Страница 8 из 29
Комиксы, несколько лет пылившиеся в кладовке, не соответствовали последним тенденциям, включавшим военную тематику (война в Корее возродила это направление) и хорроры (прибыльные после неимоверного успеха «Склепа ужасов», «Крипта ужаса» и «Логова страха» издательства EC Comics). Так что заказов для внештатных художников становилось все меньше и меньше. Для Ли, как и для многих авторов и художников, увольнения стали жестоким напоминанием о нестабильности творческой работы. Когда Гудман решил распространять комиксы без посредников под брендом Atlas, на обложках появился логотип – глобус, опоясанный баннером с названием, – неуместное бахвальство при такой волне сокращений.
Казалось, дни шумной и веселой работы в офисе закончились. Однако Ли заново начал собирать штат, так как Гудман настойчиво боролся за достойное место на газетных прилавках. Пока другие издатели сворачивали серии, Timely запускала новые. Когда сериал «Приключения Супермена» превратил Человека из стали в телевизионную сенсацию, Гудман реанимировал собственную святую троицу – Капитана Америку, Человека-Факела и Подводника – и натравил ее на коммунистов в надежде, что герои хоть немного приблизятся к былой славе.
История будто повторилась вновь. Люди, которые населяли Timely в 1940-х годах (Билл Эверетт, Карл Бургос), вновь стали постоянными посетителями компании наравне с юными дарованиями. Компания росла, и Гудман в очередной раз перенес офис, теперь уже на Мэдисон-авеню, в помещение над аптекой и кафе Boyd Chemists. Имея офис, где на полах лежало ковровое покрытие, а до Центрального парка было всего несколько минут ходьбы, Гудман находился в самом эпицентре консюмеризма 1950-х: вокруг сновали полчища хорошо одетых офисных сотрудников, привыкших выпивать за обедом пару мартини и державших в руках примерно половину всех рекламных денег страны. Почти все пространство офиса на Мэдисон, 655 было занято журнальным издательством (с фантазией названным Magazine Management, Inc.), которое из печати низкопробной прессы доросло до смеси откровенных признаний, слухов киноиндустрии и кроссвордов. Под чутким руководством главного редактора Брюса Джея Фридмана ко всему изобилию прибавились приключенческие журналы слегка непристойного характера: Stag[14], Male, For Men Only и Men’s World. К слову, Стэн Ли управлялся с более чем шестьюдесятью сериями комиксов и, по словам Фридмана, целым «морем сотрудников».
В апреле 1954 года, когда редакторы Гудмана распаковывали вещи, обустраиваясь на Мэдисон-авеню, истерия вокруг комиксов разрослась с новой силой. Детский психолог Фредерик Вертхэм, который годами оставался главным противником комиксов, опубликовал книгу «Совращение невинных» – массированную атаку на содержание разных детективных комиксов, хорроров и даже историй о супергероях (включая жесткую критику изображений избиения женщин, садомазохизма и изуверских убийств). Спустя несколько недель подкомитет сената США по делам несовершеннолетних обратил внимание на те же проблемы и призвал Вертхэма в качестве эксперта-свидетеля. Когда Монро Фролиха-младшего, коммерческого директора Timely, вызвали для дачи показаний, он вместе с Мартином Гудманом завалил комиксами машину и отправился в Вашингтон, надеясь доказать их пользу («Рассказать вам о библейских историях?» – услужливо предложил Фролих с трибуны). Но Гудман и Фролих могли не волноваться – у заседателей уже был собственный запас четырехцветных доказательств. Судебный дознаватель размахивал перед аудиторией двадцать восьмым выпуском «Странных историй», утверждая, что только в этом журнале содержатся «пять историй, в которых тринадцать людей умирают насильственной смертью».
