Первый снег

– Это тот самый щенок, что у тебя тогда был? Забыл, как его зовут.

– Джек.

– Привет, Джек, – сказал он, обращаясь то ли к хозяину, то ли к овчарке, – а он не укусит?

– Он обученный, без команды не нападет, а ты тут какими судьбами?

– Долго рассказывать, да и не интересно будет.

– Ничего страшного, я давно на пенсии, времени много, мы с Джеком тебя послушаем, правда, Джек?

Джек, словно понимая, о чем говорит хозяин, подошел к нему ближе и лег, положив голову на лапы и подняв уши, будто концентрируя свое внимание, настраиваясь слушать длинный и неинтересный рассказ гостя. «А пока, – продолжил хозяин, – я принесу чего-нибудь поесть, чаю попьем. Не обессудь за небогатый стол, но если бы предупредил заранее, то я бы купил чего-нибудь, чтобы ты не обвинил меня жадности». Гость понял шутку хозяина и ответил бодро:

– Ну что рассказывать, был в Сибири, работал на стройках, на шахте, а теперь вот решил приехать домой.

– В Сибири, говоришь? И где ты там работал, интересно, сибиряк, – усмехнулся дядя Рассвет, – ты мне зубы-то не заговаривай, как-никак всю жизнь в милиции проработал, и люди многое о тебе болтают, и совсем недавно приезжали родственники наши из села, про тебя всякое говорили нехорошее. Мол, бандит и все такое. Ты ведь меня знаешь, говори, как есть, чтобы я не от посторонних слышал.

– Сидел я в тюрьме, вчера освободили.

– Вот как? Прям-таки освободили?

– Да, освободили, мне, к твоему сведению, и обвинение не было предъявлено, вывел меня на улицу хозяин тюрьмы и сказал: «Иди на все четыре стороны».

– Так и сказал? А документ есть?

– Какие документы? Когда меня брали, я был без документов.

– Ну, справку об освобождении дали?

– Да какая справка, дядя Рассвет? Я даже не понял, где я сидел. Если я тебе расскажу, что это было, ты все равно не поверишь. Если есть кусочек ада на земле, то это там.

– Ну ладно, попьем чаю и иди отдыхай. Во дворе, к западной стороне забора не подходи, соседи увидят. Отоспишься, расскажешь все по порядку. Договорились?

– Я-то расскажу, а тебе это надо?

– Тебя давно не было, здесь изменились порядки, и я должен быть готов к любым сюрпризам. Сидеть на старости лет за пособничество боевикам не хотелось бы. Понял?

– Понял. Я могу утром уйти, если тебе в тягость. Извини, что побеспокоил. Не должен был я к тебе приходить.

– Это я решу, уходить тебе или нет, – неожиданно жестко ответил хозяин, – а пока ты мой гость и к тому же родственник, по нашим законам я не имею права прогнать с порога даже кровника, попросившего приют, так что помалкивай и слушай старших.

– Понял, дядя Рассвет. Извини, – и, помявшись немного, спросил о том, что его интересовало всегда и было любопытно узнать, потому как никто уже из знакомых не помнил ответа на данный вопрос: – Дядя Рассвет, не скажешь, откуда у тебя такое прозвище? Ну, чтобы знать, – замялся он, – когда я был моложе, мне неудобно было у тебя спрашивать, и ответить мне на этот вопрос никто не мог.

Рассвет Али усмехнулся и ответил:

– Почему нет? Я учился еще в школе, в четвертом классе, и за хороший голос и слух преподаватель пения определил меня в солисты, а пели мы всем классом «Катюшу», и я почему-то не мог запомнить первые строчки песни, ну никак не мог, вылетало из головы от волнения что ли, не знаю. И тут учитель пения мне говорит: «Послушай, как тебя зовут… Али?» – Я говорю «Да». – «Ну вот запомни – «Расцветали яблони и груши», расцвет и Али, Расцвет – Али, понял?» Тут класс и грохнул от веселья, а вместо Расцвет стали называть меня Рассвет. С тех пор и ношу это прозвище. А ты что подумал?

– Ничего не мог придумать, мой отец тоже не знал, почему тебя так называют, думали, что ты на рассвете родился, поэтому такое прозвище.

