Страница 26 из 27
Молодой Маркс «приходит к историческому (диалектическому) материализму»[80] через идеи Гегеля и Фейербаха. Изучая и развивая теорию гегелевского самосознания, Маркс на основе принципов идеализма выдвигает вопросы практики и взаимоотношений философии и мира. Самосознание представляет собой концепцию, соотносимую с субъектом; вопросы взаимосвязи самосознания и субъекта были ключевыми в рамках древнегреческой философии. Гегель попытался при помощи самосознания описать историю зарождения и развития человеческого духа. Маркс, подчеркивая важность категории самосознания и объективность ее использования для обоснования реальности существования природы, не ограничивает собственное «я» ее рамками и не рассматривает ее как чистый объективный дух, без объекта и основы. Он понимает данную категорию, исходя из ее связи с реальностью. По его мнению, самосознание, являясь определенной разновидностью силы воли, непременно должно быть преобразовано в практическую силу в рамках процесса взаимосвязи с внешним миром: «ставший в себе свободным теоретический дух превращается в практическую энергию и, выступая как воля из царства теней Амента, обращается против земной, существующей помимо него действительности»[81]. Таким образом, Маркс поднимает практические вопросы, исходя из возможности реализации теории, и вставляет их в собственное учение о самосознании. Но не только самосознание должно сообразовываться с реалиями окружающего мира, философия также не может отдаляться и отрываться от реальности. По словам Маркса, «философия обращает свой взор на внешний мир уже не ради постижения; выступая как действующее лицо, она, так сказать, завязывает интриги с миром, выходит из прозрачного царства Амента и бросается в объятия мирской сирене»[82]. Согласно взглядам Маркса в тот период, «сама практика философии теоретична»; однако в процессе взаимодействия с реальной жизнью философия непрестанно подвергается воздействию окружающего мира, а мир – влиянию философии; «в той мере, в какой мир становится философским, философия становится мирской»[83]. Итак, хотя молодой Маркс еще не переступил границы идеализма при понимании вопросов взаимосвязи практики с самосознанием и философии с окружающим миром, он уже включил категорию практики в рамки своего философского учения. Философ превратил ее в ключ к объяснению связей самосознания с реальным миром, философии с миром феноменов, что сыграло важнейшую роль в последующем создании и оформлении системы научных практических взглядов.
Во время работы в газете “Neue Rheinische Zeitung” (1848–1849) Марксу приходилось сталкиваться с большим количеством насущных и сложных социальных, экономических и политических вопросов. Именно благодаря постоянному изучению проблем реальной жизни мыслителю удалось углубить и расширить свои философские идеи, развить собственное философское мировоззрение. Он сознательно связал философию с окружающей действительностью и на основе этого стал рассматривать немецкую философию в целом. Маркс отмечает: «Философия, а в особенности немецкая философия, имеет склонность к уединению, к тому, чтобы замыкаться в свои системы и предаваться бесстрастному самосозерцанию… Философия, взятая в ее систематическом развитии, не популярна; ее таинственное самоуглубление является в глазах непосвященных в такой же мере чудаческим, как и непрактичным занятием; на нее смотрят как на профессора магии, заклинания которого звучат торжественно, потому что никто их не понимает»[84]. Руководствуясь таким положением, мыслитель составляет довольно резкое суждение о философии: «Философия не витает вне мира, как и мозг не находится вне человека, хотя он и не лежит в желудке. Но, конечно, философия сперва связана с миром посредством мозга, и лишь потом она становится на землю ногами; между тем, многие другие сферы человеческой деятельности уже давно обеими ногами упираются в землю и срывают руками земные плоды, не подозревая даже, что и “голова” принадлежит этому миру, или что этот мир есть мир головы. Так как всякая истинная философия есть духовная квинтэссенция своего времени, то с необходимостью наступает такое время, когда философия не только внутренне, по своему содержанию, но и внешне, по своему проявлению, вступает в соприкосновение и во взаимодействие с действительным миром своего времени. Философия перестает тогда быть определенной системой по отношению к другим определенным системам, она становится философией вообще по отношению к миру, становится философией современного мира. Внешние проявления, свидетельствующие о том, что философия приобрела такое значение, что она представляет собой живую душу культуры, что философия стала мирской, а мир философским, во все времена были одни и те же»[85]. В данном случае Маркс осознанно связывает философию с эпохой, практикой и даже с экономикой, подчеркивая, что истинная философия есть квинтэссенция духа времени. Он требует, чтобы философия не только по своему содержанию, но и по форме могла найти точки соприкосновения и взаимодействовать с реальным миром соответствующей эпохи; он считает, что следует не только создать философию окружающего мира, но и оформить философский мир – этим подчеркивается роль философии в преобразовании мира. Хотя подобные идеи по-прежнему несут некоторый оттенок спекулятивного идеализма, но в них заложен серьезный базис для последующего преодоления идеалистических фило софских концепций Гегеля и становления собственной философской системы на основе прагматизма.
Идеи Фейербаха сыграли важную роль в процессе преодоления Марксом философского идеализма Гегеля и становления материалистических практических взглядов. Находясь под глубоким влиянием философии антропологического материализма, Маркс начал осознанно критиковать спекулятивный гегелевский идеализм и выстраивать собственную материалистическую философию. В своем труде «К критике гегелевской философии права» Маркс подвергает критике оторванность учения Гегеля от реальной жизни и переворот в связях между гражданским обществом и государством; основное внимание мыслитель уделяет рассмотрению материальной жизни социума и пониманию связи с государством с позиций гражданского общества. Согласно Марксу, Гегель потому на практике перевернул связь между государством и гражданским обществом, что это действие неотделимо от переворота связи между реальными вещами с идеями, концепциями в рамках его философской системы. Таким образом, связь между двумя пластами понятий была искажена в силу спекулятивных умозаключений. «В действительности семья и гражданское общество составляют предпосылки государства, именно они являются подлинно деятельными; в спекулятивном же мышлении все это ставится на голову»[86]. Поэтому, чтобы правильно выстроить взаимоотношения государства и гражданского общества, необходимо изначально правильно понять взаимосвязь мысли и бытия. Во время работы над «Немецко-французским ежегодником» Маркс уже стал вести революционную деятельность, главная суть которой заключалась в безжалостной критике всего существующего и в особенности военной силы. Мыслитель объединяет понятия религиозного, политического и классового освобождения с освобождением человечества вообще и апеллирует по этому вопросу к народным массам, к пролетариату, пытаясь на критике старых порядков открыть и создать новый мир. Революционная критика и практическая деятельность Маркса в этот период заложили серьезную основу для формирования научной системы его взглядов.
80
Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1968. Т. 17. С. 418.
81
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 40. С. 210.
82
Там же. С. 109.
83
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 40. С. 210.
84
Там же. Т. 1. С. 105.
85
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1. С. 105.
86
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1. С. 224.