Диконсценция

Инесса на следующий день очнулась в больничной палате, рассудок был затуманен, она долго не могла собраться с мыслями, не понимала где находится и что с ней произошло. В палату вошла женщина в белом халате и стала задавать вопросы, но Инесса перестала понимать английскую речь. Она была по прежнему под воздействием сильных успокоительных средств, Инесса сидела и смотрела в одну точку несколько часов, но потом в голове стали появляться мысли и воспоминания, картина понемногу стала проясняться, она вспомнила что случилось и где находится. Окинув взор, она увидела что в палате с ней находится женщина, видимо медицинский работник, на груди у неё висел бейджик с именем Сара, палата была маленькой, буквально три метра на четыре, по середине которой стояла больничная стойка, в углу тумбочка, а под самым потолком висел телевизор, окна отсутствовали.

- Здравствуйте. - Сказала Инесса.

- Здравствуйте, меня зовут Сара, я здесь для того, что бы присматривать за вами.

"Ого..." - Подумала Инесса. - Неужели тут к каждому больному представляется отдельный санитар.

- Что со мной будет дальше?

- Я не знаю, скоро придёт ваш лечащий врач, он вам всё расскажет.

Врач пришёл через несколько часов, это был мужчина лет сорока пяти, низенького роста, в очках и с дибильным выражением лица, от чего Инессе вспомнился старый анекдот про то, что в психбольнице кто первый одел халат тот и доктор. Врач поприветствовал Инессу, представился, объяснил в каком лечебном заведении она находится и перешёл к вопросам.

- Что вас беспокоит?

- Меня беспокоит сколько времени мне предстоит находиться здесь? - Спокойно ответила Инесса.

- Я имею ввиду, что вас беспокоит в плане жалоб на самочувствие. Пожалуйтесь. - Врач дружелюбно улыбнулся.

- У меня затуманена голова, но это видимо от лекарств которые вы мне даёте.

- А раньше такая затуманенность у вас была?

- Нет, ни когда не было.

- Головные боли?

- Нет.

- Галлюцинации?

- Нет.

- Голоса в голове?

- Нет.

- Раньше наблюдались у психиатра?

- Нет.

- Сколько вам лет?

- Двадцать. - Нерешительно ответила Инесса, ей по-прежнему было не легко называть вещи другими именами.

- Какое сегодня число?

- Тринадцатое марта.

- Год?

- 2018.

- Кто у нас сейчас президент?

Инесса чуть по инерции не ответила что Путин, но вовремя осеклась.

- Трамп.

- Трамп какой по счёту президент?

- Не знаю.

- А примерно?

- Пятьдесят какой-то.

- Сорок пятый. - Доктор озвучил правильный вариант и дальше продолжил задавать вопросы.

На протяжении получаса, доктор задавал простые вопросы, видимо оценивая адекватность пациента, убедившись, что перед ним вменяемый человек, доктор перешёл к событиям вчерашнего дня.

- Вы знаете почему вы здесь?

- Да.

- Почему?

- Вчера в полицейском участке я вела себя неподобающим образом и полицейские посчитали что я не в себе, приехали медики и привезли меня в это место.

- Всё верно. Но почему вы вели себя не адекватно?

- Я очень волновалась, потому что мне никогда не приходилось находиться в полиции.

- Вы помните что вы говорили о своей личности?

- Что именно? - Спросила Инесса, хотя отлично поняла что хочет услышать от неё этот доктор.

Врач взглянул в папку.

- Тут сказано, что вы выдавали себя за мать девушки, которая старше вас, да к тому же ещё и умерла. Так же утверждали, что вы из России, что слышите голоса в голове и они вами управляют.

- О... нет нет... всё было иначе.

- Значит вы отрицаете что вы это говорили или вы это не помните?

Инесса замялась.

- Отчасти да, я разволновалась и решила видимо обмануть инспектора и говорила первое что придёт в голову, но я не говорила что слышу голоса.

- Почему вы так плохо говорите на английском, что это за акцент?

- У меня мама, была русская и воспитывала меня на русском языке.

Доктор снова заглянул в папку.

Здесь сказано что ваши родители американцы.

- Да, но моя бабушка была русской и воспитывала свою дочь на русском, после моя мама воспитывала меня так же.

- Но вы иногда с трудом подбираете слова, мне кажется это ненормально.