– Тоже неплохо, – сказал Рассвет, – наливай себе чай и пей. Хлеб, масло, сыр, сухофрукты – все перед тобой. Дерхаб (на здравие)!

– Спасибо. А ты давно на пенсии?

– Давно, почти с момента распада Советского Союза, ну правда полгода при новой власти тоже поработал. А когда ты в последний раз заезжал ко мне, я уже был на пенсии.

– Ну и как?

– Жаловаться не на что, пенсия неплохая, я ведь почти тридцать лет следователем проработал, ушел в чине подполковника.

– А супруга где ваша? Она ведь и мне родней доводится.

– В селе, у дочери живет, не хочет расставаться с внуками, хотя иногда приезжает и уговаривает меня поехать с ней. Но я привык здесь. Здесь Джек, мои цветы, теплица и моя память, а супругу я не виню. Ей там лучше, чем со мной, есть с кем поговорить, за кем поухаживать. Ну ладно. Я вижу, что ты устал и хочешь спать. Пойдем я покажу тебе комнату.

Он провел его в маленькую комнату с единственным окном, выходившим на задний двор, показал в шкафу сложенное стопкой чистое белье и, пожелав спокойной ночи, ушел. Когда хозяин вышел, он лег спать, однако сон никак не шел. Он поймал себя на мысли, что отвык от кровати, от чистого белья, от спокойного сна. Наконец, он не выдержал, встал, прошёлся по комнате и, подойдя к кровати, аккуратно перенес матрац и одеяло на пол. Так привычнее, подумал он. Настелил простыню, надел чистую наволочку на подушку, лег и задремал.

– Здравия желаю, товарищ полковник!

Сидевший за письменным столом офицер посмотрел на вошедшего и спросил: «Что там у вас?»

– Вот донесения от оперативных подразделений, как вы и просили, одно из них покажется очень интересным, – интригующе произнес он, преданно глядя в глаза начальника.

– Ну-ка давай, что там, – и, взяв в руки папку, стал просматривать оперативные донесения, рапорта и другие служебные документы из низовых подразделений. Одно из них действительно привлекло его внимание, и он внимательно начал читать содержимое документа.

«Начальнику Октябрьского РОВД МВД Республики

Старшего оперуполномоченного службы

криминальной милиции капитана Султанова Н.М.

Довожу до вашего сведения о том, что в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по профилактике и выявлению лиц, состоящих в религиозных и экстремистских организациях, а также розыску лиц, по которым прошла информация об участии в незаконных вооруженных формированиях и их пособников, состоялась встреча с агентом «Рубин». В ходе беседы с агентом последний доложил о том, что в районе автостанции 26 октября сего года, около шести часов утра, опознал в человеке, завтракавшем в привокзальном кафе, особо опасного преступника по кличке «Арс», он же Арсен Халилов, находящегося в федеральном розыске с 1998 года. Со слов агента, «Арс», расплатившись с официантом, вышел из кафе, сел в проезжавшее маршрутное такси седьмого маршрута и уехал. Проследовать за ним у агента не было возможности, так как направлялся на похороны родственника в другой район. Однако по данному обстоятельству были установлены и опрошены восемь водителей седьмого маршрута, работавших в тот день. Один из них – Валиев А. М. опознал на предъявленной фотографии Халилова А.Х. и сообщил, что «Арс» вышел на остановке общественного транспорта в районе улицы «Юных Пионеров». Дальнейший маршрут «Арса» установить не удалось, ввиду обширности исследуемого района и хаотичности застройки частного сектора, не позволяющей ориентироваться в улицах и переулках, образовавшихся за последние полтора-два года. Старшему участковому инспектору милиции района дано указание негласно опросить местных жителей и при обнаружении местонахождения преступника доложить руководству РОВД.

Капитан Султанов Н.М.»

– Надо же, – произнес полковник, – а мы думали, что его давно уже нет в живых, а тут видишь, раз – и проявился, как с того света. Интересно, что его принесло в город? Истребуйте материал на него, свяжитесь с районным отделением по месту его рождения, пусть соберут все, что есть, поднимите старые связи, установите родственников, одноклассников и просто знакомых, разошлите ориентировки и усильте работу с агентурой. Если будут какие новости, докладывать немедленно! Надо же, сам Арс, можно сказать, последний из могикан. Выполняйте!