Нампара (ЛП)

Росс кашлянул, отбросив воспоминания, и снова посмотрел на портрет.

— Я так понимаю, ты не портрет хотел мне показать, а что-то другое, верно? — спросил Росс.

Джеффри Чарльз прошел к столу, взял какой-то официальный документ и вручил его Россу.

— Поймали вашего разбойника.

Росс бросил на него пронзительный взгляд.

— Джейсона?

Джеффри Чарльз кивнул.

— Сведения поступили в министерство внутренних дел пару недель назад. Я попросил одного клерка сразу меня уведомить, как только о нем станет известно. Подумал, что не стоит об этом сообщать в присутствии дам, я ведь знаю, как это расстроит тетушку Демельзу.

— Благодарю. А где...

— В Першоре, в Вустершире. Он промышлял на дороге из Уодборо. К несчастью для него, кучер, на которого он напал, оказался старым воякой из 95-го полка и, соответственно, отличным стрелком. Кучер его ранил. Джейсон улизнул, но потом, похоже, стал блуждать по кругу и вернулся почти туда же, откуда сбежал. То ли заплутал из-за ранения, то ли просто заблудился, мы теперь не узнаем. Его обнаружили в усадьбе недалеко от места нападения и арестовали.

— Он предстанет перед судом?

— А потом его повесят. Двадцать седьмого октября.

Росс удивленно вскинул брови.

— Повесят? Ему не повезло, разбойников не вешают... уже больше двадцати лет.

— Скорее, больше тридцати. Но, очевидно, дело в том, что он стрелял в экипаж. Пострадавший — член городского совета и судья, и он настаивал на обвинении в покушении на убийство. Потребовал высшую меру.

Росс задумчиво покачал головой.

— Какой печальный конец. А ведь паренек мне нравился. Хотя неудивительно: я всегда боялся, что у его папаши на роду написано болтаться в петле. Честно скажу, что испытал облегчение, когда дурацкий несчастный случай отправил его на тот свет.

— Никогда его не видел, — сказал Джеффри Чарльз. — Однажды я навестил Клоуэнс в Пенрине, как раз перед Бельгией, но тогда он находился в море.

— Он был... интересной личностью, — пробормотал Росс. — Такие люди способны очаровать. Когда он хотел, то умело пользовался своим обаянием, однако оно казалось каким-то поверхностным и наносным. И опасным. Но только не для Клоуэнс, не для Джереми и даже не для Эндрю Блейми-младшего. Меня всегда беспокоило, что Стивен их во что-нибудь втянет.

Джеффри Чарльз замолчал. Давным-давно Джереми поведал ему тайну: как он с двумя приятелями вскрыл сейф дилижанса и украл круглую сумму денег. Случайно или нет, но Джереми ограбил его отчима Джорджа Уорлеггана.

Джеффри Чарльз с трудом верил, что этот порядочный и благовоспитанный юноша из хорошей семьи, сын любящих родителей, участвовал в подобном. Но под влиянием столь харизматичного молодого человека, как описал Росс? Все возможно.

Джереми так и не сказал, кем были двое других, но вполне вероятно, что один из них — и есть первый муж Клоуэнс.

Каким-то чудом их не раскрыли, иначе всех троих точно повесили бы. Для Росса и Демельзы такая потеря сына стала бы куда хуже, нежели его геройская гибель на поле боя при Ватерлоо, когда юношу повысил в звании сам Веллингтон.

Джеффри Чарльз взглянул на высокого, худого и седовласого человека, которого он всегда звал дядей, хотя на самом деле тот приходился ему двоюродным дядей. Джеффри Чарльз хранил тайну Джереми больше двадцати лет. Какой смысл рассказывать теперь...

Как обычно, Амадора устроила великолепный званый обед. Начали с изумительно испанского супа, наваристого и с макаронами в форме ракушек. Демельза пробовала макароны в Мадриде и Италии и они пришлись ей по вкусу, хотя она так и не отважилась приготовить сама.

Затем последовали очищенные креветки в салате из апельсинов и авокадо, которые прислали Амадоре кузены из Испании. После они насладились традиционно английскими блюдами: подали жареного гуся, откормленных голубей и филе баранины с овощами. Затем последовали сладкие пироги со взбитыми сливками и рождественский пудинг, изготовленный Амадорой по особому рецепту и щедро приправленный бренди, так что уже от одного кусочка кружилась голова.

