Страница 18 из 23
В конце 16 века, во времена правления дочери Henry VIII, Elizabeth I, Англия наконец-то была готова к принятию идей Renaissance. Феодализм уступил место зарождающемуся капитализму с его окрепшим средним классом и правом собственности на землю. Правда, дух перемен проявился всего лишь в классической деталировке по-прежнему популярных средневековых архитектурных форм. Первым примером слияния стилей стал Wollaton Hall, сооруженный в 1585 году по проекту Robert Smythson (Рис. 2.20.).
Рис. 2.20. Wollaton Hall, Nottinghampshire, England, 1580–1585, Robert Smythson.
Как и возведенный почти за пол века до него французский Chateau de Chambord (Рис. 2.8.), Wollaton Hall демонстрирует полный набор традиционных объемов средневекового замка, включая центральный keep и угловые оборонительные башни. Но это всего лишь символы наследственной власти – многочисленные окна снимают впечатление укрепленной крепости, а украшенные спаренными классическими пилястрами, нишами и балюстрадами горизонтально протяженные ярусы фасадов свидетельствуют о проникновении в Англию идей Renaissance, или, как его до сих пор называют в англоязычных странах – Elizabeth.
Продолжительное и плодотворное правление Елизаветы (1558–1603) ознаменовалось успехами в науке, политике и искусстве. Это было время Шекспира, Ньютона и капитана Дрейка. Представители среднего класса не отставали от аристократии и строили жилье немногим уступающее придворным стандартам. Однако, вызванное экономическим подъемом, бурное строительство кораблей и зданий опустошило когда-то бескрайние леса Англии и архитектура, приспосабливаясь к обстоятельствам, отвернулась от проверенного веками half timbered house в сторону кирпича и природного камня.
Изменения коснулись и народного жилища. Приблизительно в это время были заново открыты каменные печные трубы (chimneys), и к концу 16 века их повсеместное применение привело к формированию характерного образа фермерского дома Старой, а затем и Новой Англии (Рис. 2.21.).
Рис. 2. 21. Henry Whitefield house, около 1639, Guilford, Co
Хотя берега Американского континента были исследованы англичанином John Cabot еще в 1497 году, Англия не выказывала интереса к Новому Свету на протяжении почти всего следующего столетия. Наконец, в конце 16 века, член Парламента, исследователь, солдат и искатель приключений Sir Humphrey Gilbert (Рис. 2.22.) принялся убеждать Елизавету в целесообразности освоения Америки.
После двух неудачных попыток основания здесь военных укреплений для борьбы с Испанской Армадой, в дискуссию включился его сводный брат, Sir Walter Raleigh (Рис. 2.23.), известный писатель, поет и придворный с репутацией бесстрашного путешественника и солдата.
Raleigh был сторонником постоянных поселений. В 1585 году ему удалось основать колонию на острове Roanoke (Рис. 2.24.), названную им Virginia в честь Elizabeth the Virgin Queen (королевы-девственницы Елизаветы). В 1590 году, однако, повторная экспедиция не обнаружила следов поселения и результатом деятельности Raleigh осталось только имя будущего штата.
Рис. 2. 22. Sir Humphrey Gilbert.
Рис. 2.23. Sir Walter Raleigh.
Рис. 2.24. Остров Roanoke и земли первой английской колонии.
Несмотря на первые неудачи, усилия братьев не пропали даром – начало английской колонизации было положено. В 1606 году для финансирования Североамериканских колоний была основана Virginia Company, развернувшая обширную кампанию по вербовке эмигрантов. Король James I, наследовавший английский престол после Елизаветы, постановил основать поселения в Новой Англии и Вирджинии. Первое едва пережило зиму, зато колонизация Вирджинии развивалась вполне успешно. В 1607 году переселенцами был основан Jamestown.
Вначале, Европейские инвесторы надеялись на открытие в Америке золота, или хотя бы удобного пути в Индию, но после провала обоих начинаний, обратились к здравому смыслу и сконцентрировали свои усилия на строительстве колониальной аграрной экономики. К этому времени испанцы уже успели познакомить Европу с табаком, спрос на который оказался настолько высок, что Virginia Company, форсируя колонизацию, стала раздавать земли под его плантации практически даром, облагая владельцев невысокими налогами. Основные инвесторы получили огромные наделы земли, которая обрабатывалась сначала английскими переселенцами (на условиях – проезд в обмен на 7 лет работы на кампанию) а к концу 17 века – чернокожими рабами.
Отсюда началась история Американского Плантаторского Юга с его специфической социальной структурой, экономикой и архитектурой. Как некогда manor house в средневековой Европе, дом владельца плантации был центром группы жилых и хозяйственных построек самодостаточной общины, ведущей товарный обмен непосредственно с европейскими покупателями и поставщиками, а потому не нуждающейся в посредничестве города. Отсутствие городов делало плантаторский дом центром социальной жизни общества, а его архитектуру – главным средством выражения общественного статуса и богатства владельца.
Но в начале 17 века плантаторскому дому было далеко до его будущего великолепия. Первые колонисты, в соответствии с многовековыми традициями их родины, строили half-timbered houses, копируя привычные схемы средневекового жилого дома (Рис. 2.25.).
Рис. 2. 25. Эволюция английского жилого дома.
Здесь нужно немного истории. За тысячу лет до начала колонизации Америки, в самом начале Medieval times, дома английской аристократии, не говоря уж о народном жилище, состояли, в основном, из одного помещения – центрального холла, служившего местом официальных приемов, отдыха, развлечений и часто сна для всех его обитателей. Немногочисленные подсобные и хозяйственные помещения пристраивались по периметру, по мере необходимости. Вход размещался у края продольной стены, всегда являющейся главным фасадом (Рис. 2.25.a). Часть холла, отделенная от основного объема колонадой, перегородкой с арочными проемами, или балюстрадой, образовывала своеобразное транзитное пространство (screens passage), схожее по назначению с вестибюлем, где гости дожидались случая быть представленными хозяину. Колонны часто поддерживали балкон для музыкантов (minstrel’s gallery), а в глубине холла возводился камин, служивший, кроме своего основного назначения, великолепной витриной для демонстрации боевых и охотничьих трофеев владельца усадьбы.
По мере усложнения социальных отношений, изменялась структура аристократического дома. Официальные контакты были вынесены в специально созданное для этого помещение – parlor, разместившееся по другую сторону screens passage (Рис. 2. 25.b) и по существу дублирующее назначение hall, но на более формальном уровне. Здание теперь имело два вынесенных к торцевым стенам камина, чьи трубы создавали характерный облик усадебного дома Старой, а затем и колониальной Англии (Рис. 2.27.).