Страница 48 из 56
— НИЧЕГО! — заплакала Некки, — Я… Я…
— Зачем? — снова спросил Йонгор.
Некки больше не могла отпираться и, вытерев глаза, спросила его. Серьёзно-пресерьёзно:
— Вы знаете?..
— Я не могу знать, — спокойно ответил он, не обратив внимания на изменившийся голос Некки, — Но я догадываюсь. Тут что-то не так. Так что ты увидела? Если я тебе дорог, скажи. Прошу, умоляю тебя.
— ВАМ НЕЛЬЗЯ ЗНАТЬ! — крикнула Некки в истерике, — НЕЛЬЗЯ! НЕЛЬЗЯ!
— Вот значит как?.. — Йонгор склонил голову. Его голос стал тише, а руки обняли голову, закрывая её от внешнего мира. Мне показалось, что он, хоть и слепой, но он плачет! Но мне только показалось… Я всё ещё сидел и не вмешивался в разговор. Некки молчала. потупив взгляд и вытирая слёзы, — Вот значит как?.. — повторил Йонгор, — Последний человек… И он тоже…
Некки попробовала его обнять, но учуяв её нежные прикосновения, он оттолкнул её.
— Уйди. Прошу, уйди!
— Йон…
— Уходи!
Она стояла рядом с лавочкой, не зная, что ей делать дальше. Но тут во мне что-то щёлкнуло. Я понял, что дальше скрывать это нельзя и вежливо обратился к Некки:
— Расскажи. Я тебя умоляю, хватит его мучить!
— Я никогда не скажу ему это! — сразу рявкнула она.
— Некки, я думаю, он имеет право знать, — поддержал меня Марк, — Он долго страдал, чтобы…
— Он же что угодно с собой сделает! Я не могу пойти на это.., — ответила она уже не так категорично, — Мне… Мне жалко его. Я хочу, чтобы он жил!
— Понимаю. Но может ли он жить спокойно, так и не узнав: они там были или нет, — мудро заметил Марк.
Некки хотела ещё что-то сказать, но, не сумев подобрать слова, вздохнула и присела назад. Вытерев слёзы, она сказала Йонгору:
— Это была твоя семья, — загробным серьёзным голосом сказала она, — Я не хотела, чтобы ты знал. Я боюсь за тебя.
После этих слов, он резко поднял голову, да так, что с головы слетел капюшон. Мы впервые увидели его лицо: бледное, всё в каких-то болячках, ссадинах, царапинах, морщинах, волос на голове не было. Но очки словно приклеены к лицу, и даже не пошатнулись.
По его лицу, он даже не удивился.
— А почему сразу не сказать? — спросил он медленно и очень взволнованно, словно не слышал, что сказала Некки до этого.
— Я боюсь за тебя! Ты же можешь убиться тут! Мне страшно за тебя! — Некки крепко обняла его.
Йонгор долго молчал, никак не реагируя на слова своей подруги. Он ушёл в себя, казалось, мир исчез для него.
— Йон? — Некки отстранилась и слегка потормошила его. Он не отзывался. Будто и неживой вовсе…
— Йон?! Пожалуйста, отзовись! — запаниковала Некки и снова обняла его. И опять от него не последовало никакой реакции. Но через какое-то время он медленно повернулся к ней и сказал, криво улыбаясь. Не искренне, из-за чего оскал выглядел жутко:
— Оставьте меня в покое, девушка! Повторяю по слогам: В по-ко-е!
— Йон! Давай мы от-тведём т-тебя до дома? — испугалась она и схватила его за руку. Но он вырвал её и сказал, глядя куда-то за спину:
— Я не знаю, кто вы такая! Чего пристали?! Уйдите наконец!! Не мучайте меня дурацкими вопросами! У меня горе, а вы пристали!
Некки попыталась поднять его с лавочки и повести до дома, но Йонгор толкнул её, так сильно, что бедняжка упала на каменную дорожку и ушибла локоть. Мы с Джеком бросились к ней и помогли подняться на ноги.
— Йон, ты н-не узнаёшь меня? Мой голос? — Некки опять зарыдала, глядя на то, как Йонгор сам поднимался с дороги и медленно на ощупь пробирался к лавочке.
Но он больше не отвечал на её голос. Словно и в самом деле забыл про неё, про их дружбу. Про то, что она существует на белом свете.
— Надо помочь ему. Некки, необходимо отвести его домой, — решил Марк и тоже подбежал к девушке. Она разочаровано и предано смотрела на Йонгора, который так и остался сидеть на одинокой лавочке посреди пустого сонного города. Недвижимо, будто памятник.
