Страница 3 из 15
С моей точки зрения, любой преступник – преступник. Любой. Кроме человека, который убил преступника. Ну, вы понимаете. Я ведь только что рассказал о своем случае и его мотивах: человек, решивший, что он выше других и покусившийся на их жизнь или имущество, перестает быть с ними равным и потому не достоин жизни.
Но если заведомый преступник, чьи преступления мне досконально известны, совершает благое дело, очистив мир от других преступников – хорошо это или плохо? Спросим по-другому: преступление это или нет?
Я нехотя произнес:
– Подумаю, что можно сделать.
– Отлично. Я знаю, твои алиби несокрушимы.
Борисыч отключился.
Планшет на руле еще светился поставленной задачей, но мозги уже переключились. Ладно, на сегодня хватит работы и логических задачек, пора домой, в родную квартирку, после моего возвращения из недр темного мира тоже предоставленную шефом. Причем не во временное пользование – в собственность! И как, чертяка, предоставил! Но… молчу. Об этом, с вашего разрешения, как-нибудь позже.
Такой подарок сделал мне Борисыч. Такой у меня шеф. И если он считает, что именно я должен заняться скользким и неприятным делом Арбитра, я займусь. Завтра.
Касание кнопки зажигания, урчание проснувшегося дракона под капотом… Я нажал на педаль акселератора. Невзрачный с виду полноприводный седанчик, в котором скрывался умело втиснутый табун, пустился вскачь по знакомым ухабам и направлениям. Нннооо, родимый, вперед к светлому будущему, которое я ежедневно творю вот этими, впившимися в руль, привыкшими и к гантелям, и к клавиатуре натренированными руками. Своими руками. Так, как дай Бог каждому.
4
Едва я выехал на проспект – стал свидетелем вышеописанной сценки и участником последовавших за ней событий. Итак, мы с водителем подрезанного автомобиля решили прогуляться и поговорить. Мужчина открыл супруге дверцу, она красиво вышла, они шагнули в мою сторону. Золотоволосая спутница водителя очаровательно щурилась, но темных очков не надела, за что получила от меня огромное внутреннее спасибо. Потому что ее искренние глаза намного больше располагали к доверию и красноречию, чем отвратительная стеклянная стена из темноты и пустоты за ней.
– Алекс, – назвался я и протянул визитку.
Визитка была простейшей – имя, фамилия, телефон и никаких сведений о должности или месте работы. Кратко, информативно, ничего лишнего, то есть ничего такого, что навело бы на неправильные мысли. Зачем людям знать, кем я, еще довольно молодой парень, числюсь в известной в городе компании, которую одни искренне любили, другие отстраненно уважали, третьи люто ненавидели, но все безмерно опасались? Лучше начинать разговор с чистого листа.
Мужчина представился:
– Владислав.
– Нина, – проговорила его обаятельная спутница.
В обоих случаях я галантно склонил голову, затем сделал первый шаг под сень деревьев.
Небо медленно закрывалось тучами, но сильного ветра не было, а из-под свинцовой завесы на далеком западе по-прежнему били слепящие лучи.
– Алекс – сокращение от Александра? – поинтересовалась присутствовавшая среди нас дама, – или от Алексея?
Она шла с другого краю и была почти не видна. Почти, поскольку не вся. С фигуристыми женщинами такое бывает.
– Алекс – имя по паспорту, родители удружили.
– Женат? – на всякий случай осведомилась Нина, хотя ее взгляд уже искал и не нашел кольца на нужном пальце.
– Уже нет.
– А что случилось?
Владислав покачал головой: настойчивость супруги выглядела неуместной. Но этот вопрос почему-то слишком волнует женщин, и Нине очень хотелось узнать хотя бы версию одной из сторон. Я не стал разочаровывать.
– Меня бросили. Людмиле нужен был кто-то с возможностями, а я жил своей жизнью… и был доволен.
– Быть довольным тем, что имеешь – редкое качество. – Владислав явно ждал, когда же, наконец, обмен любезностями закончится.
– И редкое счастье, – прибавила его жена.
