Страница 32 из 88
— Извините. — шепчу я, поддавшись порыву.
— За что? — удивлённо вскидывает брови Яргард, наконец перестав изображать каменного буку.
— За то, что вам плохо из-за меня.
Он не скрывает удивления, а я не могу сдержаться, чтобы украдкой не стрельнуть глазами на заметный даже в полумраке кареты внушительный бугор в его штанах. Король моргает, раззевает рот, а потом внезапно разражается оглушительным хохотом.
— Ох, малышка. Ты не перестаешь меня удивлять. Я словно животное набросился на тебя, завалил и едва не поимел в карете. А ты извиняешься, что мне от этого плохо?
— А что, разве хорошо? — хмыкаю я.
— Нет, не хорошо. — признаёт он со смешком.
— И мне не хорошо. — вздыхаю тяжело — Эта связь на нас всегда так действовать будет?
— Нет. Не знаю. — устало трёт бедняга лицо — Такого сильного вожделения, как к тебе, я никогда не чувствовал.
— Что, и… к Тэрэсе? — не верится мне, если честно
— И к Тэрэсе. Но сейчас я не хочу говорить о ней. Лучше расскажи, до чего же ты додумалась?
Вот так вот сразу? Эх, теперь я уже не уверена, что готова. Да и про эту связь хочется услышать больше, раз уж зашла речь.
— Я думала, вы покажете мне город? — замечаю я, размышляя как бы сформулировать интересующий меня вопрос.
— Покажу, но не из окна кареты. — Он снова за руку тянет меня к себе. Ой-ой-ой.
— Почему вы не отпустили её? — брякаю я первое, что пришло в голову.
Мужчина замирает, прищурившись.
— Кого?
— Тэрэсу. — уже менее уверено произношу, чувствуя, что ступаю на запретную территорию. Но мне нужно понимать, почему он не сделал этого, почему позволил отравлять жизнь себе и их сыну. — Если она любила другого, притом настолько, что на неё даже ваша эта супружеская связь не действовала, зачем вы скрыли, что рождение ребёнка свяжет вас насовсем. Если потом она к Таю так относилась, почему вы её не отпустили?
На породистом лице теперь уже моего мужа, начинают играть желваки, заставив меня испугаться и пожалеть, что полезла куда не надо Ну кто я ему, чтобы соваться в душу? Но и не спросить я не могу.
— Ищешь ей оправдания, Нэлли? — в голосе Яргарда отчётливо звучит злость.
— Нет. Не ищу. Женщине, которая так жестока со своим ребёнком, оправданий нет. Какие бы у неё не были на это причины. Но вы предлагаете мне брак. Предлагаете занять её место. Я хочу понимать во что ввязываюсь.
— Ты уже ввязалась, Нэлли. Тебя ввязали, не спросив, как и меня. — чеканит он.
— Я знаю. И знаю, что вы не обязаны ни считаться со мной, ни объяснять что-либо… Но… я так не могу. Мне необходимо понимать. Если вам нужна только бессловесная и послушная кукла рядом, лучше я буду одна. — шепчу, обхватывая ладонями почему-то озябшие плечи. Мне сейчас хочется отодвинуться от него, спрятаться от этого внимательного взгляда.
Король вздыхает.
— Если бы мне была нужна кукла, как ты говоришь, я бы действовал иначе. Понимаешь это?
Может быть. Я неуверенно киваю.
— Иди сюда, Нэлли. — велит Яргард, я открываю рот, чтобы возразить, но он перебивает меня. — Тебе холодно, а мне… нужно согреть тебя. Не бойся, просто обниму.
— Я не боюсь. — вскидываю подбородок. Хоть и вру. Он уже не раз показал, как легко я теряю голову в его руках.
Мужские губы изгибаются в понимающей усмешке.
— Если ты сейчас сядешь ко мне ближе и не будешь со мной спорить, я расскажу тебе историю своей женитьбы на принцессе Арганды. Ты же этого хочешь?
Не хочу, на самом деле. Но должна знать. Неужели действительно расскажет? Правду? Ладно, ну не съест же он меня. Придвигаюсь обратно и меня тут же сгребают в охапку. Яргард разворачивает меня спиной к себе, заставляя прислониться к нему, обхватывает руками, скользя ладонями под пелерину.
