Сторожение

«Всё раздражало…»

Всё раздражалоно более всего —манекены.Стали с некоторых пор манекены бесить.Безголовые например —когда мода на безголовых пошла.Но и с головами бесили —независимо от фактуры лица.Гладколицыебез глаз и ушейбез носа и ртау которых голова как яйцо страусиноеили с небывалыми харями инопланетных                                         пришельцевили например с нарочитыми искажениямипропорций человеческого лица —всех мастей микро- и макроцефалыили напротив —исполненные в крайне гиперреалистической                                                манерекогда видны и морщины на лбуи ямочка на подбородкеи когда перепутать легко эту нелюдьс продавцом-консультантом.Раньше были они не такимираньше были они без претензий.Вот за что их —за тоза претензию!Глядя на манекен нельзя не думать о человеке.Можно ли глядя на манекенне потерять веру в род человеческийибо не по подобию ли человекасотворен манекен?Вспомнилось как по ящику некто объяснялосновным свойством всех манекенова именно их способностью всегдафункциональными бытьих жедаже раздетыхасексуальность.То есть манекен в принципе ни на что не готовпровоцировать человека(кроме как на покупку).Но во-первыхчто такое функциональность —может есть и такиедля кого основная функция манекенавовсе и не быть обязательно вешалкойа во-вторыхвот наш личный пример:если по мысли того телевизионного умникане способен манекен вызывать сильных эмоцийотчего же так хочетсядать манекену по морде?Не любому допустимне каждомуа хотя бы конкретно вот этому —что стоит в бордовой футболке и клубном шелковом                                      пиджакеи у которого даже ресницы имеютсяа взглядедва ль не осмысленныйили хуже:едва ль не идейный?Сжал кулакино сдержалсяне дал манекену по морде.Отошел.Вышел на улицу, ничего не купив.

Дневниковое

Бен Ладан-то Усана вамОпять, поди, привиделся.А мы идем с Крусановым,и день хороший выдался.14.09.10 – пятница

«Иногда профессор Аверин…»

Иногда профессор Аверин берет меня на природу.Хорошо, когда нет дождя и нежарко.Мы обычно идем с ним в лес по Петергофскому                                                    водоводу.Старо-Петергофский канал – дальше река                                            Шингарка.В этот раз мы – во! – припозднились-то оба как!Из меня предсказатель погоды – хуже валенка.– Это что, Борис Валентинович, за страшное                                                   облако?– Cumulonimbus, – он говорит. – Там еще наверху                                               наковаленка.Будет буря с грозою. Польет как из бочки.Все к тому, что нам вряд ли помогут накидки.Предлагаю, говорит, переждать непогоду на этой                                                     кочке.Сели мы, значит, на кочку и достали напитки.Стал Борис Валентинович говорить про Набокова,стал рассказывать мне о трансцендентальном.И хотя мои мысли блуждали около,был и я сопричастен глубоким тайнам.Между тем уже час как хляби отверзлись,твердь от грома дрожала под черною тучею,потому как природе наша трезвость-нетрезвостьглубоко безразлична, что известно по Тютчеву.И казалось, что не будет никогда больше солнышка.И земля на глазах становилась как тесто.А Борис Валентинович, отпив из горлышка,о понимании говорил и неполноте контекста.Петергофский водовод шумел, как Арагва.Разлеталось пространство от молний на части.Что бы делал я дома? Писал параграф?А Борис Валентинович говорил о счастье.В смысле холода все-таки тут не полюс —я зубами, тут сидя, еще поскрипел бы.Только смыло ведь кочку, и пошли мы по пояс —по колено в воде, когда без гипербол.Шел вперед Борис Валентинович, глядя в небо                                                 кипучее.На ветру мне размахивалось почему-то руками.Надо думать, мы думали о судьбе, о понимании,о пределах величия случаяи о том, что мы все – под облаками.2018

II

Из семейной хроники

Жена у меня – ничего, но есть у нее замашки;например, она, странным образом, любит                                    обращаться в сову:бывало, сидим за столом – руками она как замашет!«Увффф! – говорит. – Увффф!» А потом говорит:                                           «Вффу, вффу!»– и в дверь. Или в окно. Она такая.Сейчас,когда я задумался над этой строчкой(а теперь над этой),она, небось,летает над районным центром Опочкой.Над старинным Валом, нал городской читальней,над кафе «Плельменная» моя жена летает…Опочане спят в своих опочивальнях,и никто из них об этом ничего не знает.(А еще она обращается иногда в кошкуесли от меня что-нибудь надо,и получает свое понемножкуи вот уже ей ничего и не надо…)Поглядит в окно на небо – там звезды,                  Млечный Путь, там галактики;поглядит-поглядит, говорю, и пырх в окноили в дверь – вот вам и шуры-муры!А днем, как ни в чем не бывало,  в соответствии с планом дипломной практикиподнимает в опочецком клубе культуру.Черт меня жениться попутал на такой                        с басурманским именем!И друзья, как назло, разъехались – кто в Москву                        кто к себе в Кострому…Жизнь – феномен прелюбопытнейший, не так ли?Вот именно.Худо быть одному.1984