Диконсценция

Эскалатор молниеносно доставил его в глубь планеты, но судя по времени погружения, расстояние было не большое, дальше пришлось идти по системе длинных коридоров, это были именно коридоры, а не лабиринты шахт, потому что стены аккуратно вылиты из бетона, на полу блестел чистый кафель, а освещение было ярким, илюминцентным, от которого он уже давно отвык и ему приходило морщиться (в шахтах в которых ему доводилось работать до этого, всегда горел тусклый, красный свет аварийных ламп).

Коридор вывел его в просторное помещение с десятком герметичных дверей, одна из дверей открылась. Шестьдесят Четвертый вошел, и дверь тут же закрылась за ним, и он узнал где находится. Это был санитарный рубеж, однажды он уже бывал в нем, когда прибыл на эту планету.

Он с кинул с себя грязный ватник и другую дурно пахнущую одежду и прошёл в душ дезинфекции, химический раствор смыл с него не только всю грязь, но и весь волосяной покров со всего тела. Теперь из зеркала на Шестьдесят Четвёртого смотрел не грязный бородатый мужик, а мускулистый молодой человек приятной внешности. После очистки, он одел чистое бельё и красную робу, больше похожую на гидрокостюм с множеством датчиков и встроенных приборов.

За санитарным рубежом находилась всевозможная космическая техника, вокруг которой бегали люди в таких же красных робах, пространство на котором раскинулся этот плацдарм, было не то что огромным, оно было необъятным взору, ряды техники, ангаров и различных космолётов уходили так далеко, что нельзя было видеть конца и края их приделу.

Шестьдесят Четвертому пришлось идти до указанного объекта больше получаса, когда он прибыл на место, то увидел, что его объектом был большой десантный звездолет, в который заходили люди и занимали посадочные места.

Звездолет вместил в себя чуть больше ста человек, двери закрылись и Шестьдесят Четвертый почувствовал, как машина ожила издав характерный шум двигателей, поднялась вверх и на малом ходу полетела в сторону подъёмных шахт. Глядя в иллюминатор Шестьдесят Четвёртый увидел, что не только их звездолет поднялся вверх, вслед за ними поднимались один за другим десятки различной рабочей и военной техники, десантные корабли и корабли поддержки.

Раздался сигнал диконсценции, все как по команде взглянули на запястья, взглянул и Шестьдесят Четвертый, сегодня его привычные 10 yers целиком отправились в банк, такое случается крайне редко, почти ни когда. В этот момент Шестьдесят Четвертый предпочел не отвлекаться от происходящего и уставившись в иллюминатор, наблюдал за полётом группы звездолетов, ему стало очень интересно, что же будет дальше. Впервые Шестьдесят Четвертый променял пятнадцать минут, на десять лет, конечно эти года никуда не пропали, а просто отправились в банк.

С тех пор, как люди колонизировали планету XQ 17/18, прошло сто двадцать лет, за это время колония смогла построить достаточное количество собственной техники местного производства, масштабы жизнедеятельности и добычи полезных ископаемых стали увеличиваться в геометрической прогрессии, появилась тяжёлая техника и роботизированный труд. Люди постепенно стали тянуться из недр планеты на верх, там на поверхности и на малой глубине, сосредоточено 70% полезных ископаемых, но из-за отсутствия атмосферы и низкой температуры доходящей до абсолютного нуля, выработка породы существенно осложнялась.

Звездолет вошел в подъемную шахту и увеличил скорость, Шестьдесят Четвертый ощутил перегрузку тела, стало тяжело дышать, на руках выступили вены, сердце замирало, а в уши ударила резкая остря боль, в этот момент он пожалел, что впервые за всю свою жизнь отказался от вознаграждения и не отключился как все. Вдруг, к дискомфорту перегрузки добавился яркий слепящий свет солнца, звездолет вышел на поверхность, но не меняя прежней скорости продолжал своё движение, на иллюминаторах сработали солнечные фильтры. Шестьдесят Четвертый открыл глаза, за бортом светило солнце и тысячи рассыпанных бисером звезде поблёскивали в темноте космоса, наконец-то в его жизни, за долгое время, настал момент заслуживающий внимания, вот только в этот раз диконсценция длилась не пятнадцать минут, взглянув на часы, он посчитал, что прошло уже семнадцать минут с момента диконценции, а люди сидевшие рядом, так и не очнулись. Теперь он не просто сожалел о своём поступке, а корил себя за столь необдуманный шаг, ему стало чертовски обидно и досадно, что он пропустил долгую диконсценцию, такой случай выпадает не редко.

