Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 145 из 147



8

Широко распространяемые слухи о том, что ополчение Речи Посполитой возглавит самый опытный воин Европы - Станислав Жолкевский, не повлияли на Искандер-пашу. Казалось, это даже подтолкнуло его, и армада турок, ногайцев, буджаков, мультян и крымчаков двинулась из-под Ясс навстречу полякам.

Жолкевский мог бы остановиться где-нибудь на Днестре, сохраняя осмотрительность в защите молдавского господаря Грациано. Ведь Польской Короне угрожала катастрофа. Об этом настойчиво предупреждал региментар украинской пограничной полосы Стефан Хмелевский.

- Осмотрительность, прошу, вашмость вельможный пан гетман, сейчас уже не то слово. Об осмотрительности теперь поздно говорить. Для наших войск Днестр является не только границей отчизны, но и естественным рубежом, на котором даже с таким немногочисленным войском, как наше, руководимым вашмостью, можно было бы задержать продвижение Искандер-паши в глубь страны.

- Я должен сдержать слово, данное господарю Грациано, уважаемый пан региментар. Да к тому же и двадцать пять тысяч его войск пригодятся нам, чтобы туркам не казалось слишком слабым войско, возглавляемое Жолкевским... - как-то высокомерно ответил старый гетман.

Хмелевскому показалось, что этим ответом канцлер хотел скорее убедить себя, рассеять собственные сомнения, нежели возразить региментару, которого издавна уважал.

Войска катастрофически сближались. Семнадцатого сентября на заре гетман Жолкевский снова пожалел о том, что нет у него под рукой Петра Сагайдачного с его храбрыми казаками, которых можно было бы направить на левый фланг армии Искандер-паши и тем сдержать стремительное продвижение противника. Глубокое раскаяние терзало его сердце, но гордость не позволяла признаться в своем просчете.

Под вечер того же дня польный гетман Конецпольский прискакал к канцлеру, сидевшему уже не в карете, а на коне, в окружении боевого военачальника наемных рейтар Денгофа и прославленного воина Струся, который возглавил охочекомонное войско, составившееся из отрядов, что прибыли из всех староста. Появление Конецпольского обрадовало старика, теперь уже с тревогой подумавшего о встрече с турецкими войсками.

- Так кстати приехал, уважаемый пан гетман! - воскликнул Жолкевский, поворачивая тяжелого коня навстречу Конецпольскому.

- Получил н-наказ вашмости срочно прибыть сюда, - ответил Конецпольский, несколько утомленный быстрой ездой.

- Как там пан Грациано с его войском? - спрашивал гетман, торопясь решить самую сложную задачу предстоящего боя.

- Грациано я не в-видел с позавчерашнего дня, п-прошу, вашмость. А его п-полковник, находящийся при мне для связи, не склонен к ре-ешительной схватке...

- Пан Станислав сейчас тоже не склонен к этому, прошу пана... - оборвал Жолкевский. - Полки молдавского господаря нужно этой ночью рассредоточить, распределить равными частями между панами Фаренбахом, Потоцким и самим господарем Молдавии.

- Они могут но по-ослушаться, вашмость...



- Наказывать непослушных! - снова перебил Жолкевский.

- Стоит ли сейчас наказывать, вашмость? - взволнованно спросил Балабан, возглавлявший отряды западных польских староста.

- А как думает пан Стефан? - обратился Жолкевский к Хмелевскому, который подошел в эту минуту и с беспокойством посмотрел на Конецпольского, когда тот напомнил о возможном противодействии молдавских войск.

- На войне как на войне, уважаемые панове, боем должен управлять один человек, и к тому же самый опытный... - после некоторого раздумья произнес Хмелевский. - Выражать протест или нежелание могут не жолнеры молдавского войска, а их старшие, прошу... Но есть ли у нас сейчас время формировать молдавские полки под другим командованием... Дозорные доносят, что войска Искандер-паши продвигаются с такой быстротой, что к утру передовые полки ногайских татар будут на Цецорской равнине. Может быть, стоит подумать об отступлении наших войск к Днестру...

- Что? Пан региментар помешан на украинской стратегии? - резко возразил Жолкевский. Но тут же и осекся. - Пан Стефан прав, когда говорит, что нужно иметь крепкую позицию на Днестре. Ему и поручим позаботиться об этом.

- Но ведь регимент находится на самой передовой линии левого фланга, вашмость, - ответил Хмелевский.

- Пан Самойло Корецкий займет ваши позиции... Об отступлении войск Речи Посполитой, мои славные рыцари, не может быть и речи! Пан Конецпольский будет действовать на правом нашем фланге, вместе с панами Казановским, Грациано и Потоцким. Эта диспозиция остается на ближайшие сутки, уважаемые паны. А сейчас - к войскам.

9

Когда на заре 18 сентября Богдан, по наказу отца, выехал на ближайший холм, с которого открывалась необозримая, по-осеннему неприветливая, пустынная Цецорская равнина, он даже простым глазом увидел, как, словно прижавшиеся к земле грозные тучи, со всех сторон двигались турецкие и татарские войска. Их появления ждали с того самого дня, как в Баре стало известно, что из-за Дуная движется огромнейшая армия Искандер-паши. Однако все предполагали сперва увидеть отдельные, разведывательные отряды противника. А тут, сколько можно было окинуть взором, двигалась окруженная облаками пыли темная, бесформенная масса людей, под которой, казалось, прогибались даже выжженные солнцем холмы.

При появлении на холме Богдана с казаками вдруг, словно оторванный ветром кусок тучи, вырвался вперед большой отряд неприятельской конницы и стремительно понесся вскачь. Было ясно, что Искандер-паша не ожидал в этот день встречи с войсками Жолкевского и не разбивал свою рать на боевые подразделения. А теперь он бросил один из своих отрядов вперед, и Богдану пришлось мчаться к своим войскам с вестью об общем наступлении врага.

Эта весть мгновенно разнеслась по сотням и полкам. Переходя из уст в уста, она дополнялась, обрастала страшными подробностями, каких в действительности и не было. Но Конецпольскому обо всем доложил сам Богдан, трезво оценивший численное преимущество противника, хотя и двигавшегося в беспорядке.

Конецпольский поблагодарил энергичного дозорного, сына чигиринского подстаросты, молодого казака, в котором видел не представителя противной стороны, как то было в Терехтемирове, а воина руководимой им армии. Он велел Богдану спешить к коронному гетману и доложить ему об обстановке, добавив при этом: