Страница 49 из 56
Руки мои сами собой сжались в кулаки, рот обнажил зубы, в широко раскрытых глазах пробудилась ярость. Гнев, которого я ещё никогда не испытывал. Я зарычал и ударил каменный пол, не думая, что с руками могло что-то случиться. Я бил, бил, бил, руки покрывались кровью, и, когда я наконец остановился и разжал кулаки, они чертовски заболели.
Гнев слегка поугас, я тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Но в голове неумолимо держалась только одна фраза:
— Уйди…
Но почему я так злюсь? Разве они виноваты в чём-то? За что я так зол на них? Мне когда-то было жаль попаданцев?
Жгучее паршивое чувство гложило меня изнутри. В голове была только одна фраза:
“Ты расписался в собственной бесполезности!”
Я так и не смог уберечь бедолаг от самих же. А ведь был такой шанс спастись, пожертвовав только Марком… Или только Джеком, раз он так хочет! Почему они не ставили моё мнение хоть во что-нибудь?!
Я же хотел их спасти… Выручить из смертельной ловушки… Почему они…
— Ладно, это их выбор, не будем развязывать драму, — сказал я себе, но это не особо помогло.
Я чувствовал себя не только ненужным, но и преданным.
Они хоть понимают, что я берёг их, защищал, помогал выжить. И таким безрассудным действием они просто спустили все мои труды в мусорное ведро! Я что-то делал не так?!
И тут ответ словно пришёл сам собой:
— Ты просто не таможенник, Роб.
— А кто же я? — спросил я своего внутреннего собеседника.
Но ответа нет. По-видимому, он имел в виду, что я сам решаю кто я. Но только не таможенник… Я ведь почти всю жизнь посвятил охране портала, затворнической жизни — сам Вийон-Адам говорил, что я делаю всё правильно, и это моё призвание.
Но был ли он прав? “Нет.” — сразу ответил я себе.
Выходит, мой отец врал мне! Он ничему не смог меня научить, он врал мне про Майнарию, про таможенничество, про всё! Может ли он после такого остаться моим отцом?
“Нет”, — хотел я ответить, но тут же осёкся, — “Надо дать ему шанс! Надо встретиться с ним! Он расскажет мне всю правду, какой бы она подлой не была. Он скажет, почему он послал моих родителей на войну за Мечтоград, почему он хотел, чтобы я не смог выжить в опасном мире, почему он полюбил меня, хотя каждый день лицемерил и врал?”
Решено. Плевать я хотел на этих таможенников и попаданцев — они просто дураки, рискующие своей жизнью и не знающие законов жизни в Майнарии. Надеюсь, там же их и расстреляли, и они, стоя у стенки, помянули меня. Я не таможенник, я кое-кто другой…
Но кто я, я пока не знал. Может, судьба сама найдёт мне предназначение? Если не убьёт…
Вырвался нервный смешок. Я весь трясусь, глаза не перестают моргать. Мои дрожащие руки вцепились в решётку мёртвой хваткой.
Вроде я начинаю вспоминать, кто меня поймал. “Так… Горы, горы, снова горы… Майнарцы… Лагерь, стрельба, удар… Стук колёс… И темнота.” Всё ясно, но куда меня привели? Где я?
Ладно, где бы я не был, надо бороться! Надо дождаться королевские войска, и под шумок вырваться из заточения. Надо сохранять решимость, надо найти Вийона и узнать у него всё!
Надо бороться, Роберт! И придётся для этого использовать любые средства. Прости, отец Вийон, если когда-нибудь предам я тебя… Если ты правда меня использовал!
========== Глава 31: Решающий Удар Новой Терроры. ==========
Рассказчик — Родион.
***
Письмо адресовано госпоже Лазаревой. Зовут Некки. Передать при первой встрече, как можно быстрее.
“Столько времени прошло, а о тебе и весточки нет?.. Хотя из-за чего мне, бывшему землянину, волноваться — не так уж и много, всего пара месяцев! Мы ещё всё успеем, впереди так много всего, столько ещё предстоит сделать… И ты, Нек, очень сильно подвела меня — знаешь ли ты это, осознаёшь ли ты свою глупость — не важно. Но это я к тому, что сколько бы времени не прошло, я ни на день не перестану думать о тебе, дорогая! Знай это! И даже, если те люди, что я послал недавно за тобой, не добрались до тебя, я не успокоюсь!
Даже, если мне дадут то, о чём я мечтал так долго — путь домой — я не уйду без тебя. Я разобью этот Штурвал, но не брошу тебя в этом опасном мире!
