Страница 5 из 9
Подумав, Иван Антонович решил посоветоваться со своим мичманом, знакомым с капитаном и командой приближающегося брига и поделиться с ним полученным заданием, тем более такие действия не только не запрещались, но даже особо оговаривались инструкцией, содержащей указание использовать вверенный личный состав по своему разумению, всецело доверяя своим офицерам.
Мичман пришёл от инструкций в восторг. Ещё бы, им совсем молодым офицерам поручили дело государственно важности. В его голове немедленно созрел план. Он, под видом бежавшего из Петербурга в Свеаборг участника восстания на сенатской площади пробирается с помощью друзей в Европу. Сухопутные границы империи закрыты, но богатый друг вывозит его в море на частной яхте (надо срочно переодеть матросов в гражданское и ни в коем случае не сближаться с «Наядой» слишком близко). В этих условиях встреча со старыми знакомыми, готовыми, не безвозмездно конечно, укрыть и вывезти его в Финляндию просто манна небесная. Шанцдорф должен перейти на «Наяду» и отправиться в Або, поддерживая связь с яхтой по почте. В качестве связника и слуги он возьмёт своего старого вестового Ивана Матвеича, который знает многие языки, а на английском после архипелагской экспедиции разговаривает как на родном.
Иван Антонович пытался возражать, но под напором своего нового товарища вскоре сдался и отдал приказ спустить гичку, переодев её экипаж в одежду, оставшуюся от рабочих, ещё две недели назад заканчивавших отделывать красавицу яхту. Юган также переоделся в цивильное платье и стал похож скорее на молодого фата, нежели на энергичного офицера флота.
Опытные гребцы легко справились с задачей и доставили на «Наяду» пассажира со слугой и объёмистым кофром. Ольссен был искренне рад видеть старого товарища в добром здравии, и охотно взялся доставить его в Або. Тем более именно туда он и держал путь, действительно загруженный шестьюстами тонн лучшей в мире чилийской селитры. Узнав о грузе, юный Шанцдорф постарался не показать своей радости. Похоже, что его соратники вскоре не будут знать недостатка в превосходном порохе.
После того, как отвалила шлюпка с «Лизетты», капитан пригласил своего бывшего помощника спуститься в его каюту, промочить горло стаканчиком грога. Там он в свойственной ему открытой манере поинтересовался, какого дьявола его подопечный решил связаться с совершенно чуждыми ему русскими бунтовщиками. Ведь они немало поплавали вместе, и Юган должен помнить по тем же Чили и Боливии чем заканчиваются бунты и революции. И это не говоря о Франции. Русские ещё молодцы, что так быстро и бескровно подавили беспорядки.
– Странный вопрос в ваших устах, господин капитан. – Сказал молодой человек. Ведь восставшие обещали предоставить независимость Польше и Финляндии. Бог с ними с поляками, хотя среди нас было немало представителей шляхты, но мне кажется, что нашей с вами стране давно не мешает попробовать независимости, которой мы и не знали никогда, постоянно оккупированные то Шведами, то Русскими.
– Ладно, ладно, молодо зелено, но что теперь? Всю жизнь будете бегать, Юган? – поинтересовался старик.
– Никак нет, старина. Во-первых, я верю, что не всё ещё потеряно. Я слышал от товарищей, что Англия твёрдо обещала помощь, и только льды на Балтике не дали королевскому флоту навести порядок в Петербурге. Поверьте, морская оборона Кронштадта, основанная на старых дерево – земляных укреплениях со слабыми пушчонками позапрошлого века не протянет и часа под огнём всего одного линкора, а флота после прошлогоднего наводнения у России просто нет. Так что господа из северного общества просто поторопились. Ну и во-вторых, не так много людей знает о моих связях с восставшими, на площадь я не пошёл, так что как-нибудь оправдаюсь в случае чего. На самом деле я пробираюсь в Европу не прятаться, а найти друзей, сообщить им о предателях и помочь лучше организовать вторую попытку. Русского бунта не вышло, но Польшу и Финляндию России не удержать! И ваш груз убеждает меня, что мои надежды не тщетны. Вы не задумывались, кому понадобилось 600 тонн селитры в Або? Это ведь более тысячи тонн прекраснейшего пороха, который может быть смолот на любой сельской мельнице. И это будет не охотничий порох, а лучший артиллерийский. Для охотничьего сойдёт дешёвая местная или африканская селитра, а чилийская нужна только и исключительно для артиллерии, да изредка перепадает гвардии. И уж вы то, с вашим опытом, поняли это ещё тогда, когда подписывали фрахт, если не раньше. Так что будем откровенны – дело освобождения Финляндии не только не проиграно, но даже как следует не начиналось, и мы с вами здесь и сейчас вносим в него большой вклад.