— Вы правы, — скорбно сказала она, — У меня есть один знакомый. Он работает в доме приюта для таких, как он. Господи, как его там…
— Не важно. Идём.
Мы подошли к Йонгору и помогли ему встать. Он не сопротивлялся, будто он уже и неживой. И мы повели его туда, куда сказала Некки. Она нас и вела.
Благо, дом был не так уж и далеко. Двухэтажное кирпичное строение, напоминающее барский особняк. Йонгора подхватили двое незнакомцев, которым Некки доверяла. Может, она уже была тут раньше?.. Но зачем ей это?
— Нек? Вот уж не ожидали ТЕБЯ тут увидеть, — сказал приветливо человек, что сидел за стеклом и разбирал какие-то бумаги. Судя по всему, работник регистратуры, — Что с твоим приятелем? Что с тобой? Ты какая-то грустная…
— Ох, не спрашивайте.., — она выпила стакан воды, — Горе у него…
Она подошла к знакомому поближе и что-то шепнула на ухо. Он посерьёзнел и сказал:
— Мы поможем чем сможем. Идите…
И, мысленно попрощавшись со слепым, мы тихонько ушли. Назад мы больше не посмотрели, но до наших ушей долетел пронзительный вой и отчаянные крики слепого. Некки мельком посмотрела назад, но мы сразу же развернули её вперёд, чтобы она не видела своего лучшего друга… Таким.
Тихий солнечный день… Вокруг ни души, дует слабенький ветерок. Мы со всех ног бежим по мостовой к выходу. А Йонгор остался далеко позади… Больше мы его не видели, и никак о нём не заговаривали, но осадок остался, и всю последующую жизнь как, где — да всплывёт он в памяти. Случайно, неосознанно. Будто его дух преследует нас и по сей день…
День продолжает быть тихим и спокойным. Ветерок гонит осенние листья по пустым улицам. Не стреляют батареи, не рвутся снаряды, не гибнут люди. Не происходит ничего… Даже после того, как мы тихонько пробрались за стену через потайной ход и оказались вне города. Живые и здоровые. Только вот не совсем счастливые…
Рассказчик — Роберт.
***
Странный свет… Словно чей-то фонарь весело подмигивает мне, уговаривая: “Ну вставай уже! Я хочу поиграть!”
Если бы я не знал заранее, что там мерцает, я бы воскликнул: “Да отстаньте от меня! Дайте мне…”
И тут я задумался. А что я хочу прямо сейчас? И тогда я ответил сам себе: “А это зависит от того, что с тобой приключилось. Великие Драконы, ну ты и…”
Додумывать я не стал, потому что не люблю оскорблять себя любимого. Для начала надо всё вспомнить и понять: кто там балуется с огнём и воском? Для кого свеча ничего не стоит, а?! У кого-то слишком широкие карманы, а дома сейфа нету?..
Вдруг огонёк пропал. И стало темно и мрачно. Я поёжился от холода и поправил очки… По крайней мере мне так показалось, потому что мой палец не обнаружил их на моём носу. Зато обнаружил несколько царапин и опухший глаз.
“Замечательно… Я ещё в слепого давно не играл!..”
Нет, я всё ещё вижу. Но какой толк от этого размытого пятна, которое переливается так, словно это — испорченный акварелью и водой ватман.
Я закрыл глаза и напряг память, но голова отозвалась резкой болью, меня затошнило. Мне пришлось сесть обратно на холодный каменный пол, иначе я бы упал. Ноги подкашивает, не чувствую ничего. Голова пустая, все мысли растворились во тьме этого… Я в подземелье, уже хорошо! Хорошо, что живой, и что отделался лишь этим… Наверно, я не один такой счастливчик.
Внезапно моё подсознание озарилось яркой вспышкой. Я широко раскрыл глаза.
— Стив? Марк? Некки?..
— Если хочешь, то иди себе отсюда! Но оставь нас в покое!
— Да что вы задумали-то? Вы надеетесь вернуть его? Вы хотите обнулить его подвиг?
Слова звучали, словно в тумане, отдаваясь эхом и постепенно затихая.
— Уйди.
— Если что-то задумали… Удачи вам. А если вас поставят к стенке плечом к плечу с Джеком, помяните меня, хорошо?
Всё так отчётливо, даже по сравнению с тем, что происходило там. Как будто это всё случилось вчера, но я уверен — прошло очень много времени. Потому что…
Нет, я ещё слишком мало знаю. Я лишь помню…
Помню лишь, как кое-кто лёгким движением языка расписался в смерти, а меня погнал прочь!