Страница 12 из 29
У Тони Старка не было проблем с самооценкой, оплатой аренды или общением с девушками. Он был плейбоем, промышленником с контрактами на поставку оружия и усами. Раненный и похищенный Вонгом-Чу, «Красным Партизанским Тираном», Старк получает приказ разработать оружие для коммунистов. Но вместо этого он создает железный костюм, который помогает его раненому сердцу биться, а также служит доспехом при побеге. Кирби нарисовал круглую и неуклюжую серую громадину. Ко времени, когда Дон Хек приступил к работе, серое нечто было оснащено присосками, насадками, магнитами и сверлами, но не эстетическим внешним видом. Вскоре Стив Дитко упростил броню, а красно-желтые цвета сделали ее гораздо привлекательней. Характер Тони Старка со временем тоже претерпел изменения, но в начале главной проблемой героя было то, что он, плейбой, «не мог показываться с обнаженным торсом» из-за механической пластины на сердце.
Дон Хек стал постоянным художником «Железного Человека» – у Кирби просто не было свободного времени. «У бедного парня только две руки, а рисовать он может только одной! – писал Ли фанату. – Мне нравится, когда он начинает рисовать как можно больше стрипов, чтобы поставить их всех на ноги, но на самом деле он физически не может удержать все это в руках. Иногда я удивляюсь, как он вообще успевает делать столько, сколько делает».
«С этого момента довольно брехни вроде “Дорогой редактор!” – кричал раздел “Писем читателей” в десятом выпуске “Фантастической Четверки”. – Джек Кирби и Стэн Ли (это мы!) лично прочитали каждое письмо, и нам нравится ощущение, что мы знаем вас, а вы знаете нас!» Так началась история самых важных не-супергероев Ли: веселых обитателей мифического «аквариума» Marvel[18]. Конечно, были и настоящие «аквариумы» – сначала в здании Эмпайр-Стейт, а затем на Мэдисон, 655, – но это было пять лет назад, задолго до того, как Стэна посадили в угол за картотечными шкафчиками. Теперь Ли начал создавать образ идеального рабочего пространства, где воодушевленные художники травят за работой шутки под одной большой счастливой крышей (даже Доктор Дум посещал «студию Кирби и Ли на Мэдисон-авеню» в одном из выпусков «Фантастической Четверки» – он прервал планерку и выкурил художников газом). На самом же деле Кирби приходил в офис только раз в неделю. Он работал в обшитой деревом комнате в подвале своего дома на Лонг-Айленде, где для вдохновения стояла книжная полка с Шекспиром и научной фантастикой, а также десятидюймовый черно-белый телевизор; дверь закрывалась плотно, чтобы сигаретный дым не распространялся по всему дому. Имени Кирби определенно не было ни на одной из дверей на Мэдисон-авеню. «Там было множество сотрудников, которых Стэн Ли нанимал для журналов, но художники были разбросаны по всему острову, – рассказывал художник “Железного Человека” в одном из интервью. – Я мог дважды за неделю прийти в офис, а кто-то другой приходил дважды, но в другие дни… мы могли просто не пересекаться». Но воодушевленность Ли не была поддельной. Жизнь налаживалась.
«Краем глаза я видел, что Стэн чрезвычайно оживлен, и, казалось, он получал удовольствие от своей работы, – рассказывал Брюс Джей Фридман, который видел, как Ли лишился королевства комиксов в конце 1950-х. – Он вел себя как большой ребенок. У меня и в мыслях не было, что на моих глазах создается легенда».
Впрочем, Ли нуждался в помощи. «Кажется, мы живем от кризиса до кризиса, – писал он в личной переписке с фанатом. – Ты даже не представляешь, как мы спешим. Проблема не в том, могут ли художники лучше рисовать или я – лучше писать, это вопрос о том, насколько хорошо мы справимся с работой за то короткое время, отведенное нам. Однажды в какой-нибудь далекой нирване у нас, возможно, появится шанс нарисовать что-то без безумного дедлайна, нависшего над нами». Вскоре Сол Бродский, занимавшийся производством в Atlas Comics, вернулся и де-факто занял должность производственного директора. «Моя работа в основном заключалась в переговорах с художниками и писателями, в обсуждении того, что я хочу от них получить, – вспоминал Ли. – Сол занимался всем остальным: корректировал, следил, чтобы все было сделано правильно, договаривался с типографией… Мало-помалу мы вновь встали на ноги». Ли стал все чаще делиться своими обязанностями писателя со старыми друзьями. «Мартин Гудман начал давить на Ли, чтобы тот давал и другим авторам работать над историями, – рассказывал Леон Лазарус, бывший сотрудник Timely, который сам нанялся писать сценарий для одного из выпусков “Поразительные истории” (Tales to Astonish). – Он стал волноваться, что у Стэна появится слишком много рычагов давления, и он беспокоился о том, что произойдет, если Стэн вдруг решит покинуть компанию».
В конце 1962 года Ли вернул своего младшего брата Ларри к работе над вестернами и отдал написание сценариев к «Железному Человеку», «Тору» и «Человеку-Муравью» другим ветеранам. «Человек-Факел» передавался из рук в руки, как горячая картошка, и в итоге попал к художнику, известному как Джо Картер.
