Страница 91 из 116
Рогдай, сжав зубы и выпятив живот, быстро шел по деревне. Охрана не поспевала, хотя обязана была поспевать. В высокой уже, но еще свежей полыни, выросшей между деревянным тротуаром и булыжной мостовой, копались утки, переговариваясь скрипуче. На звук шагов они даже не оборачивались. Сзади донесся заполошный шум: охранник пнул одну под задницу, и утка понеслась от него, растопырив крылья и разинув похожий на рупор клюв. Хозяйка, копавшаяся в огороде, распрямилась и стала смотреть на проходящих, приложив руку ко лбу. На ней был цветастый, когда-то яркий, а сейчас линялый сарафан с подоткнутыми полами и темный платок до бровей. Рогдай вдруг понял, что готов изрубить ее на месте, если она, не дай бог, что-нибудь ляпнет дерзко. Но хозяйка не ляпнула, наклонилась и продолжила свое занятие. Наверное, это были не ее утки. Рабы, тут же непоследовательно подумал он, их топчешь, а они готовы целовать сапог...
Деревня Артемия была не то чтобы большой, но очень длинной, вытянутой в нитку вдоль старого Фелитопольского тракта. Всаднику ровной рысью требовалось полчаса, чтобы одолеть ее вдоль. Но самому ленивому пешеходу хватало пяти минут пересечь ее поперек. Дом чародея Якуна Виссариона располагался хоть и за деревней, как то принято у чародеев, но меньше чем в десяти минутах ходьбы от деревенского театра, базарной площади и дома управы, то есть самой сердцевины.
От дороги Рогдай резко свернул в мощенный досками же переулок меж двух палисадов. В палисадах обильно цвели груши. Уже говорил кто-то, что в этом году плодовые деревья цветут как никогда...
Потом были недлинные плетни огородов и спуск к речке, к новенькому светлому деревянному мосту. Старый снесло паводком месяц назад. Еще стружки и опилки видны были среди травы.
И дальше - зеленая тропа к проходу, ничем не закрытому, в замшелой каменной стене.
Якун встретил его на пороге дома.
- Привет тебе, диктатор, - сказал он без тени помянутой приветливости.
- Привет и тебе, чародей, - кивнул Рогдай. - Похоже, началось?
- Да. И будет нарастать. Изо дня в день. Что ты чувствуешь? Раздражение, неуверенность? Если оставить все как есть, через месяц мы все будем грезить простой веревочной петлей... Проходи в дом. Сам-один. Стражи твои могут посидеть у крыльца.
Снаружи дом был вроде бы обычным, изнутри же казался огромным. Пахло вялыми травами. Потолка не было, только шатер крыши. Свет лился из остекленных фонарей на скатах.
- Садись, диктатор, - чародей подвинул к низкому столу тростниковое кресло, - отдохни.
- Не за тем пришел, - сказал Рогдай.
- Придется... - Якун покачал головой. Усталость в тебе до краев дошла, еще чуть - и все. Сядь.
Он зашел за спину Рогдая и быстро провел ладонями вдоль его спины. Выхватил что-то из воздуха, смял, как бумажку, и отбросил. Коснулся пальцами шеи.
- Жестоковыий... - пробормотал он. - Терпи. С кончиков пальцев его потекли бледные медленные искры, и от этих искр стали бугриться мышцы. Казалось, под кожей снуют маленькие безногие ящерицы. Потом голова стала медленно поворачиваться вправо, влево... Громко и отчетливо захрустели позвонки.
Рогдай втянул сквозь зубы воздух.
- И еще чуть-чуть... - Якун схватил что-то над теменем Рогдая, потянул, как тянут вязкое тесто. Оторвал, бросил, схватил еще и еще... - Вот теперь сиди тихо. Сейчас начнет кружиться голова.
- Начала уже... - Рогдай чуть сполз в кресле, откинул голову и закрыл глаза. Каждый раз Якун проделывал с ним такое, и каждый раз он не мог совладать со страхом.
- Ну, что ж. - Якун обошел стол и сел напротив. - Ты, наверное, хочешь узнать, как продвигаются дела с подготовкой моих помощников? Лучше, чем я рассчитывал. Завтра уже можно будет начать рассылать их по войскам. Лучники, как тебе известно, уже там. Что еще? Венедим нашел кесаревну и вот-вот выйдет из Кузни. Они пробиваются с боем, но удача на их стороне. Ты рад?
Рогдай промолчал.
Рад ли он? Слово не то. Но - некоторое облегчение...
- Теперь говори ты, - сказал Якун. - Ты ведь пришел не затем, чтобы я помял тебе шею?
- Пожалуй, не затем, - не открывая глаз и не поворачивая головы, сказал Рогдай. - Вдруг обнаружилось превосходство степняков в стрельбе. Такого не было никогда на памяти. И эти великаны. Нам нужно научиться что-то делать с ними...
- Сюда, пожалуйста, - Мальчик открыл скрипучую дверь, и "слепец" с поводырем вошли в жаркий полумрак, пропитанный запахом смолы и пакли. - Мастер ждет вас.
Фонарь за тусклым стеклом освещал что-то, похожее на выброшенного на берег кита. И еще огненные сполохи из приоткрытой дверцы топки под огромным черным котлом бросались на все кругом, но, разочарованные, тут же исчезали... "Слепец" поискал взглядом круг из меловых камней, но не нашел. Впрочем, пол был устлан досками, могущими скрывать круг.
- Привел, Алан? - Голос из дальнего угла был скрипучий, совсем в тон дверным петлям. - Тогда покарауль под дверью...
Мальчик вытер рукавом нос, шмыгнул выразительно, недовольно переступил порог и закрыл дверь снаружи. Стало еще темнее.
- Проходите, гости. Слева от лодки...
- Вижу, - сказал поводырь.
Тот, кто их ждал, походил на степного идола. Он сидел на грубом стуле с тележными колесами по бокам, но и сидящий оставался вровень с рослым мужчиной. Борода, черная по краям и седая в середине, достигала шарообразного живота. Огромные кисти рук, черные от забившейся в поры смолы и копоти, .лежали на ободьях колес.
- Узнали? - спросил он все тем же скрипучим голосом, но усмешка пробилась и сквозь скрип.
- Догадались, - сказал "слепец". - Ты - адмирал Роман Адальвольф, прозванный "Морским Тигром". Соратник Филомена по войне Последней Надежды...
- Хорошо вас там учат... - проворчал адмирал, ума бы еще вкладывали. С первого же взгляда можно было понять, что это ловушка.
"Слепец" подвинул к себе стул, сел. Поводырь остался стоять за его спиной.
- Меня зовут Пист, - сказал "слепец". - А моего отрока - Фирмин. Мы не попали к месту сбора, а потому не можем судить о том, что ты сейчас сказал. Мы видели эту башню лишь издалека.
- Ладно. - Морской Тигр махнул пальцами, не отрывая ладонь от колеса. - Ошиблись даже слуги Авенезера...