вступал в партию. Я просто взял кое-какие книги.

– Вы участвовали в демонстрациях вместе с палестинцами? – последовал новый вопрос.

Отрицать не было смысла.

– Вы знаете, что студенты-арабы, с которыми вы ходите на демонстрации, состоят в Организации освобождения Палестины?

– Знаю, – ответил Вануну, – но я с ними эти темы не обсуждаю. Мы говорим только об учебе и о студенческих делах.

– Вы понимаете, что подвергаете свою жизнь опасности? – спросил сотрудник Шин-Бет. – Они вас могут убить.

– Я буду осторожен, – обещал Вануну.

Беседа окончилась рекомендацией держаться подальше от радикально настроенных палестинцев.

Когда администрация в Димоне объявила, что предстоят сокращения и по финансовым соображениям нужно уволить сто восемьдесят человек, Вануну увидел свою фамилию в списке тех, с кем контракт не продлят. Он пришел к выводу, что стал жертвой дискриминации и обратился за помощью в профсоюз.

Его не уволили, но перевели в другой цех. Это его тоже обидело. Он решил, что отомстит неблагодарному начальству.

Питер Ноул с изумлением услышал рассказ о том, как Вануну пронес на тщательно охраняемый объект фотокамеру и в свободную минуту снимал, что происходило внутри. За две ночи он отснял пятьдесят семь кадров в самых секретных отсеках Димоны. Никто не обратил на него внимание.

После этого Вануну согласился на увольнение.

Его уволили, выплатив компенсацию в семь с половиной тысяч долларов. Он зарегистрировался на бирже труда. Сначала решил поработать натурщиком в художественной школе, но ему сказали, что он слишком нервничает.

Вануну продал квартиру, снял с банковского счета сбережения и в январе 1986 года отправился за границу. Взял с собой немного одежды, четыре тысячи долларов наличными и две кассеты с непроявленными пленками – теми, на которые снимал в Димоне.

Он рассказал англичанину о своих поездках в Таиланд и Непал, где перешел в буддизм и несколько недель провел в буддийском монастыре. Не скрыл, что в Катманду он ходил в советское посольство и предлагал фотографии русским. Но русские ему не поверили. Через несколько дней Вануну уехал из Катманду и отправился в Австралию.

На вопросы, которые его мучили, он не нашел ответа ни у буддийских монахов в Непале, ни в христианской общине Сиднея. Он не мог найти себе места на земле и одновременно желал помогать всему человечеству, только не знал как. Вануну был беженцем и одновременно пилигримом. Слишком наивен и прямодушен – довольно необычное сочетание для человека, который намерен раскрыть миру высший государственный секрет своей страны, подумал тогда англичанин.

Питер Ноул вернулся из Сиднея обнадеженным. Возможно, им в руки сама шла настоящая сенсация, только ее следовало хорошенько подготовить. Редактор отдела расследований «Санди таймс» сразу же отрядил его еще и в Израиль, чтобы побольше узнать о Вануну. Прежде всего, надо было проверить, действительно ли он тот, за кого себя выдает.

…В кабинете начальника израильской службы безопасности Шин-Бет было тихо и светло. Но никто из присутствовавших на совещании не радовался ни тишине, ни хорошей погоде. Грозовые облака уже сгустились, и они ждали, когда сверкнет молния и грянет гром.

Докладная записка старого Зеева была первым штормовым предупреждением. Главные неприятности их ожидали впереди.

Никому не известный Мордехай Вануну, который работал в ядерном центре в Димоне рядовым техником, уехал за границу, конечно же, не для того, чтобы путешествовать и отдыхать. Он намеревался торговать ядерными секретами Израиля.

Когда Шин-Бет стало известно, что прилетевший из Англии журналист разыскивает родственников и друзей бывшего сотрудника центра ядерных исследований в Димоне, руководители службы безопасности поняли, что им придется ответить за прокол с Вануну.

Раз беглецом заинтересовались иностранные журналисты, значит, скоро начнется громкий скандал. Накануне выборов такой скандал – лучший подарок для оппозиции, поэтому правительство жестоко посчитается с теми, кто подпортил шансы правящей партии на победу.

Сотрудники Шин-Бет навестили брата Вануну – Альберта, который торговал в Беэр-Шеве коврами.

– Где твой брат? – спросили они.

Альберт ответил, что не знает:

– Родители получили от Мотти несколько открыток, но без обратного адреса.

Он настороженно смотрел на сотрудников службы безопасности.

– Слушай, – сказал один из агентов. – Твой брат рассказывает иностранным журналистам о своей работе в Димоне. Ты должен с ним связаться и объяснить, что это добром не кончится. Понял?

Альберт кивнул и повторил:

– Но я же не знаю, где он.

У агентов не было оснований сомневаться в его словах:

– Если он с тобой свяжется, скажи, что он в большой беде. Ладно?

Начальник Шин-Бет отправился с докладом к премьер-министру. Его подчиненные опасались, что, возможно, он вернется из канцелярии главы правительства уже не руководителем контрразведки, а простым пенсионером, соберет свои вещи и навсегда покинет это здание. Но обошлось.

После начальника Шин-Бет к премьер-министру вызвали директора Моссад, но он чувствовал себя значительно увереннее: разведка в этом деле невиновна.

Начальник разведки сам составил для премьер-министра подробную справку о том, как Шин-Бет прошляпила отъезд некоего Мордехая Вануну из страны и как бывший техник, в конечном счете, связался с британскими журналистами. Приятно признавать провалы коллег.