Как выяснилось, под псевдонимом Джо Картер скрывался Джерри Сигел. В конце 1950-х соавтор «Супермена» был вынужден защищать в суде свои права на комикс от правообладателя, DC Comics, и за копейки работал под унизительным надзором редактора Морта Вайсингера. (Ходят слухи, что Вайсингер однажды бросил кроткому Сигелу, сидевшему в его кабинете: «Мне нужно сходить на толчок. Ты не против, если я подотрусь твоим сценарием?») В начале 1960-х Сигел поднял шум вокруг судебного процесса над «Суперменом» и, опасаясь гнева DC, начал подыскивать новую работу. Как мог Ли отказать одному из основателей индустрии?
К несчастью, серьезные и старомодные сценарии Сигела не отвечали стандартам Ли. Да и ничьим другим. Ли начал потихоньку возвращать «Железного Человека», «Тора» и «Человека-Муравья» в свои руки. Несмотря на значительный вклад Кирби, Хека и Дитко, когда дело касалось диалогов и сюжетов, Ли доверял работу только себе.
Отчаянно пытаясь уложиться в сроки, Ли получил разрешение Гудмана нанять Джорджа Руссоса, который мог нарисовать две дюжины страниц в день. Но Руссос, опасаясь нового всплеска увольнений со стороны Гудмана, отказался. Ли больше повезло с поиском ассистентки, «хорошенькой Пятницы», как он называл ее. Она, по крайней мере, сняла с него груз административной работы. В марте 1963 года бюро найма прислало Флоренс Стайнберг, симпатичную, фигуристую, спортивную двадцатипятилетнюю девушку в жемчуге и белых перчатках. Она только приехала в Нью-Йорк из Бостона. Стайнберг, специализировавшаяся на истории искусства, была такой же жизнерадостной и общительной, как Ли. Она возглавляла студенческий совет в старшей школе, а позже добровольно участвовала в кампаниях Теда и Бобби Кеннеди. Теперь, сидя за соседним с Ли столом, она за шестьдесят пять долларов в неделю отвечала на письма фанатов (они приходили сотнями), звонила фрилансерам и отправляла готовые комиксы в типографию. Ли в это время стучал на пишущей машинке или устраивал планерки с художниками.
Их соседи по офису из Magazine Management, включая будущего автора «Крестного отца» Марио Пьюзо, насмехались над тем, насколько лихорадочно работали Ли, Стайнберг и Бродский. Но Ли был будто околдован. По мере того как с бешеной скоростью появлялись все новые персонажи (Стив Дитко в одиночку придумал для «Странных историй» (Strange Tales[19]) высокомерного хирурга, превратившегося в доброго чародея – Доктора Стрэнджа), между уже существующими начали возникать синергические отношения. В первом выпуске «Удивительного Человека-Паука» был эпизод, когда Паучок пытался присоединиться к Фантастической Четверке (герой был ужасно разочарован, узнав, что принадлежность к группе не подразумевает постоянную зарплату). В том же месяце Халк (чей собственный комикс только что закрылся)[20] появился в двенадцатом выпуске «Фантастической Четверки». Доктор Дум сражался с Человеком-Пауком; Человек-Факел выступал на собрании в школе Питера Паркера; Доктор Стрэндж попал в больницу под присмотр доктора Дона Блэйка, альтер эго Тора. Когда Человек-Муравей появился в шестнадцатом выпуске «Фантастической Четверки» в сопровождении новой очаровательной героини Осы, сноска разъяснила: «Встречайте Осу, новую напарницу Человека-Муравья, начиная с сорок четвертого выпуска «Поразительных историй» (Tales to Astonish)!»[21] Конечно, это был хитрый рекламный ход, но, что важнее, так появился повествовательный эффект, который вскоре стал краеугольным камнем Marvel Comics: идея, что все эти персонажи живут в одном мире и действия каждого имеют последствия для других; каждый комикс был всего лишь частью мегаистории Marvel. Так образовалась почва для рождения Мстителей, которые собрали всех звезд комиксов Marvel (кроме Человека-Паука, которому суждено так и остаться одиноким волком). Железный Человек, Человек-Муравей, Оса, Тор и Халк объединили силы, чтобы побороть врага Тора – Локи, и решили, что им следует собираться почаще, в одном выпуске в месяц, если быть точным. «Мстители на подходе, – писал Ли, – и в звездной галактике Marvel появились новые измерения!» Это были не просто громкие слова. Объединение героев заставило Ли еще больше разграничить их индивидуальности и голоса и позволило Кирби продемонстрировать мастерство с помощью сложной визуальной хореографии, удерживая нескольких персонажей в границах отдельных панелей.
18
Marvel Bullpen.
19
Стивен Стрэндж был частью традиции Дитко, которая восходила корнями к 1950-м гг.: жаждущий славы подонок, чьи путешествия по заснеженному Востоку привели к заслуженной взбучке от мудрого старого мистика.
20
Первый фэндом не очень-то хорошо отзывался о «Халке». «Он воняет. Затянутый комикс представляет собой вариацию на тему одной из их историй о монстрах с главным героем, созданным наподобие Существа», – писали Дон и Мэгги Томпсон в третьем выпуске «Искусства комиксов» (Comic Art).
21
После того как капризная тусовщица Дженет ван Дайн находит бездыханное тело своего отца, она обращается за помощью к Генри Пиму (Человек-Муравей). Пим, пораженный сходством ван Дайн с покойной женой («Она так похожа на Марию! Если бы только она не была так юна!»), просит девушку стать его напарницей в борьбе с преступностью. Он делится с ней своим уменьшающим газом и вживляет ей под кожу клетки: «Шрамов не останется, но, когда ты уменьшишься до размеров осы, у тебя появятся крылья и усики!» Несмотря на возраст Дженет, эти двое вскоре стали любовниками.