Страница 11 из 13
Начало XXI века для реформы экономической системы в Китае ознаменовалось вступлением в новый этап. «Решение ЦК КПК по некоторым вопросам совершенствования системы рыночной экономики социализма», принятое на III пленуме ЦК КПК XVI созыва, проводившемся в 2003 году, подтвердило, что реформа экономической системы в Китае добилась значительного прогресса в теории и на практике. Впервые была учреждена система социалистической рыночной экономики, а также установлена основная экономическая система совместного развития различных секторов экономики при доминировании общественной собственности; была сформирована многовекторная, многоаспектная и многоуровневая структура расширения внешних связей и открытости[43]. В 2013 году III пленум ЦК КПК XVIII созыва принял программу всестороннего углубления реформы экономической системы, в которой отмечалось, что его целями являются совершенствование и развитие социалистического строя с китайской спецификой, стимулирование модернизации системы государственного управления, формирование совершенной, научной и эффективной институциональной системы. Таким образом, основные цели экономических преобразований в Китае были достигнуты, а экономические реформы от «разрушительных» 1980-х и «созидательных» 1990-х перешли к этапу «совершенствования и доработки».
После 2007 года исследования основных особенностей и общего значения китайской модели всесторонне углублялись и развивались, и этому процессу способствовали три основных фактора.
Первый: в докладе XVII съезда КПК приводится научное обобщение опыта реализации политики реформ и открытости в Китае, в котором выдвигается важный тезис «Десяти сочетаний» и разъясняются основные особенности китайской модели. В докладе XVIII съезда КПК говорится о том, что необходимо укреплять веру в собственный путь, теории и системы, что понятие китайской модели как основное научное понятие уже введено в систему научного дискурса, а понимание «китайского опыта», «китайского пути» и «китайской модели» достигло нового уровня.
Второй: на тему «китайской модели» пишется много работ, ее исследования перешли из научной плоскости в сферу средств массовой информации[44], от способов реформирования – к основным системам и моделям развития, из сферы экономики – в политическую, культурную и социальную отрасли, от обобщения опыта – к теоретическому подъему и научным исследованиям. «Китайской модели» стало уделяться беспрецедентно высокое внимание, ее понимание стало непрерывно углубляться.
Третий: последствия ипотечного кризиса в США по-прежнему будоражат мир, масштабы изначального финансового кризиса расширились до экономической, политической, социальной и институциональной сфер. Его глубокий анализ подтолкнул людей к переосмыслению капитализма, и преимущества модели социализма с китайской спецификой стали привлекать внимание.
Сталкиваясь с новыми обстоятельствами и задачами, люди постепенно избавляются от мышления в рамках теории переходной экономики, изучают теорию и опыт «китайской модели» и начинают заменять парадигмы теории переходной экономики парадигмами политической экономии. Марксистская политическая экономика – это наука о связях между производительными силами и надстройкой, об исследовании отношений в общественном производстве, а также о законах экономического движения, и она коренным образом отличается от западного экономического мейнстрима. Диалектический материализм и исторический материализм, составляющие основу мировоззрения и методологии, политическая установка служить интересам пролетариата и широких народных масс, система экономического анализа, базирующаяся на взаимодействии производительных сил и производственных отношений, – эти основные свойства марксистской политической экономии указали направление для строительства социализма и коммунизма в будущем. Расширение применения парадигм марксистской политической экономии характеризуется следующими особенностями.
Во-первых, стало уделяться больше внимания институциональным особенностям китайской модели. Ван Чжэньчжун и другие используют теорию марксизма в качестве метода анализа двух основных структур – экономической формации и общественной, исследуют вопрос преобразований с двух точек зрения – системы производственных отношений и системы меновых отношений, а процесс экономических трансформаций делят на переход от плановой экономики к рыночной и выбор основной экономической системы[45]. Чэн Эньфу отмечает, что структурное отличие китайской модели от других заключается в «четырехтипной» системе экономического развития, состоящей из системы сосуществования различных прав собственности при доминировании общественной собственности, многофакторной системы распределения на базе труда, многоструктурной рыночной системы, подчиненной государству, и многоаспектной системы расширения внешних связей с опорой на собственные силы[46].
Во-вторых, стала изучаться внутренняя взаимосвязь китайской модели и социализма с китайской спецификой. По мнению Чэн Эньфу, китайская модель раскрывает сущность социализма[47]. Ху Цзюнь и другие считают, что китайская модель – это путь социализма с китайской спецификой, и ее успех заключается в руководстве Коммунистической партии Китая, доминирующей роли общественной собственности, ведущей роли правительства и эффективном использовании рынка[48]. Цинь Сюань, Сюй Чунвэнь и другие экономисты подчеркивают следующие особенности китайской модели: объединение истин марксизма с реальной действительностью страны, продвижение по собственному пути и построение социализма с китайской спецификой[49]. Лю Гогуан утверждает, что Китай способен спокойно справляться с кризисами, потому как придерживается модели социализма с китайской спецификой[50].
