Страница 13 из 29
В этом собачьем попрошайничестве не было ничего необычного. Ретривер не выкинул никаких потрясающих номеров. Он облизывался, время от времени скулил и периодически выдавал весь свой скромный репертуар печальных взглядов, способных вызвать жалость и сострадание. Приемы, взятые на вооружение любой выпрашивающей угощение дворняжкой.
После обеда Трэвис включил в гостиной телевизор, и собака свернулась на диване возле хозяина. Через какое-то время она положила голову ему на бедро, предлагая почесать ей за ухом, что Трэвис и сделал. Ретривер периодически лениво поглядывал на экран телевизора, но ни одна передача его, похоже, не заинтересовала.
Трэвиса тоже не интересовал телевизор. Его интриговало поведение собаки. Он хотел получше изучить ее, поощрив на новые трюки. Трэвис отчаянно пытался найти способ выявить потрясающий интеллект пса, но так и не сумел придумать никаких тестов, позволяющих оценить его умственное развитие.
А кроме того, собака вряд ли захотела бы участвовать в подобных тестах. Ведь она, похоже, инстинктивно старалась скрывать свой ум. Трэвис вспомнил, как неуклюже и по-дурацки пес гонялся за бабочкой и, наоборот, как ловко открыл кран на патио: складывалось впечатление, будто это два разных животных. При всей безумности возникшей идеи Трэвис начал подозревать, что ретривер не хотел привлекать к себе излишнее внимание и демонстрировал сверхъестественные умственные способности или в критической ситуации, как там, в лесу, или если был очень голоден, как тогда, когда открыл бардачок, чтобы получить арахисовый батончик, или если его никто не видел, как тогда, когда открыл кран.
Совершенно абсурдная идея, предполагавшая, что ретривер не только отличается необычным для представителя своего вида интеллектом, но и осознает экстраординарную природу своих способностей. Собаки, впрочем, как и все другие животные, попросту не обладают той степенью самоcознания, необходимой для сравнительного анализа с себе подобными. Способность к сравнительному анализу – сугубо человеческое свойство. Даже самая одаренная и обученная различным трюкам собака никогда не будет знать, что отличается от большинства таких, как она. Таким образом, если допустить, что собака фактически отдавала себе отчет о подобных вещах, то следует признать не только ее выдающийся интеллект, но и способность к рассуждению и логическим выводам, а также к оценке целесообразности, стоящей над природными инстинктами, которыми руководствуются остальные животные.
– Ты, – Трэвис ласково погладил ретривера по голове, – загадочное явление, окутанное тайной. Или это так, или по мне определенно психушка плачет.
В ответ собака посмотрела на Трэвиса, заглянув ему прямо в глаза, зевнула, после чего неожиданно резко вскинула голову и уставилась на книжные полки у него за спиной, расположенные по обе стороны арки между гостиной и столовой. Туповатое благодушие, написанное на морде ретривера, неожиданно сменилось знакомым Трэвису выражением острого интереса, выходящего за рамки обычной собачьей бдительности.
Поспешно спрыгнув с дивана, пес бросился к книжным полкам и принялся бегать взад-вперед, поглядывая на цветные корешки аккуратно расставленных книг.
Дом сдавался уже с мебелью, мягко говоря, незатейливой и дешевой. Ее обивка была выбрана исходя из прочности (винил) и способности скрывать неискоренимые пятна (кричащая клетка). Деревянные покрытия были заменены пластиковыми: устойчивыми к сколам, царапинам, потертостям и следам от окурков. И фактически единственное, что свидетельствовало о вкусах и интересах Трэвиса Корнелла, были книги – пара сотен томов в мягкой и твердой обложке, – стоявшие на полках в гостиной.
И собака явно заинтересовалась некоторыми из них.
Встав с дивана, Трэвис спросил:
– В чем дело, малыш? Что привело твой хвост в такое волнение?
Ретривер поднялся на задние лапы, положив передние на одну из полок, и принялся деловито обнюхивать корешки книг. Оглянувшись на Трэвиса, он продолжил с интересом изучать хозяйскую библиотеку.
Трэвис подошел к означенной полке, достал книгу, в которую ретривер тыкал носом – «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона, – и показал псу:
– Эта? Тебя эта заинтересовала?
