Страница 17 из 23
Протестанты не были сторонниками театральных эффектов и вообще любого показного великолепия. Интерьеры их церквей отличались чистотой пропорций и сдержанностью декора. В отличие от католиков, нуждающихся, для общения с Всевышним, в посредничестве духовенства, сторонники новой религии полагали, что Бог обращается к каждому через Его Слово – Библию. Пастор же является наставником, помогающим ее правильному прочтению. Если в католической церкви прихожанин является пассивным наблюдателем Мессы, то протестантская церковь поощряет его активное участие в обсуждении Библии, проводимом пастором.
Новая религиозная концепция требовала новых архитектурных форм. Узкий nave католического собора не справлялся с функцией дискуссионной аудитории и был заменен более централизованным пространством, где каждый мог слышать пастора и быть услышанным. Кафедра (pulpit) со звукоотражающим перекрытием вытеснила алтарь, а балконы второго этажа разместили дополнительные места для прихожан (congregation). Изменения, произошедшие в структуре церкви хорошо заметны в здании Nieuwe Kerk в Гарлеме (Рис. 2.12.).
Рис. 2.12. The Nieuwe Kerk, Haarlem, Netherlands, 1645–1649, Jacob van Campen.
На протяжении последующих веков, Протестантские церкви разных стран создали множество вариантов подобной схемы, но философская сущность протестанства неизменно присутствовала в их архитектуре.
Dutches издревле селились в городах с характерной для средневековья свободной планировкой. Новая республиканская форма правления не настаивала на жесткой ортогональной схеме, характерной для сильной централизованной власти. В небогатых лесом и природным камнем Low Countries здания строились из кирпича. Тенденции индивидуализма проявлялись в обычае обращать к улице декорированные в соответствии со вкусом владельца gables зданий (Рис. 2.13, 2.15.). Излюбленным мотивом отделки Dutch House до сих пор остается ступенчатое завершение его торцевых стен (Рис. 2. 16.).
Вместе с экономическим подъемом республики росла ее заинтересованность в богатствах Нового Света. В 1609 году, через год после основания французами Quebec, Henry Hudson открыл реку, позднее названную его именем (в русской транскрипции – Гудзон) и объявил о принадлежности окружающих ее земель Нидерландам. В 1624 году в устье Hudson River был заложен New Amsterdam (Рис. 2.13, 2.14.), а по берегам рек Delaware и Co
Рис. 2.13. New Amsterdam, 1624–1664.
Рис. 2.14. План Нового Амстердама, 1660.
Непродолжительная жизнь колонии Нидерландов была ознаменована активным строительством, проводимым в традициях молодой республики. Первоначально ортогональный план New Amsterdam был переосмыслен переселенцами в соответствии с перенесенным на новые земли духом индивидуализма – улицы прокладывались с учетом природных препятствий и пожеланий застройщика (Рис. 2.14.), а дома обращались на улицу ступенчатыми gable фасадами точно так же, как в настоящем, старом Амстердаме (Рис. 2.15).
Рис. 2.15. Stadt Huys (City Hall), New Amsterdam, 1624–1664
Рис. 2. 16. Dutch gables в архитектуре современного Нью-Йорка
Основным строительным материалом городской застройки по-прежнему оставался кирпич, хотя недостатка в лесоматериалах и природном камне в колониях не было. В сельской местности, однако, кирпич постепенно вытеснялся камнем, возможно под влиянием выходцев из Фландрии (территория современной Бельгии), где большинство сельских построек исторически выполнялось в камне. В районах, соседствующих с британскими поселениям, датские фермеры демонстрировали открытость эксперименту и время от времени сооружали свои дома на английский манер – half timbered (Рис. 1.32).
Рис. 2.17. Dutch Colonial House.
Рис. 2.18. Dutch Revival.
К середине 18 века сформировался тип усадебного жилого дома, известный сегодня как Dutch Colonial, c характерной gambrel roof (вальмовой крышей – Рис. 2.17.) и flared eaves (вынесенными за пределы здания, иногда чуть загнутыми кверху, свесами кровли), проявившимися в последующих revivals (возрождениях) стиля в 19 и 20 веках. (Рис. 2.18.).
Dutch Colonial House быстро завоевал популярность в северо-восточных колониях своей функциональностью и неброской эстетикой. Gambrel roof сделала обитаемым чердачное пространство. Flared eaves, заимствованные из народного жилища Фландрии, где они защищали оштукатуренные наружные стены, были перенесены на кирпичные здания скорее всего из ностальгических соображений, но затем получили всеобщее признание благодаря созданию ими специфического переходного пространства между интерьером дома и окружающей средой.
Со временем, flared eaves трансформировались в porch – своеобразный вариант испанского portale, французской gallerie, или нашего крыльца-веранды. В течение последующих веков porch не утратил своей привлекательности и до сих пор остается непременным элементом современного американского семейного дома (Рис. 2.19.).
Рис. 2.19. Porch современного жилого дома.
Англия и ее колонии
Англия стала последней из Европейских стран, достигших в 16 веке экономического расцвета. Отделенная от материка Ла-Маншем, она веками оставалась окраиной Европейской цивилизации и со времен Норманнского вторжения в 1066 году не испытывала влияния внешних культур. Социальные и эстетические идеи, рожденные на Британских островах, во многом расходились с континентальными, хотя обе стороны, двигаясь параллельно по пути исторического развития, часто независимо друг от друга одинаково решали схожие проблемы.
К началу 16 века Англия пришла обессиленная эпидемией чумы и столетней войной с Францией, раздираемая борьбой могущественных кланов Lancaster иYork и общим упадком феодальной системы. Положение улучшилось с приходом к власти наследника дома Lancaster Henry VII Tudor, примирившего посредством своего брака с Elizabeth of York, враждующие династии и положившего таким образом конец изнурительной войне «Алой и Белой Розы». Его сын, Henry VIII, упрочил экономическую стабильность в стране, отказался от покровительства католической церкви и, на волне Reformation, основал собственную, независимую от влияния Рима, Church of England, или Anglican Church. Однако, в отличие от датчан, отвергших суть и форму католицизма, богослужения англиканской церкви практически не отличались от католических и потому не нуждались в новой архитектуре.