Звездолёт замедлил скорость и перешёл на малый ход, за оком показалась наземная станция, сидящие рядом люди очнулись, диконсценция была долгой видимо для того, что бы уберечь людей от перегрузок во время полёта.

Звездолёт достиг санитарного шлюза и остановился. Наземная станция к которой они прилетели, находилась возле медного разреза, рабочим предстояла открытая добыча медной руды и транспортировка её вниз, где наверняка находился один из подземных заводов наподобие того, из которого они только что прилетели.

Шестьдесят Четвертый с любопытством разглядывал свой новый дом, станция была новой, все блестело чистотой, сквозь большие окна проникал настоящий солнечный свет, в помещениях росли зелёные растения, а воздух наполнен стопроцентным содержанием кислорода. Такая роскошь казалась немыслимой после века проведённого под землёй, Шестьдесят Четвёртый словно вознёсся из ада в рай, ему до последнего не верилось что будет работать на этой станции.

Личным пространством каждого рабочего служила индивидуальная капсула размером метр на два, по сути спальное место, но и эти два квадратных метра казались чем-то фантастично комфортным, так как на прежнем месте работы не было ни каких капсул, люди просто спали на каменном полу, все вместе, как скот, шапка-ушанка и ватная телогрейка - вот такая капсула была для них домом на долгие годы.

ХХХ

Соединённые Штаты Америки, это страна, в которой правят деньги и всё подчиняется им, поэтому в Америке платное здравоохранение, конечно это не говорит о том, что вам не окажут в необходимой медицинской помощи, вам её окажут, но за свои услуги медицинская организация выставит значительный счёт. Вообще социальные нормы в США сильно отличаются от других стран, например в США не существует гарантированного оплачиваемого отпуска по болезни или по беременности и родам, нет никаких гарантий трудоустройства, обязательной медицинской страховки и так далее.

В начале двадцать первого века, белый дом избрал курс на сокращение "жёлтых домов", потому что психи как правило не имели денег, а их содержание обходилось для государства в копеечку, и тогда особо сообразительные психи шли на преступление и попадали в тюремные психбольницы, лишь бы получить необходимые бесплатные медикаменты и кров над головой, но это меры отчаянья, нежели здравый прагматизм. Психиатрические больницы закрывались в то время, когда число душевно больных только увеличивалось, на это существует множество причин. Представители среднего класса находятся в постоянной профессиональной гонке, пребывают в перманентном стрессе от боязни потерять работу. Кроме того, традиционная американская семья переживает не лучшие времена – число разводов и семей с одним родителем уверенно увеличивается, неудивительно, что дети страдают от недостатка внимания и нередко растут в атмосфере потерянности и равнодушия со стороны взрослых. Вряд ли в таких условиях можно рассчитывать на здоровое в психическом отношении поколение, от осины не родятся апельсины, психи из поколения в поколение рожают психов. С 2010 года резко выросло число психически больных, Штаты вообще, давно занимают первое место в мире по этому показателю, по некоторым экспертным данным, количество больных составляет 63 миллиона, 20% взрослых американцев страдают депрессией, из них 19% закончат жизнь самоубийством, только среди американских школьников 17 млн. человек регулярно принимают антидепрессанты, более 10% американцев старше шести лет на постоянной основе принимали антидепрессанты, один из пяти взрослых американцев страдал психическим заболеванием, диагноз «шизофрения» наблюдался у 1,7% граждан США. За последние 40 лет в американских психиатрических заведениях умерло больше американцев, чем погибло во всех войнах с участием США, начиная с 1776 года.