Страница 16 из 22
– Я подумал: «Что за глупости?» – сказал Гизер. – Мне это показалось странным. Смехотворным.
Оззи отнесся ко всему более серьезно.
– Помню, я сказал: «Чувак, это же не может быть в нашу честь». Но это действительно был «Парад Black Sabbath», и его провели в какой-то сраный астрологический день. Я настолько перепугался, что, б*я, неделями из дома не выходил. Месяцев шесть видел только тараканов и пиццу!
У Тони Айомми на уме были более серьезные вещи. Группа не гастролировала из-за отмены американских концертов, и он с изумлением наблюдал, как их новый британский сингл Paranoid внезапно взлетел в чартах. Второй альбом Sabbath записали в течение пяти дней в июне – снова на «Риджент-Саунд» и с Роджером Бэйном за стеклом звукорежиссерской комнаты, – и планировали выпустить после возвращения из Америки в сентябре. Сингл, который выпустили скорее наудачу, чем чего-либо ожидая, вышел 29 августа, и Vertigo были поражены не меньше, чем сама группа, когда он поднялся на четвертое место. Все снова произошло очень быстро. И хотя остальная группа была просто счастлива попасть на Top Of The Pops, самое популярное еженедельное британское музыкальное телешоу («Ваш сингл обоссал все чарты!» – услышал удивленный Гизер от знаменитого ведущего шоу, Джимми Сэвила), Тони Айомми уже смотрел в будущее и оказался особенно уязвимым для натиска новообразованной менеджерской команды из Патрика Миэна и Уилфа Пайна. В компанию, которую назвали World Wide Artists (судя по всему, специально, чтобы детище Джима Симпсона по контрасту показалось еще более мелким и местечковым), также входил амбициозный сын Патрика, Патрик-младший, который вскоре занялся повседневными делами группы. Поначалу Тони с осторожностью относился к телефонным звонкам, которыми его начали бомбардировать. Впрочем, его отношение быстро изменилось, когда Симпсон представил гастрольный список на сентябрь, где фигурировали такие дыры, как «Спа-Холл» в Бридлингтоне и клуб «Грейхаунд» в Кройдоне. В том же месяце в Великобритании выходил второй альбом Sabbath, и Тони считал, что группе нужны варианты поинтереснее. Ребята из World Wide Artists были с ним согласны и пообещали исправить ситуацию, как только группа подпишет контракт. Ровно за две недели до релиза второго альбома Джим Симпсон получил письмо от юриста, в котором его уведомляли, что он больше не представляет интересы Black Sabbath и ему запрещается напрямую общаться с группой. Он, конечно, отлично понимал, как устроена «игра музыкального бизнеса», но тем не менее новость оказалась просто убийственной.
– Что меня больше всего удручило, в письме говорилось, что они уходят, потому что я плохо выполняю свою работу. Но когда они от меня ушли, у них был альбом в чартах Великобритании и Америки и сингл в британском Топ-5. И после этого я неправильно выполнял свою работу?
Джим был не единственным, кого разочаровало такое развитие событий. В то время Дон Арден все еще пытался зайти в группу через черный ход, через общего друга Карла Уэйна, бывшего участника любимчиков Бирмингема The Vikings, музыканта The Move (группы, с которой работал Арден). Когда Дон узнал, что двое его бывших подчиненных сговорились у него за спиной, чтобы увести Black Sabbath, он был разъярен. Пригрозил расправой обоим Миэнам, и старшему, и младшему, и предложил финансовую помощь Симпсону, которому порекомендовал обратиться в суд за компенсацией ущерба. При поддержке Дона Джим сделал именно это, но процесс продлился не один год, и в результате ему присудили жалкие 35 000 фунтов. Джим качает головой и вздыхает.
– После оглашения решения нам выплатили 8000 фунтов – из которых 6000 забрали представители Legal Aid, 1000 – мой юрист, а еще 1000 – я. Понадобилось четырнадцать лет, чтобы наконец получить всю сумму. Я сделал все, что мог, но для того, чтобы добиться правосудия, нужно потратить деньги.
К тому времени, как дело наконец-то закрыли, в Black Sabbath уже более пяти лет не было Оззи, а их карьера группы высшего эшелона казалась законченной. Тем не менее Джим говорит, что не чувствует обиды на четверку «ловкачей», которым помог, когда они больше всего в этом нуждались.