И да: надо переходить к сути. Я же знаю, тебе никогда не нравилось многословие, хоть сама любишь говорить часами. А я — тебя слушать, и это — последнее, что приносит мне счастье в этой проклятой Майнарии.
Сил у Альянса уже нет ждать меня. Они наверняка уже готовятся бросить меня и Охотию, хе-хе… И я откладывал этот поход на север только ради тебя. Чтобы не начинать войну, чтобы ты успела вернуться или хотя бы сбежать. Мои солдаты бы меня предупредили, а я смог бы выполнить приказ старины Сонарли и взять этот проклятый город…
Но ничего не произошло.
Все мои попытки были напрасны, а затея обернулась ничем. Я так много откладывал время похода, что заслужил к себе не слишком доброжелательное отношение. Пока что да — я им нужен. Но скоро их терпение лопнет, и тогда у нас останется время разве что на самоубийство в ближайшем болоте.
Поэтому в другом письме руководителя Альянса Сонарли прямо говорил: нельзя медлить! И я с ним согласен…
Прости меня, если ты до сих пор там, но война, как ты уже знаешь, давно идёт. И если ты жива, прошу — в этот раз никуда не уходи. Потерпи там ещё хотя бы десять дней, и тогда за тобой приду лично я. Со своей армией, под знакомыми тебе серыми знамёнами, на коем нарисован герб с серебряным мечом.
Я ведь знаю, ты хочешь назад — так… вернись! И больше никуда не убегай. Ты достаточно видела, и тебе это не понравилось. Я ведь прав?”
С уважением, Родион Лазарев.
(Кстати, тем, кто решит пристрелить и этого голубя: катитесь в ад.)
Рассказчик — Эйден.
***
Успехи за эти дни были просто ошеломляющими! В союзе с армией Последователей во главе с Тейном Тайганом, наши храбрейшие солдаты сумели отстоять независимость самого большого города Нублии! Столица спасена, все наготове, в ожидании снова встретиться с врагом и показать ему вновь силу народного, нублийского духа! Разгромить силой оружия гнусных майнарцев и погнать их отсюда! Обратно, в Майнариеград, в их поганую нечестивую дыру!
Всего за сутки мы сумели собрать у северной стены все оставшиеся части. Это примерно две тысячи воинов, но это были закаленные в боях люди, которые не боятся снова ринуться в гущу боя. Они лишь ждут своего часа, и этот час — час расплаты — настал! Наконец-то!
Рано утром, когда над городом ещё гуляли сумерки, над пропастью были спущены мосты, а по ним зашагали уже наши солдаты. Я гордо шёл впереди всех, с мечом в руке. Я взглянул назад.
За мной шли сотни воинов. Они поверили в меня, несмотря на обман. Они спасли меня тем, что я спас их. Они приняли меня за своего, не по крови, а по духу. Майнарцы отныне и мои враги тоже, но только те, что горят желанием убивать и разрушать себе не равных, остальные же нам друзья, и — клянусь — я заставлю так думать и мой народ. Народ Новой Терроры.
Но кроме армии я увидел и горе. Догорающий со вчерашнего город, сравненный с землёй квартал, где остались только остатки того, где мы недавно жили. Где недавно жили их… Наши то есть жёны, дети… Майнарцы своими преступлениями заставили их страдать, и многие их моей армии хотят одного: мести.
— Не будет меж нами вражды! Выплеснем же нашу злобу на солдат, но не на мирян! — громогласно воскликнул я — скрываться больше нет смысла, — Так прогоним завоевателей с нашей земли! Огонь!
Мой приказ долетел до города со скоростью степного пожара. И тут же словно раскат грома поразил округу.
Все оставшиеся пушки, что мы собрали у стены, выстрелили в миг. Ядра полетели над нами и ухнули где-то далеко. Впереди раздались взрывы. Кажется, майнарцы хлебнули своего же ада — теперь мы методично издеваемся над укреплениями врага. В этих взрывах была заложена вся ненависть, что накопилась за эти дни, взрывы и смерть королевских солдат были встречены громкими криками, разлетевшимися на многие километры.
Когда огонь прекратился, мы выхватили сотни ружей и побежали врассыпную по склону вниз, туда, где недавно мирно дремал лагерь Магнелла. Вставшие у нас на пути пехотинцы и всадники не могли ничего нам противопоставить: узнавали о нашем прибытии они уже мёртвыми. Ещё никогда так зверски не расправлялись нублийцы с врагом, порой толпой набрасываясь на одиноких стражников и разрывая его на куски. Хорошо, что было достаточно темно…