— Вот, так уже лучше. — воркует он мне на ухо. — Можешь даже на город смотреть, пока я буду рассказывать. — Он щёлкает пальцами и плотная занавеска на окошке повинуясь то ли его щелчку, то ли скрытому механизму, отъезжает в сторону, открывая вид на роскошный парк, освещённый сотнями огней, которым мы в данный момент едем. — Слушай, моя рассудительная жёнушка. Я очень рано стал королём, тебе это уже наверное рассказали.
Я киваю, а он продолжает. Сначала о том, как после смерти отца принял на себя бразды правления. В подробности, конечно не углубляется, но мне и того достаточно, чтобы представить. Почти ребёнок, потерявший отца, вынужденный зубами держаться за трон и власть, подавлять переворот, ловить заговорщиков, казнить виновных. Его большой палец гладит мои рёбра, прямо под грудью, мимо кареты проплывают освещённые огнями сказочные улочки, а голос над головой и дальше рассказывает. Спокойно, отстранённо, завораживающе.
— Когда в Большом Альянсе началась грызня за перераспределение власти и территорий, Сэйнар едва оклемался от внутренних распрей. Земли нашего королевства всегда были лакомым куском для многих. Особенно для Босварии. Вот и решил наш восточный сосед, что мальчишка на троне ему не соперник. Он конечно очень быстро понял, как ошибся, но уже были задействованы слишком большие силы, у него появились союзники в Альянсе. А у меня тоже появились свои. И Гельмут первый, кто выступил на моей стороне. Босвария наш общий сосед и такая же общая проблема. Когда король Арганды предложил мне скрепить наш союз браком с его юной дочерью, у меня не было никаких причин отказываться. Я остался последним в роду. Мне нужна была жена, наследник и союз с Гельмутом тоже. Будущий тесть уверял, что принцесса Тэрэса Аннелия весьма охотно согласилась на наш брак. Не отказала она мне и когда я лично прибыл в Арганду просить её руки. Сейчас понимаю, что был глупцом, когда поверил на слово Гельмуту, что она просто очень застенчива, что про брачный обряд ей всё уже объяснили, что девушка на всё согласна и охотно станет мне женой.
— Он обманул вас? — выдыхаю я.
— Не только меня. Свою дочь тоже. Я ведь тебе уже говорил, что в их роду обряд проще. Тэрэса знала, что рождение ребёнка укрепит брачные узы, но Гельмут ей не сказал насколько. Девчонка не стала идти против воли отца, решив, что родив мне наследника, сможет избавиться от ненавистного мужа в моём лице и править в качестве регента при несовершеннолетнем Сэйнаре.
— Откуда вы это знаете? Она попыталась? — шепчу я, почти не замечая окружающего.
— Да. Едва оклемавшись от родов, пришла с кинжалом в мою спальню. А потом долго выла от боли, пока я ей обьяснял то, что она и так должна была знать.
— Почему вы оставили её после этого? Неужели только из-за связи?
— Я и не оставил. Отправил к отцу. А она вернулась, как побитая собака, меньше чем через месяц, слёзно умоляя простить, уверяя, что это у неё помутнение рассудка от боли и родовой магии приключилось. Просила не разлучать с сыном. Была так убедительна. Я поверил. И пожалел её, чего уж там. А потом вынужден был вернуться на поле боя. Тэрэса очень долго ничем не выдавала себя и умудрялась скрывать истинное лицо. Тем более на расстоянии. Набирала силу, окружала себя преданной свитой, и калечила Тая своим воспитанием.
Он умолкает, а я даже представить себе не могу, насколько этого мужчину, наверняка коробит факт, что он не разобрался вовремя, что такую змею пожалел.
— Знаешь, Нэлли, её смерть очень многое расставила по местам. Я наконец получил доказательства её злодеяний, и даже узнал о тех, про которые раньше не подозревал. Достаточно было лишь допросить её вернейших слуг.
— А почему вы раньше этого не сделали? — что-то мне не верится, что это было не в его власти.
— Клятвы верности. Пока жива была королева, присягнувшие ей не могли их нарушить, даже под действием знакомого тебе зелья. Своим признанием ты развязала мне руки.
— Она правда, убила вашу сестру? — ёжусь я, не в силах уложить в голове такое.
— Да. Но об этом я тебе рассказывать не буду. Сейчас так точно. — внезапно, я чувствую, как сильнее сжимаются вокруг меня его руки и губы касаются нежно моего виска. — Я ответил на твой вопрос, теперь твоя очередь отвечать.