Ретривер внимательно изучил украшавшую пыльную обложку картинку: Долговязый Джон Сильвер на фоне пиратского корабля. Посмотрел на Трэвиса, затем – снова на Долговязого Джона. Через секунду убрал лапы с полки, кинулся к стеллажу по другую сторону арки и принялся деловито обнюхивать книги.
Трэвис поставил на место «Остров сокровищ» и последовал за ретривером. На сей раз пес тыкался мокрым носом в подборку романов Чарльза Диккенса. Трэвис достал «Повесть о двух городах» в мягкой обложке.
Снова внимательно изучив картинку на обложке, словно пытаясь определить, о чем эта книга, ретривер вопросительно посмотрел на Трэвиса.
Трэвис, совершенно сбитый с толку, сказал:
– Французская революция. Гильотины. Обезглавливание. Трагедия и героизм. Это… э-э-э… о необходимости ставить личные интересы над групповыми, о том, что жизнь отдельного человека важнее общественного прогресса.
Вернувшись к книгам на полке, ретривер принялся их обнюхивать.
– Нет, я точно рехнулся! – Трэвис поставил «Повесть о двух городах» на место. – Господи, я рассказываю краткое содержание книги собаке!
Переставив лапы на другую полку, пес обнюхал следующий ряд художественной литературы, а поскольку Трэвис ничего не вынул для проверки, то зубами схватил корешок и попытался вытащить книгу для дальнейшего изучения.
– Стоп! – Трэвис забрал у пса книгу. – Держи свою слюнявую пасть подальше от красивых переплетов, мохнатая морда! Это «Оливер Твист». Тоже Диккенс. История сироты в викторианской Англии. Он связался с темными личностями из преступного мира, и они…
Ретривер спрыгнул на пол и протрусил к полкам по другую стороны арки, где продолжил обнюхивать тома, до которых сумел дотянуться. Трэвис мог дать голову на отсечение, что пес задумчиво поглядывал на книги, стоявшие у него над головой.
Охваченный странным предчувствием, что сейчас должно произойти нечто чрезвычайно важное, Трэвис минут пять ходил за собакой, показывая ей обложки романов и вкратце знакомя с их содержанием, хотя отнюдь не был уверен, что удивительный пес добивается именно этого. Ведь откуда ему было понять краткое содержание романов?! И тем не менее ретривер сосредоточенно слушал то, что ему рассказывали. Трэвис понимал, что наверняка неправильно истолковывает поведение собаки, приписывая ей сложные интенции, которых не было и в помине. И все же у него от волнения по спине поползли мурашки. Между тем поиски продолжались. В глубине души Трэвис ждал момента истины и в то же время чувствовал себя легковерным глупцом.
Литературные вкусы Трэвиса отличались некоторой эклектичностью. Среди книг, которые он снимал с полок, были «Надвигается беда» Брэдбери, «Долгое прощание» Чандлера, «Почтальон всегда звонит дважды» Кейна, «И восходит солнце» Хемингуэя. Два романа Ричарда Кондона и один Энн Тайлер. А также «Убийству нужна реклама» Дороти Сэйерс и «Подцеплен по-крупному» Элмора Леонарда.
В конце концов ретривер, потеряв интерес к книжным полкам, прошлепал на середину комнаты, где принялся возбужденно ходить взад-вперед, затем остановился, повернулся к Трэвису и три раза тявкнул.
– Что случилось, малыш?
Собака заскулила, бросила взгляд на заставленные книгами полки, покружила по комнате и снова посмотрела на книги. Вид у нее был расстроенный. Безумно расстроенный.
– Не знаю, что еще могу сделать, малыш, – произнес Трэвис. – Я честно не понимаю, чего ты добиваешься и что пытаешься мне сказать.
Собака фыркнула и отряхнулась. Понурив голову, она неохотно вернулась на диван и свернулась калачиком.
– И на этом все? – удивился Трэвис. – Мы что, сдаемся?
Ретривер, не отрывая головы от подушки, посмотрел на него влажными скорбными глазами.
Отвернувшись от пса, Трэвис медленно окинул взглядом полки, словно стоявшие там книги не только предлагали информацию, напечатанную на их страницах, но и содержали некий важный, но непонятный месседж; словно их разноцветные корешки были покрыты рунами канувшего в Лету языка, которые, будучи расшифрованы, смогут открыть вам чудесные тайны. Однако Трэвису, похоже, не дано было их расшифровать.