В-третьих, вызывает интерес масштаб развития китайской модели. После вступления в XXI век стали активно обсуждаться вопросы развития, и зачастую китайская экономическая модель стала приравниваться к модели развития Китая. Основной целью модернизации экономики нового периода стал поиск путей научного развития и изменения модели этого развития. Исследования скорости, качества, структуры, движущей силы и других аспектов развития китайской экономики стали объектом всеобщего внимания. Отечественные и зарубежные ученые сосредоточились на объяснении «чуда» экономического роста в Китае и оценках опыта и значимости китайской модели развития.
В-четвертых, все больший интерес представляет целостная историческая структура китайской модели экономики. Приходит осознание, что понять содержание китайской модели возможно только в контексте органических политических, экономических, культурных, социальных и исторических связей[51]; что нельзя разделять связанные друг с другом первый и последующий тридцатилетние периоды развития с момента образования КНР; что не следует отделять современное развитие страны от истории и традиций. Некоторые ученые подчеркивают, что китайская модель фактически представляет собой теоретическую интерпретацию пути шестидесятилетнего успеха КНР и основывается на непрерывности китайской цивилизации[52].
В-пятых, стало исследоваться влияние китайской модели на мир. По мере все более активного участия Китая в процессах экономической глобализации китайская и мировая экономики постепенно сближаются, а люди стремятся к раскрытию исторической значимости китайской модели, ее глубокого воздействия и роли в изменении мирового порядка[53]. Стремительное развитие китайской модели экономики заставило людей пересмотреть теорию зависимости. Прогресс китайской экономики открыл путь к успешному самостоятельному развитию, и возможно ли, что страна снова пойдет по темному пути зависимого развития?[54] Внимание также стало привлекать воздействие китайской модели на направление эволюционных изменений человеческого общества, пути развития развивающихся стран и будущее социализма в мире. Эти пять новых особенностей понимания китайской модели воплотили подходы исторического материализма и марксистской политической экономии к диалектическим связям между производительными силами и производственными отношениями, между экономическим базисом и надстройкой, а также между историей и логикой, теорией и практикой; отразили процесс исторического развития социализма с китайской спецификой. Они также продемонстрировали, что исследования научной общественности китайской модели экономики начали выходить за рамки ограниченного мировоззрения, ценностных предрассудков и шаблонного мышления, присущих западному экономическому мейнстриму; что парадигмы политической экономии постепенно становятся (и непременно станут) ведущим направлением анализа этой модели.
Решение ЦК КПК «О некоторых вопросах совершенствования системы социалистической рыночной экономики» // Центр по изучению партийных документов при ЦК КПК. Избранные материалы XVI съезда партии. Чжунгун чжунъян вэньсянь чубаньшэ, 2005. С. 464.
Начиная с 2008 года интернет-версия печатного издания «Жэньминь жибао», журналы «Чжунго шэхуэй кэсюэ», «Цзинцзисюэ дунтай» и другие основные СМИ публикуют исследования китайской модели.
Ван Чжэньчжун. Политэкономический анализ переходной экономики Китая. Пекин: Чжунго уцзя чубаньшэ, 2002.
Чэн Эньфу. Экономические особенности и содержание китайской модели // Цзинцзисюэ дунтай, 2009. № 12.
Чэн Эньфу. Китайская модель: форма реализации сущности социализма Китаем // Чжунго шэхуэй кэсюэбао, 11 января 2011 г.
Ху Цзюнь, Хань Дун. Сущность, особенности и проблемы, с которыми сталкивается китайская модель // Чжэнчжи цзинцзисюэ пинлунь, 2010. № 4.
Цинь Сюань. Подробный анализ понятия «китайской модели» // Цяньсянь, 2010. № 2. Сюй Чунвэнь. Несколько вопросов о том, как понять китайскую модель // Макэсычжуи яньцзю, 2010. № 2.
Лю Гогуан. Китайская модель дает надежду на возрождение // Хунци вэньгао, 2009. № 11.
О китайской модели / Под ред. Чжао Цзяньина, У Бо. Пекин: Чжунго шэхуэй кэсюэ чубаньшэ, 2010.
Китайская модель: разгадка 60-летней народной республики / Под ред. Пань Вэя. Пекин: Чжунъян бяньи чубаньшэ, 2009.
Арриги Дж. Адам Смит в Пекине. М.: Институт общественного проектирования, 2009.
Фишер Э. М. «Латиноамериканизация» Китая? Балансирование Китая между мощью и зависимостью на волнах глобальных дисбалансов // Чжэнчжи цзинцзисюэ пинлунь, 2010. № 4. Лу Ди. Мировой кризис развития и «китайская модель» // Чжэнчжи цзинцзисюэ пинлунь, 2010. № 4.