За обедом гости больше настроились по достоинству оценить трапезу, нежели предаваться бессвязной беседе. Харриет рассмешила всех последними новостями о леди Констанс Бодруган, которая в возрасте семидесяти восьми лет на свою беду поехала на охоту и решила перепрыгнуть через барьер, в результате ей пришлось несколько недель провести в постели. Все это время, естественно, она ругалась как сапожник и доводила прислугу до белого каления.

По окончании трапезы заговорили о напряженной обстановке во Франции.

— Сейчас там вроде стало поспокойнее, — отозвался Джеффри Чарльз. — Народу нравится Луи-Филипп. Он гораздо умнее предшественников, готов пойти на уступки республиканцам.

— Допускаю, что в нем куда меньше самонадеянности и расточительности, чем у старого короля Карла, — поделился соображениями Росс. — Однако проблема никуда не делась. С одной стороны, ультрароялисты хотят посадить на трон Генриха де Шамбора, с другой — в народе растет возмущение. Нынешний режим расценивается как все более монархический, и положение рабочих ухудшается, поскольку богачи и дальше богатеют.

— О Господи, — вздохнула Харриет. — Надеюсь, мы не вернемся на двадцать лет назад.

Росс покачал головой.

— Сейчас там нет Наполеона, ожидающего своего часа. Если что и случится, то за пределы Франции не выйдет.

— Искренне на это надеюсь, — поддержал его Джеффри Чарльз. — Я слишком долго с ним сражался. Не хочется начинать все сызнова.

Его жена тепло рассмеялась.

— Что бы ты ни говорил, но по-моему, ты обожал армейскую службу.

Джеффри Чарльз улыбнулся.

— Да, по-своему любил. Само собой, страшно, когда погибает так много людей, в особенности близкие друзья. Но в каком-то смысле непосредственная близость к смерти помогает острее почувствовать жажду жизни. Помнишь тот день в Буссако, дядя Росс? Черт побери, клянусь, в том красном мундире, едва не лопнувшим в плечах, ты был похож на юного лейтенанта. Скакал по горам как кролик, надкусывал патроны и колол штыком.

Росс засмеялся.

— А ты поскользнулся на луже крови и чуть не грохнулся на того французика.

— И он попытался заколоть меня, а ты ударил его прикладом в лицо…

Тут он заметил, что глаза Демельзы гневно засверкали, и энтузиазм в его голосе поневоле резко поубавился.

— Видишь? Ты получал от этого удовольствие! — бросила она. — Чего стоят все твои пафосные речи о товариществе и понимании лучшей своей стороны. Для тебя все это просто забава — поскальзываться на крови и подставляться под штыки.

— Что ж, я…

— Тебе нужно было всего лишь наблюдать и держаться подальше. Но нет, ты ведь так не можешь. Чуть намечается что-то опасное, так тебе надо сразу ринуться в самую гущу. Ох, убить тебя мало!

— В таком случае, я мог бы участвовать в боевых действиях, чтобы моя гибель имела хоть какой-то смысл, ты согласна?

— Как всегда, у тебя на все готов ответ. Но лучше от этого не становится. — Демельза резко оттолкнулась и встала со стула. Другие дамы последовали ее примеру и вышли, оставив мужчин наедине с портвейном и бренди.

Джеффри Чарльз окинул Росса взглядом.

— Прости, если создал тебе проблемы, дядя Росс.

Росс холодно улыбнулся и покачал головой.

— Хорошо, что мы останемся здесь на Рождество. Дома бы мне пришлось ночевать в конюшне.

Поскольку Рождество — это неформальный семейный праздник, джентльмены довольно скоро присоединились к дамам. Когда Росс пересекал зал, Харриет спускалась с лестницы. Он улыбнулся ей, но в ответ получил осуждающий взгляд.

— Ты должен извиниться, — сказала она.

— Святые небеса! Да это случилось более двадцати лет назад, точнее, даже больше двадцати пяти лет. Это просто смешно.

— Это ведь Демельза. Дело не в твоих прошлых поступках, а что тебя это позабавило и ты не подумал о ее чувствах.

Росс со вздохом покачал головой.

— Ох, ну ладно, кажется, мне и впрямь стоит извиниться.