Страница 7 из 10
Они выскочили на улицу. Глубокая ночь полностью завладела городом, и всё вокруг запорошило. Оба осмотрелись. Серёга указал на фонарный столб невдалеке – там колыхалась в тусклом свете тень Нелли. Она определённо указывала, куда ехать… Потом исчезла.
Оба сели в «девятку» и тронулись на выезд из города. Миновали два моста. Вот уже миновали стелу, определявшую границу Волженска. Павшук ехал, как загипнотизированный. Где-то чуть впереди вновь мелькнула тень призрака. Правда, журналисту показалось, что за ними увязалась какая-то машина. Она тянулась в метрах ста от них и не отставала. Это насторожило Владимира, хотя пока он ничего не говорил Фыкину. Впрочем, уже на Каспийской трассе машина стала нагонять их, и Павшук напрягся.
«Мерседес» прибавил скорости, и обогнал. Его окна были затонированы. Впереди был третий мост, и машина скрылась за его горбом. «Нервы ни к чёрту, – напряжённо подумал Павшук. – И не боится же лететь в такой гололёд!»
Той порой Фыкин в блаженстве мечтал:
– А чё? Вдруг нам призрак покажет, где клад? Скоро Новый год. Накуплю водяры, приглашу друзей, девчонок. Такой шанс гульнуть раз в жизни даётся. Ты заметил: она стояла под фонарём, а следов нет! Кстати, ты заметил, что днём её вижу только я, а вот к ночи их все видят. Или не все?
Впереди показался пост ГИБДД, но инспекторов не было видно. Владимир вздохнул с облегчением. Он повернул за постом налево, поехал по дороге к Лучке. Призрака нигде не было видно.
– Поедем по кругу, – прошептал Павшук. – Где-нибудь объявится.
Они объехали сонный райцентр. Это было сравнительно небольшое поселение. Внезапно тень Нелли материализовалась совсем рядом и указала на одно из двух зданий – то, что поменьше. Оба дома стояли на отшибе у Волги, и представляли собой одноэтажные строения в старинном русском стиле.
Однако сначала журналист подошёл поближе к тому зданию, что выглядело поприличнее, прочёл вывеску:
– Районный краеведческий музей.
Повернулся к Серёге, озиравшемуся в темноте:
– Я понимаю, что не в этом здании она что-то хочет показать.
Второе здание было явно хозяйственного типа, оно вряд ли было даже подключено к сигнализации.
Фыкину был вручён ломик из багажника, и тот принялся отламывать амбарный замок на двустворчатой двери. Это заняло всего пять минут. Как-никак ночные авантюристы хотели побыстрее заполучить за свои страхи положенные богатства, и поскорее убраться подальше.
Дверь распахнулась, и дохнуло могильным холодом. Павшук пошарил рукой по стенке, щёлкнул выключателем. Загорелся тусклая лампочка. Кроме разбитых ящиков и ржавого «Москвича» ничего не было. В торце виднелся проём каменной лестницы в подвал.
Владимир двинулся первым, освещая путь фонариком.
Когда они сошли вниз, Владимир всё понял. Это был подвал со сводчатым потолком и стенами из дикого камня – именно так строили гернгутеры. Скорее всего, некий купец из Лучки пригласил немецких каменщиков сделать такой же подвал, как у них. Обследовав помещение, Павшук заметил: в одном углу стена явно разбиралась уже после возведения. Постучал по камням: «Эге, да за стеной пустота!».
– Ковырни-ка тут ломиком, – указал он Серёге. Тот стал долбить, и глухие удары заставляли немного нервничать.
Наконец, они отвалили первый здоровенный камень. Из тьмы потянуло сквозняком. Журналист осветил подземный тоннель. Сглотнул пересохшим горлом и прохрипел:
– Она там…
Всего в пяти метрах стоял стол с открытым гробом. Рядом притаился тёмным пятном кованый сундук. Тут же стоял высокий подсвечник и аналой с толстой чёрной книгой. Стены комнаты были отделаны деревом. Из гроба свисала седого цвета фата, на полу лежал маленький ридикюль с серебряной застёжкой.
– Что-то мне расхотелось туда лезть, – пробормотал Фыкин.
– Кто же на полпути останавливается? – возразил Павшук. Хотя в его голосе не чувствовалась уверенности. Он предложил: – Давай расширим вход.