Timely отделалась достаточно легко. Уильям Гейнс был издателем EC Comics, чьи военные и криминальные истории вместе с ужастиками противостояли лицемерию конформистского американского общества. Но комиксы EC также содержали сцены насилия вроде той, когда убийцы играют телом жертвы в бейсбол («Обратите внимание на кишечник, который обозначает границы баз, – хрипело повествование, – и на сердце, которое лежит на месте игрока с битой… видите громилу, который приближается к базе, размахивая ногами и руками, а затем отбрасывает их в ожидании, когда питчер подаст ему голову»). Когда Гейнс занял место ответчика, его спросили, что он думает по поводу обложки двадцать второго выпуска Crime Suspenstories. На ней правая рука убийцы сжимает окровавленный топор, а левая держит за волосы отрубленную голову с закатившимися глазами. На фоне виднеется юбка жертвы и безжизненные ноги в туфлях на каблуках. «Считаете эту обложку нормальной?» – спросил Гейнса сенатор от Теннесси Эстес Кефовер. «Да, сэр, считаю. Нормальной для обложки ужастика», – ответил издатель.
Его ответ попал на первую полосу The New York Times.
Слушания подкомитета были отложены и так никогда и не возобновились, но ущерб уже был нанесен. Несколько месяцев спустя, отдыхая на Катскилле, Ли обмолвился перед продавцом винтовок, что работает редактором комиксов. Художник Дик Айерс передал целую коробку комиксов со своими автографами для кампании по сбору средств в школе своей дочери, но получил ее обратно с советом сжечь журналы.
«Ты делаешь комиксы? – набросился на него мужчина. – Это преступление, совершенно возмутительное. Тебя нужно посадить за то, что ты делаешь».
Летом 1954 года пятнадцать издателей комиксов обанкротились. В сентябре большинство выживших издательств объединились в Американскую ассоциацию издателей комиксов. Они установили собственные нормы, примером которых послужил голливудский кодекс Хейса. Однако Кодекс комиксов оказался еще более жестким: на обложках нельзя было размещать даже слова «страх» и «ужас»; ни при каких условиях в комиксах не должны были появляться зомби, вампиры, упыри или оборотни. Более того, не должно было быть и намека на симпатию или сочувствие к преступникам, а также запрещалось транслировать неуважение к святости брака. Правила вполне отвечали нормам оруэлловского мира. «Добро, – гласили правила, – всегда должно побеждать зло». Если на журнале не было печати Кодекса комиксов, дистрибьюторы даже не смотрели в его сторону. EC Comics пришлось закрыть всю их невероятную серию ужастиков и криминальных комиксов. Впрочем, один из комиксов, Mad, переформатировался в журнал.
Ставшие безобидными, комиксы начали терять популярность, в то время как телеиндустрия вовсю набирала обороты, а на пороге уже маячил рок-н-ролл. За два года, последовавших за крестовым походом Вертэма, продажи комиксов сократились вдвое. Timely Comics резко сократила бюджет, с каждым месяцем все меньше платя своим фрилансерам. Годы спустя секретарша Гудмана будет вспоминать, с какой решительностью и частотой Ли заходил в кабинет босса, чтобы выбить гонорары для художников.
Сотрудники выросли и избавились от юношеского любопытства и запала, теперь им были важны деньги. Мастерство, фантазия, нарушение правил отошли на второй план и уступили место денежным чекам, необходимым для содержания семьи. «Мы больше не обсуждали работу, – вспоминал карикатурист Джулс Файфер, – мы были слишком взрослыми и уставшими для этого. Все разговоры шли о женах, бейсболе, детях, телках или о том сукине сыне, на которого мы пашем. И так было везде, в любом офисе любой компании. Это было не общение, а необходимая разрядка. Того же эффекта можно было достигнуть с помощью ребячества: шуточных телефонных звонков и кражи чужих рисунков, задирания какого-нибудь недотепы. Каждый притворялся, что ему весело, чтобы не прослыть занудой и изгоем».
Лишившись боевого духа, они продолжали выпускать продукт, который делил журнальные полки с такими же обеззараженными комиксами лидеров индустрии: Dell (издательство, которое долгое время выпускало комиксы по лицензиям Walt Disney и Warner Bros) и DC (компания начала возрождать своих супергероев в образах законопослушных граждан, работающих полицейскими, учеными и полицейскими-учеными в современных городских условиях).
14
В 1953 г. предприниматель из Чикаго одолжил деньги у родственников и друзей, чтобы запустить журнал под названием Stag Party. Гудман пригрозил подать в суд, и юный предприниматель Хью Хефнер поменял название своего журнала на Playboy.