Страница 23 из 26
— Значит, он больше не покажется? — стало почему-то грустно.
— Покажется, непременно покажется, — пообещали мне. — Раньше, чем думаешь. Ты ему понравилась, а Хвич никогда добровольно не расстается с теми, кто ему любопытен. Еще отбиваться от назойливого внимания придется. — Высший беззлобно усмехнулся.
Мы уже стояли у входной двери, когда меня внезапно схватили за руку, дернули на себя… Сильные ладони сдавили талию, и невыносимо горячие губы накрыли рот, впитывая удивленное «ох».
Этот поцелуй даже отдаленно не напоминал предыдущий. Стремительный, жаркий, настойчивый — он заставил меня трепетать и… закончился так же неожиданно, как начался. Оставив в душе неясную тревогу и странное томление, а на губах — легкий привкус дыма и поздних осенних яблок. Испугаться я точно не успела. Подумать о домашних делах — тем более. Мне это даже в голову не пришло.
— Все будет, девочка, — пообещал то ли мне, то ли себе Айтон. — Обязательно. — На мгновение прижался к моему лбу своим… Отстранился… И легонько подтолкнул меня к выходу. — А теперь, иди. Беги… найтири, пока отпускаю.
Я шла по аллее сада к ожидающему у ограды экипажу и улыбалась. Хотя, если бы меня спросили, почему, точно не ответила. Все это было странно, удивительно, необъяснимо, но… Я третий раз покидала этот особняк, но впервые мне хотелось, если не остаться, то хотя бы задержаться чуть подольше.
Высший вызвал меня следующим вечером. А потом через день… Два… Снова через день…
Я начала привыкать к своему новому, странному образу жизни. И даже ждать назначенных встреч, предвкушать их…
Днем меня подхватывали, кружили, занимали привычные дела, приглушая все остальные мысли. Домашние хлопоты, подготовка запасов на зиму, планирование доходов и расходов — суета, давно превратившаяся в обыденную. Только сейчас, с появлением денег, все стало намного проще и легче. И купить дрова, и договориться с лавочниками, и выбирать на рынке не то, что можешь себе позволить, а то, что действительно нужно.
У нас теперь было достаточно средств, но я не собиралась бездумно разбрасываться ими. Только самые необходимые траты, остальное — откладывалось и отправлялось в тайник.
Да, Айтон обещал после расставания выплатить определенную сумму и помочь устроиться в имении. Но мало ли, как все обернется? Беспечность никого до добра не доводила. А еще, я очень хорошо помнила один из пунктов подписанного документа. Высший имеет право разорвать соглашение в любой момент без объяснения причин. И без выплаты какого-либо вознаграждения, если посчитает, что я не соблюдаю договоренности. В этом случае у меня останется только то, что уже получила.
Не совсем ясно, если не сказать — туманно, и это тревожило. Нет, я ничего нарушать не собиралась, но кто знает, что высшему в голову придет или померещится? Именно поэтому, мы с Уной продолжали экономить на всем. И в лес, собирать грибы-ягоды ходили. И работать не прекратили. Наоборот. Теперь, когда у всех имелась метка, Толла могла, ничего не опасаясь, вполне официально принять меня на работу и назначить жалование. Что она и сделала.
Правильно управлять поместьем — долг и обязанность каждой аристократки. Меня с детства готовили к этому, учили вести хозяйство, и сейчас уроки наставниц очень пригодились. «Гнездышко» процветало, хозяйка сама уже не справлялась, все равно ей понадобилась бы помощница, а мне она доверяла. Да и я за это время успела узнать поближе ее девочек и познакомиться с делами.
Правда, сначала Толла долго меня отговаривала, считая желание работать гордыней и блажью.
— Тебе повезло, так зачем утруждаться? — недоуменно пожимала она плечами. — Занимайся собой, домом, лечением госпожи Тины. Ну, и невестушку вашу тянуть, конечно, придется… Куда от нее денешься? А в остальном, пользуйся случаем, отдыхай. О содержанке заботится мужчина. Это его дело. Твоя обязанность — оставаться привлекательной и желанной, чтобы покрепче его к себе привязать… Подарки опять же никогда лишними не бывают…
Но я мучительно не хотела ощущать себя содержанкой, пусть и являлась ею по сути. И никаких дополнительных подарков тоже не жаждала. Мы заключили договор, я продала высшему свои ночи, он заплатил. Больше мне от него ничего не нужно. Слава Каари, Айтон и не предлагал ни драгоценностей, ни еще чего-то сверх договоренного. Как чувствовал, что я все равно не возьму.