Они провозились ещё минут двадцать. Теперь было хорошо виден ход в рост человека. На минуту Павшук и Фыкин приостановились, прежде чем сделать шаг туда.
Внезапно их пригвоздил к месту свирепый мужской голос:
– Не двигайтесь! Отойдите к стене.
У лестницы темень скрадывала чью-то фигуру. В руке у человека поблескивал пистолет.
«Влипли… – мелькнуло у журналиста. – И это – не полиция. Не известно, лучше это или хуже».
Парочка подчинились приказу, и на свет шагнула рослая фигура. Это был архивариус. Только теперь Владимира осенило: «Он же похож, как две капли воды, на Вундерлихта, которого я видел на старинной гравюре. Но как этот человек соотносится с аптекарем, жившем двести лет назад?!»
Удовлетворённый реакцией журналиста, Вундерлихт зловеще усмехнулся:
– Изумляет мой возраст? Да, перед вами тот, который изобрёл эликсир бессмертия.
– Не может быть… – прошептал поражённый Павшук. Он вспомнил сцену с Татьяной Михайловной: «Представляю её состояние, когда она заподозрила, что…».
– Ёлки-моталки! – воскликнул возмущённый Фыкин. – Так это вы хотели меня пришить кирпичом?!
Вундерлихт захохотал и произнёс:
– Чуть ошибочка не вышла – я же не знал, что Нелли хочет тебе отдать золото. Спасибо библиотекарь после рассказала о спиритическом сеансе. И теперь я могу поведать полностью всё, как было… Ведь иногда людям прямо перед смертью открывается истина. Хотя нужна ли она на смертном одре? Ты слышишь же нас, Нелли?! – закричал Дитрих. Фыкин с Павшуком вздрогнули.
Архивариус указал вглубь подземелья:
– Нелли лежит вон там – в соседней комнате. Её призрак, вылетающий из мумии, всегда мешал мне жить – ведь я не позволил ей уйти в небеса. Но я всё равно благодарю моего друга, доктора Бресслера за эктоплазму. Только Краутвурст отплатил ему чёрной неблагодарностью. Был брат Йоханн, и нет его! А мне, как заложнику ситуации, пришлось объявить, что друг внезапно уехал.
– Так вы с помощью эктоплазмы… – начал догадываться Павшук.
– Совершенно верно! Мы накачали тело с помощью шприца этим замечательным веществом. И она до их пор выглядит, как живая. Но это – не всё! Я по-настоящему овладел сердцем моей невесты, выделив из него самое эффективное мумиё – эликсир бессмертия. Правда, любящий папаша скрыл последнее пристанище дочери от всех, и я его искал два века. Поэтому благодарю, что помогли мне, – добавил с сарказмом гений зла.
«О, Боже! – воскликнул в душе Владимир. – Безумец воплотил кошмар алхимиков – делать лекарства именно из мумий».
– У Нелли не было счастья, – осторожно заметил Павшук. – Так хотя бы не заставляйте её душу маяться.
– Нет! – осклабился сумасшедший аптекарь. – Она – моя невеста, и навсегда останется со мной. Я увезу её отсюда.
Немец больше не церемонился. Он приказал Фыкину под дулом пистолета связать Павшуку руки за спиной. Затем сам связал маршрутчика. Усадил обоих на пол. Уже перед входом в тёмный проём он повернулся:
– Итак, я дождался свидания с моей любимой. А с вами разберусь позже.
Шаги немца по дощатому полу звучали глухо, они удалялись. Внезапно раздался лязг металла и душераздирающий крик:
– Mein Gott!.. 4.
Потом беспорядочная стрельба и – более слабые стоны:
– Do
Владимир с Серёгой в ужасе переглянулись. Мёртвая тишина длилась, казалось, бесконечно. Павшук нарушил её, повернувшись к Фыкину:
– Можешь меня развязать?
– Попробую, – отозвался Серёга. – Я слабо завязывал.
Он подполз к журналисту – спина к спине, и стал орудовать пальцами.
Наконец, Павшук, освобождённый от пут, встал и растёр запястья. Внезапно Фыкин прошипел:
– Ти-и-хо! Слышите?
Владимир прислушался. До его слуха донеслись звуки разгорающегося огня. Он заругался:
– Проклятье! По-моему, из-за стрельбы там что-то воспламенилось. Горит сильно! Живо выбираемся.
4
О, Боже… (нем.)
5
Проклятье (нем.)