- Да это может показаться странным, но на меня ещё действует успокоительное, которым меня накачали.

У доктора видимо закончились вопросы и он что-то записывал в свою жёлтую папку. Но вопросы были у Инессы.

- Скажите доктор, как долго я пробуду здесь?

- У нас три дня на обследование, если у вас не будет острых приступов, то мы не станем вас больше держать здесь. Мы сейчас будем разыскивать ваших родственников, если найдутся близкие, готовые заплатить деньги за более тщательное обследование и возможно лечение, то мы будем вынуждены держать вас до полного выздоровления.

- Но я полностью здорова, я всё рассказала как есть, это всё полное недоразумение.

- Мы это выясним.

- Я раньше не наблюдалась у психиатров, вы можете проверить.

- Уже проверили. Знаете, психические болезни могут проявится в любом возрасте и как правило больные запускают свои недуги до последней стадии, не обращаются в поликлинику до последнего.

- Значит мне ждать три дня?

- Да. Мы вас обследуем, возьмём анализы.

- Всё это время я буду в этой одиночной палате?

- Да, мы должны быть уверены, что вы не представляете угрозу себе и окружающим. И вы не одна, а под присмотром Сары, а после обеда можете погулять на свежем воздухе.

- Мне вернут телефон?

- Нет.

- В этой одиночной палате как в тюрьме. - Жалким голосом причитала Инесса. - Тут можно сойти с ума даже нормальному человеку.

- Посмотрите TV. - Врач поднял глаза к верху, тем самым указывая на висевший под потолком маленький телевизор.

Инесса хотела сказать ему что именно от просмотра TV и становятся психонутыми, но умолчала.

- Я не смотрю TV, можно мне какую-нибудь литературу и бумагу с ручкой.

- Я попробую это устроить для вас. - Сказал доктор и вышел.

Осознание того, что она находится в неволе, сильно нервировало её, хуже ситуации она и представить себе не могла, к тому же, её дочь уехала в Россию, и теперь она утратила тот единственный шанц на решение своих проблем. Если ситуация с психушкой разрешится через три дня, то что ей делать дальше в этой незнакомой стране, без средств к существованию и крыши над головой. Инессе сразу вспомнились американские бомжи, которых здесь было неимоверное количество, она вообще ни в одной стране мира не видала такого огромного количества бездомных и теперь её разум рисовал картину, как она пополнит эту армию бомжей, и та квартира, в которой ей приходилось спать на полу, покажется раем. Настроение становилось очень плохим, можно сказать, что она впала в депрессию.

Она лежала в своей палате с включенным для фона телевизором и страдала от всего происходящего, а ещё больше от своих негативных мыслей. От еды и прогулки на улице она отказалась и погрузилась в отчаянье.

Ближе к вечеру, ей принесли тетрадь и обрубок толстого карандаша, какими обычно рисуют дети.

... У меня здесь нет моего макбука и даже телефона, поэтому мне придётся вести дневник как в старые добрые времена - писать на бумаге карандашом. Я уже и не вспомню когда мне приходилось держать в руках пишущий предмет, обычно я держу ручку только для того, что бы поставить дату и закорючку подписи на документе, а сейчас мне приходится писать целые предложения. Подчерк корявый, но если писать не быстро, то очень даже ничего, мои пальцы не поспевают за мыслью, поэтому приходится писать быстро и не разборчиво.

Всё, что со мной происходит, кажется какой-то немыслицей, вчера примерно в это же время, я сидела на веранде дома моей дочери, а сейчас, мне даже стыдно об этом писать - в психушке. Я сижу в тесной палате для одиночек, ко мне представлен надзиратель в виде какой-то противной тётки, по ней видно что я для неё психонутая девка, способная в любую минуту поубивать тут всех. В палате нет окон, нет туалета и меня каждый час пытаются напичкать таблетками, что самое страшное, мне приходится эти таблетки пить, они просят показать пустой рот, если я не выпью. От таблеток мне становится не по себе, в голове туман, мысли не могут концентрироваться и сильно хочется спать, но заснуть я почему-то не могу, от чего мне очень плохо, вот я пишу эти строки и у меня всё расплывается перед глазами. Когда я попросилась в туалет, то меня вели по длинному коридору из таких же палат, как моя, кругом было очень тихо, видимо пациенты либо спят, либо как я прибывают в полусознательном состоянии.