–Да уж, Юган…Голова у вас всегда работала чётко, зря вы тогда отказались принять под командование «Галатею» – были бы сейчас преуспевающим капитаном. Вы, конечно, правы насчёт назначения нашего груза. Я всё понял ещё в Глазго, когда к «Наяде» подплыл ялик и прибывший на нём господин, едва поднявшись на палубу и узнав, кто тут капитан, потребовал пройти в каюту. Экипаж уже готов был вышвырнуть наглеца за борт – ведь я уважаемый капитан, но облик и манеры этого господина были настолько самоуверенны, что ребята растерялись, а потом и я дал знак, что всё в порядке. Ведь смотрелся мистер «Паркер», как он представился, в нашем обществе как буревестник среди крачек. Едва мы уединились в этой самой каюте, как сей надменный сэр без отлагательств перешёл к делу, предложив мне срочный фрахт на Эккерё. При этом он изначально предложил тройную цену с единственным условием – мы доставляем генеральный груз в указанную точку, помогаем выгрузке и не суём нос в то, что нас не касается. После того, как я отказался, цена была удвоена. Поверьте, Юган, мне было нелегко отказываться от такого предложения, но в тот раз пришлось – репутация дороже денег, а «Наяда» была уже зафрахтована. Я просто обязан был попасть в Рио не позднее декабря с паровой машиной для откачки воды из новой серебряной шахты господина Пененде. Паркер воспринял мои объяснения на удивление спокойно, что добавило ему уважения в моих глазах. Подумав буквально несколько минут, он сказал, что понимает и ценит мои убеждения, потому делает мне другое предложение. У его партнёров в Чили есть груз для доставки в Финляндию, этот груз может быть вполне легально доставлен в Або, но должен оказаться там к весне. К этому моменту я уже осознал, что влип в очень дурную историю, что господин Паркер представляет не иначе как правительство Великобритании, или, как минимум, одну из их крупных секретных служб. Вы наверняка слышали об их жестокости и беспринципности – варианта отказа не было. Меня просто убили бы вместе со всей командой, так что я подписал фрахт. Я не вмешиваюсь в политику, но на этот раз выбора мне не оставили. Я изобразил на лице живейшую радость и заявил, что «Наяда» одно из лучших финских торговых судов, и я беру выгодные фрахты, особенно когда мне гарантируют их безопасность солидные люди. Мне немедленно пообещали, что вопросов о назначении груза по прибытии в порт у властей не возникнет, и я почему то верю этому обещанию. Есть люди, которые держат слово даже среди упомянутых джентльменов с туманного Альбиона, пусть даже обычно верить им стоит ровно до тех пор, пока выполнение слова соответствует их интересам. Вам я, честно говоря, тоже не советовал бы без дела совать голову в петлю. Капитанства я вам не обещаю, но помощником готов взять прямо сейчас. Бьюккинен хороший парень, но медлительный, и голова у него работает несравненно хуже вашей.
– Знаете, Торвальд, я подумаю над вашим предложением. Но всё же пока я не готов отказаться от перспективы помочь освобождению родной страны. А для этого мне нужно связаться с сопротивлением в Або. Не поспособствуете по старой памяти?
– По старой памяти вам следовало бы задать штук сто линьков, чтоб выбить из головы все благоглупости! Но ведь знаю вас, Юган – не поможет. И всё же дам совет. Не лезьте вы в сопротивление – это сплошь деревенщина, вам там мало что не поверят, так ещё и вздёрнут как русского шпиона и предателя. Если так уж хочется примерить пеньковый галстук, то постарайтесь сделать это не напрасно. Вам самому уже должно быть ясно, что проект революции фактически возглавляют, как в своё время и в Боливии, а сейчас в Греции лимонники. Вот с их эмиссаром вам есть смысл поговорить. И этой встрече я могу поспособствовать, поскольку должен сдать груз некоему мистеру Гроу, который, сдаётся мне, если и не является эмиссаром в Або, то уж точно его знает. Замолвлю за вас словечко при встрече с этим господином, а пока сидите как кулик в болоте, снимите скромный номер в дешёвой гостинице и ждите от меня весточки. И давайте уже выпьем. К чёрту эту политику! Я просто рад снова видеть вас живым и здоровым, Юган!