Страница 7 из 7
Открыв карты, я вновь удивилась. Ровненький «забор» из одинаковых реек-электродов просто сражал меня равнодушием настройщика, который выполнял работу до меня. Если бы высота этого «заборчика» была метр с кепкой, я бы его еще как-то оправдала: стартовые настройки, ребенок привыкает… Но частокол «метил в небо» и, как следствие, в такт поступающим громким звукам мой цветочек сильно моргал глазами – эти проявления выглядели неестественно, как нервный тик. Прежде чем спасать ребенка от перестимуляции, необходимо было рассказать родителям об исходных настроечных данных и о своих планах в этом звуковом пространстве. Родители продолжали внимательно слушать, уже тогда было ясно, что ничего подобного им никто не рассказывал. Они мало что знали об электродах, о частотном распределении, об адекватной громкости и симптомах перестимуляции и даже о том, что систему кохлеарной имплантации необходимо периодически настраивать. «Нам сказали, что у нас все хорошо. Ждите, ребенку рано вернули слух, скоро все восстановится», – рассказывали родители. И вот прошло больше года… Они стали переживать, что ребенок отличается от слышащих сверстников, не стартует развитие речи, и с этой тревогой кинулись штурмовать Интернет. Там «соратниками по несчастью» часто упоминался Центр реабилитации, поэтому было принято решение прибыть непременно на настройку, ведь развитию девочки явно что-то препятствовало.
Обнажив проблему в настройке перед родителями, я оперативно ее решила, создав лояльные карты на обоих «ушках», адекватно распределив частотную нагрузку на каналы. Мне предстояло самое главное – «достучаться до небес»: рассказать родителям о перспективах дальнейшего роста и развития цветочка, о том, как бороться с формирующейся депривацией и педзапущенностью, а также о том, что будет, если просто ждать, лишив ребенка правильно организованной реабилитации. Кстати, девочка явно залипла на каком-то пособии и бесконечно повторяла ритуальные действия с ним. Это было вишенкой на торте, и я окончательно убедилась в том, что нельзя просто отпустить ребенка с качественной настройкой. Этого будет недостаточно для того, чтобы Василёк пошла в массовую школу со слышащими сверстниками, соответствуя нормотипичному уровню их слухоречевого развития, хотя сейчас фундамент в виде ранней кохлеарной имплантации и адекватной настройки заложен.
Казалось, что родители были довольны результатом проделанной работы и даже засобирались на выход. Когда я спросила их о конечной цели манипуляций с ребенком, то мама стала заметно нервничать и сразу оправдываться. Ее трогательный рассказ о том, что она преодолевала собственную тяжелую болезнь, часто отсутствовала дома, не имела возможности заниматься с детьми, меня окончательно добил своей уникальностью. Мое сердце сжалось, захотелось никуда их не отпускать, а поселить в Центре и не выпускать до тех пор, пока цветочек не достигнет определенных успехов в культивации слухоречевой пашни, а уровень ее общего развития не будет вызывать опасений.
Обнажить перед родителем пробелы собственного ребенка, особенно когда они уже перешли в патологичную стадию, весьма непросто. Уличение или обвинение!
Обнажить перед родителем пробелы собственного ребенка, особенно когда они уже перешли в патологичную стадию, весьма непросто. Уличение или обвинение! Обида и злость! После испытания этих чувств родителю вряд ли захочется вернуться и уж тем более сотрудничать. Необходимо сделать это мягко и деликатно, подарив надежду, ведь понадобится много сил и немало времени для достижения заветного результата.
«У вашего ребенка налицо признаки аутистического спектра… Это, конечно, не моя компетенция и я не ставлю диагнозов, – деликатно начала я, – тревожные колокольчики уже вовсю звонят как гигантские колокола, словно указывая на то, что надо срочно что-то делать». Это был первый случай в моей практике, когда я открыто сказала о проявлениях аутизма… Для меня это тоже было серьезнейшее испытание. Ранее на эту тему я общалась с родителями все больше намеками. Мама призналась, что подобные вещи она уже от кого-то слышала. И дальше стало проще говорить. Да-да, первым, что я услышала от мамы, была жалоба на отсутствие специалистов по месту жительства. Конечно, это не ново и действительно грамотных специалистов мало, но даже они без участия родителей и всех членов семьи не творят чудеса. И выхода тут два: либо пусть идет все своим чередом и к чему придет, к тому и придет, либо мы коллективно работаем, стремясь к заветной цели, ведь на этом этапе шанс точно был. Мама, которая успешно боролась с онкологией, уж точно не испугалась поединка за развитие своего ребенка, ведь она уже выиграла не один бой за собственную жизнь.
Через два месяца эта семья впервые появилась на курсе реабилитации. То количество вопросов, которое задавала эта родительница, наверняка было рекордным. На совещаниях и диспетчерских, еженедельно проходящих в Центре, часто отмечалось, что хватка этой мамы железная, она точно добьется своей цели. Первичного курса было достаточно, чтобы убедиться: Василек не носитель аутоспектра, а мои страшилки послужили лишь толчком для активных действий родителей, за что мама меня многократно благодарила.
С момента нашего взаимодействия велась активная работа над эмоционально-волевой сферой, контактом и развитием предречевых коммуникативных навыков. У девочки начал копиться пассивный словарь, стала формироваться мотивация к выводу в актив. Мама прилагала титанические усилия, выполняла все полученные рекомендации не только от профильных специалистов (сурдопедагогов и логопедов), как обычно бывает, но и от музыкального терапевта и особенно психолога. Цветочек быстрыми темпами наверстывал упущенное.
Сейчас Василисе почти четыре года. Я даже не поняла, в какое из наших расставаний, промежутков между курсами, девочка из отстающих перешла в группу детей, которые в развитии опережают слышащих детей своего возраста. Нет-нет, я вовсе не намекаю на то, что Василёк похожа на высокофункционального аутиста.
На сегодняшний день у малышки богатый словарный запас, она строит развернутую фразу без сторонней помощи, легко вступает в контакт с окружающими, играет с ребятами и на игровых площадках вызывает восхищение у мам других детей, не только пациентов специализированного Центра реабилитации для детей с нарушенным слухом, но и у тех, кто ничего не слышал об уникальном методе восстановления слуха – кохлеарной имплантации.
Ваня Б.
У меня в кабинете часто проливаются слезы. И привыкнуть к этому невозможно. Слезы Нюши воспринимались мной как слезы собственной дочери, мне хотелось ее жалеть именно так. Я никак не могу привыкнуть к тому, что мамочки в слезах – это моя рабочая обыденность, действительность или просто поток. Каждый раз я готова подлить собственных слез в эту реку, но с трудом сдерживаюсь: «Я же специалист».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.