– Мне нравился Оззи и до сих пор нравится. Он очень честный, верный, прямолинейный человек, и именно он не хотел уходить, когда пришло время выбирать. Я хорошо отношусь к Оззи, встречался с ним пару раз, и с ним было просто отлично. Пару раз я виделся с Тони, общение было очень формальным, но дружелюбным. Мы были очень степенны и вежливы друг с другом – а как еще можно, все-таки столько лет прошло. Я столкнулся с Гизером в «Хаус-оф-Фрэзер» в Бирмингеме, но он сбежал. А вот с Биллом я не виделся вообще.
Тогда Black Sabbath задали шаблон поведения в любых, по выражению Тони, «щекотливых ситуациях», которые встречались им в карьере: они просто притворились, словно ничего не случилось. Но именно второй альбом – сочиненный и записанный под влиянием Джима Симпсона – стал их первой общепризнанной классической работой. У них уже был один хитовый альбом, так что Джим уговорил Vertigo дать им для следующей пластинки более солидный бюджет. Группа перебралась в студию «Рокфилд» в Монмуте на юге Уэльса и целую неделю интенсивно репетировала под руководством продюсера Роджера Бэйна.
– Мы играли в каком-то довольно старом амбаре. У него вся крыша ходуном ходила.
Они вернулись в Лондон, чтобы записать основные треки на «Риджент-Саунд», а потом отвезти этот костяк на роскошную 16-дорожечную студию «Бейсинг-стрит», которую Island Records построили на Ноттинг-Хилл-Гейт, чтобы сделать наложения и финальное сведение. Это была та же самая студия, на которой Led Zeppelin только что дописали завершающие штрихи для своего легендарного четвертого альбома.
Работу начали с песни, которая открывала первую сторону и должна была изначально стать заглавной – War Pigs. War Pigs была потрясающе мощной песней. Один из первых монстров, появившийся полностью сформированным из первобытного болота ранних 40-минутных джемов на сцене «Стар-Клуба», в котором зародились и многие другие классические работы. Длилась она более семи минут – опять-таки, весьма смелое решение для открывающего трека.
– Как и многие песни Paranoid, мы сочинили ее еще до первого альбома, – вспоминает Гизер. – Но записали лишь для второго, потому что раньше просто не было времени.
War Pigs – искренняя антивоенная песня, обращенная непосредственно к поколению молодых американцев, которых забирали в армию и отправляли во Вьетнам, с зажигательными строчками о горящих телах в перепаханных пулями полях, «As the war machine keeps turning/Death and hatred to mankind/Poisoning their brainwashed minds…»[6]
– Мы придумали War Pigs, когда выступали на американских военных базах в Германии, – объяснил Гизер. – Базы больше напоминали реабилитационные центры. Они прилетали из Вьетнама и перед возвращением в Америку проводили пару недель на этих базах в Германии, чтобы заново освоиться с реальностью. Они рассказывали жуткие истории о Вьетнаме, о героине и о том, как люди сидели на наркотиках просто для того, чтобы сбежать от этого всего – настолько там было ужасно. Вот тогда и появился текст War Pigs.
Большинство остальных песен появились из того же туманного источника. Не менее титанической была композиция Iron Man, которая до записи несколько месяцев проходила под рабочим названием Iron Bloke, Оззи сказал, что медленный, топочущий рифф «звучит так, словно идет какой-то железный чувак». Но такое название явно не соответствовало угрожающему звучанию. Как и немалая часть альбома, эта песня стала краеугольным камнем для концертных шоу Sabbath и Оззи на десятилетия вперед. Iron Man – плод воображения Гизера, распаленного научной фантастикой и комиксами. Позже он говорил, что задумал ее как предупреждение человечеству о том, как опасно выпускать технологию из-под контроля, но, скорее всего, текст был написан однажды поздно вечером под травку и размышления о том, как живется в железном костюме Тони Старку. Курение травы вообще стимулировало работу с текстами, рассказывал Гизер. К сожалению, шутку поняли далеко не все.
6
«А машина войны все движется/Смерть и ненависть к человечеству/Отравляет их промытые мозги».