Браслет — единственное, что я приняла, да и то, он оказался не украшением, а дополнительной меткой. Именно поэтому я, вопреки требованию, все-таки прятала его под рукавом. Встречу мага или патруль — достану, а лишний раз демонстрировать, что я кому-то принадлежу, незачем. И высший не вправе настаивать. Он владеет только моими ночами, что я делаю днем, его не касается.
Нэсса после нашей беседы и моей отповеди притихла и старалась вообще не выходить из комнаты, а когда показывалась, вяло цедила приветствие и проплывала мимо. Жаловаться она прекратила, высказывать претензии и ныть тоже. У нас установилось что-то вроде негласного перемирия. Очень хрупкого, — мне постоянно казалось, что это лишь затишье перед бурей. Может потому, что время от времени ловила на себе хмурые взгляды невестки, и они не сулили ничего хорошего.
Лэйр Сюфрэ наведывался почти каждый день, осматривал маму и неизменно радовал прогнозами.
— Все будет хорошо, барышня, — улыбался он всякий раз, когда я в нетерпении бросалась навстречу. — Ваша матушка очень слаба и сильного воздействия с моей стороны не выдержит, поэтому выздоровление и идет так медленно. Пока. Все, что ей нужно, это целебный сон. Помимо моих снадобий, разумеется.
Мама уже почти не кашляла. Исчезла болезненная синева с губ, а на щеки вернулся легкий румянец. Она, действительно, целыми днями спала, поэтому нам до сих пор так и не удалось толком поговорить. Ничего, еще успеется, главное, чтобы она выздоровела.
Долг хозяину мясной лавки, как и обещал Айтон, выплатили — в тот день, когда к нам впервые заходили маги. Погашенные расписки наутро принесла Магда Сетнер, мать Зака.
По-хозяйски неспешно прошла на кухню. Села. Расправила юбки.
— Сынок-то мой приболел, бедняжка, — скривилась печально, не забывая при этом зыркать глазами по сторонам. Примечать, что нового появилось на полках… на столах. — Занедужил неожиданно, да так, что лекаря вызывать пришлось… Спаси и сохрани его Пресветлая! Теперь я все дела вести буду. Временно.
Она замолчала. Мы с Уной тоже не торопились поддерживать разговор.
— А вы, смотрю, разбогатели… — Магда, прищурившись, еще раз внимательно изучила помещение. — Родственники объявились, или, может, замуж собрались? — Взгляд ее мгновенно стал цепким и жадным. — Неужто за мага? То-то он приходил долг отдать. Они, говорят, иногда берут наших… Правда чаще в полюбовницы… И продукты, вон, у вас теперь имеются.
Все ясно. Не столько расписки вернуть зашла, сколько сплетни собрать.
— Это мой знакомый, — неожиданно резко вмешалась Уна.
— Ва-а-аш? — неверяще протянула противная тетка.
— Мой, — подтвердила помощница и сухо добавила: — Вы еще что-то хотели? А то мы торопимся…
— Нет-нет, — подхватилась мамаша Зака. — Мне тоже пора. Столько дел, столько дел… А вы непременно заходите, всегда рады соседям…
«Тем более, платежеспособным», — повисло в воздухе недосказанное.
Мы с Уной вежливо поблагодарили, проводили гостью до порога и единогласно решили покупать мясо в другом месте. Подальше от семейки Сетнеров.
Так и проходили мои дни — буднично и однообразно. Пока не наступал назначенный вечер…
На улицах зажигались огни, горожане завершали дела и готовились ко сну, а я собиралась и выходила из дома. Пробегала две улицы, сворачивала в переулок, садилась и экипаж и ехала в тихий неприметный особняк, расположенный в густом парке за высокой оградой. Навстречу новой необычной ночи…
Удивительной. Волшебной.
Пугающей и манящей одновременно.
Причем, волшебной в полном смысле этого слова — то есть полной чудес и магии. Той самой магии, которую раньше я, как истинная леди и верная дочь пресветлой Каари, принимала с опаской и настороженностью, а теперь встречала, как ребенок новую игрушку.