– Но мы здесь не для обсуждения личной жизни, – напомнил супруг. – Итак?
– Я вхожу в одну неформальную и даже закрытую.организацию…
– И спокойно рассказываешь об этом посторонним? – как бы подловил меня на слове Владислав.
– Потому что ты, – я пристально посмотрел на собеседника, – один из нас.
– Любопытно узнать о себе что-то новое. И как давно я там – у вас?
– Не в том смысле, что у нас. Наша организация, назовем ее в данном случае «Движение за движение с уважением»…
– Как это – «назовем в данном случае»? – перебил Владислав.
– Истинное наименование известно только членам, а вы – не члены.
– Я член, – с грубовато-шутливым достоинством заявил спутник.
За что получил локтем в бок от своей половинки.
– Не член нашей организации, – внес я поправку. – Но название, которое я сообщил, достаточно передает идеологию и мотивы, чтобы войти в нее.
– Мотивы вроде бы понятны, – сказал Владислав. – А каковы методы?
– Самые действенные из существующих.
– Легальные?
– Исключительно. Участники дорожного движения – законопослушные граждане и должны законными путями бороться с теми, кто на законы плюет.
– Например?
Взор обаятельной супруги Владислава прыгал с меня на него и обратно. Она сгорала от любопытства. Наверное, ей казалось, что мужа вместе с ней в шпионы вербуют. Или в некую масонскую ложу с неизвестными целями втягивают. Короче, сплошная тайна и туман. Жуть. Красота. И – сквозило в ее глазах – интере-е-есно…
Ее муж был более приземлен, он ждал от меня конкретики.
– Например, ваш случай, – откликнулся я. – Вас нагло подрезали, создалась аварийная ситуация. Виновник подверг опасности жизни людей – как ваши, так и прохожих. А в случае, если бы не удалось справиться с управлением и вырулить…
– Что было очень даже возможно, – подтвердил Владислав.
– …или дети уже побежали бы через проезжую часть, ты стал бы убийцей. Однозначно. Даже не принимая во внимание, что перебежать они собирались в неположенном месте. Но это никого не волнует, судят исключительно за результат.
Чувственная смущающая красавица, от которой мне то и дело приходить отводить наслаждавшийся ее естественным живым очарованием взор, кивнула:
– Скорее всего.
– Вас подрезали. Я увидел и остановился, чтобы помочь, если потребуется. Или чтобы стать свидетелем происшествия, если события зайдут слишком далеко.
Вот теперь, начиная понимать, Владислав действительно изумился:
– То есть, ты намеревался остаться, чтобы помочь физически или, если не потребуется, дать показания…
– Именно. Чтобы засвидетельствовать в протоколе факт, что ты не виноват. И что виноват тот, другой, по определенным причинам избитый тобой, и виноват очень сильно – потому и избит очень сильно и совершенно правильно. Причем, в пределах необходимой самообороны. Я бы объяснил, что присутствовал с самого начала и могу, кстати, позвать еще несколько свидетелей. Это мои друзья, которые тоже случайно проезжали мимо и тоже все прекрасно видели. Вот, дескать, адреса и телефоны.
– Ты всегда так делаешь?
– Не я, а мы, наша организация.
– И часто такое бывает?
– К сожалению, козлов – не по рождению, а по жизни – на дорогах предостаточно, а многие, к тому же, являются членами своих гильдий-корпораций, которые так же по первому зову приходят на выручку своим. Так у сотрудников внутренних органов и у тех же таксистов. Или дальнобойщиков. Впрочем, среди последних процент дорожных дебилов смертельно низок – там такие не задерживаются. Там таких сами учат.
– И что же, всегда получается?
Я не стал отрицать:
– Не всегда. Тогда берем массой. Подтягиваем резервы, задействуем связи.
– Наверное, и кулаками помахать приходится? – Владислав хорошо знал нравы на дорогах.
– Бывает. Периодически достается так, что потом что-то пришивают, а что-то вставляют искусственное.
Я показательно улыбнулся в тридцать два идеально ровных циркониевых зуба, которыми обзавелся после одной законовосстановительной операции.