Вторжение

Себя я причисляла к последней группе товарищей: на оплату занятий и даже общежитие средства у меня имелись (спасибо бабушке, родителям и старшей сестре), а вот на еду, одежду и учебники (самый дорогой пункт моих расходов} — нет. К тому же работа, точнее подработка, позволила бы мне на практике использовать пройденный материал, ну и… также хотелось просто подзаработать, чтобы что-то привести назад домой.

Соседки — мексиканки, с которыми я как — то разговорилась по дороге из колледжа в общежитие, предложили мне поработать вместе с ними — горничной в частных домах. За каждой девушкой закреплялось несколько коттеджей, которые она убирала по своему индивидуальному графику — при этом и деньги платили хорошие, и учебу с работой получалось совмещать не в ущерб колледжу.

Правда… мне, как новенькой, достались самые тяжелые дома: семья с четырьмя малолетними детьми, не приученными родителями даже к элементарному порядку: пожилая пара с двумя собаками и несколькими кошками (всех кошек пересчитать мне так и не получилось) и ещё одна семейка — вполне обычная с виду семья — без табуна домашних животных и без энергичных малышей, разбрасывающих вещи по своему желанию… Однако именно у них меньше всего хотели работать горничные.

— Если бы я верила в вампиров, сказала бы, что они вампиры и есть, — скривилась Карла. — У них в доме так неприятно делается… бррр… Я бы на твоем месте отказалась…

Но Карла уже работала в этой компании около полугода — я же, только — только устроившись, спорить с начальницей не решилась, а потому молча, отправилась наводить порядок в этот самый дом… который на самом деле оказался дворцом — не больше, не меньше.

Встретили меня прохладно — совсем не так, как замотанная тремя пацанами и шебутной дочкой многодетная мамочка…

Хозяйка особняка — моложавая женщина неопределенного возраста: подтянутая, элегантная, с редкими — очень светлыми глазами, смерила меня с ног до головы и только затем приоткрыла пошире дверь.

— Заходите, — велела она, тут же заперев за мной дверь. — Значит так: зона Вашей работы — весь первый и весь третий плюс лестница. Бейсмент (что-то типа полуподвала) и второй этаж вы не трогаете и даже не заходите. Вам понятно?

Я кивнула.

— Надеюсь, — скривилась дама и царственно мне махнула. — Приступайте.

Несмотря на какой — то неестественный, я бы даже сказала, стерильный порядок в доме — как будто это и не дом жилой был, а декорации к фильму — пыль всё же брала своё, а потому в первый свой день я проработала не менее семи часов.

Честно говоря, пылесос выдохся раньше, чем хозяйка, наконец, признала, что ковролин в доме чистый. Дальше я убирала ванны (6 штук), вылизала кухню, а затем пришёл черёд лестницы, которая обязательно должна была быть наполирована, ну и окон, которые, как выяснилось, также давно не мылись. Правда, хозяйка решила меня пожалеть — и в первый мой рабочий день разрешила помыть окна только на третьем этаже.

— На большее вы уже не годитесь, — фыркнула светлоглазая леди. Я сначала даже опешила, подумав, что не так перевела с усталости… ан нет.

— Эта гусыня, что работала до Вас, даже лестницу нормально убрать не могла, — добавив, фыркнула домовладелица. — Кому нужна ленивая прислуга?

И, цокая каблучками, дама вышла в гостиную.

— Правы были мои девчонки, вампиры и есть, — подумала я, удивляясь необычному снобизму хозяйки. Американцы, как правило, уважают любой труд…и уж точно не кичатся своим высоким положением — это не принято.

Я была настолько ошарашена её поведением, что даже решила развернуться и уйти — фиг с ней, с этой работой… но доллары, на которые я сегодня очень рассчитывала, уже грели карман, а потому я подхватила ведро, щетки — и отправилась мыть окна на верхнем этаже.

Это заняло в сумме часа полтора — два, если не больше — благо, дом стоял вдалеке от шоссе и оживлённых дорог, поэтому грязи было немного.

Почти управившись, я вытирала насухо стекло в одной из комнат, когда под окнами, где я работала, стал назревать скандал.

Комната выходила окнами на гараж и прилегающую к нему дорогу — пару минут назад там припарковался черный, спортивный автомобиль. Что интересно, матовый.

Водитель, отперев дверь со своей стороны, почему — то на улицу так и не вышел, а вот его пассажирка ‚ напротив, выскочив, принялась что-то жалобно щебетать. Я тогда ещё подумала, что это она здесь живёт, а хозяин дорогого монстра — её парень. Девушка выглядела очень эффектно: загорелая блондинка в струящемся открытом сарафане, на каблучках, при макияже… Ведь умеют же люди себя подать — а я что, в майке и шортах драю чужие ванны?

— Обломишься, — хмыкнул, перебив наигранные стенания блонди, мужской голос из машины. — Соси здесь или проваливай.

Кейн, жалобно надула губы красавица блондинка. — Какой ты нехороший.

И так и не услышав ответа, потянулась к водителю.

— На колени же, ну… Тебе там место.

И голос такой у мужчины — абсолютно ровный, без эмоций. Как будто ему всё — равно.

Ну сейчас — то она даст ему прикурить, подумала я, ожидая нового всплеска скандала (да-да, я знаю: подсматривать и подслушивать плохо. Но интересно же).

Однако девушка меня удивила: беспрекословно подчинившись, она опустилась на колени возле открытой дверцы машины — и теперь из комнаты было хорошо видно, как голова блондинки ритмично двигается вверх и вниз, вверх вниз…

— Подсматриваем? — хмыкнул ехидный женский голосок рядом. Вздрогнув, я отлипла от окна и медленно повернулась в сторону говорившей: возле меня, ухмыляясь и явно злясь, стояла необыкновенно красивая молодая девушка двадцати — двадцати двух лет. Та, которая приехала на машине, и в подметки не годилась этой.

Словно сделанная по эскизам куклы барби точёная фигурка, изящный профиль, белоснежные, будто фарфоровые, зубки… и светлые — очень светлые глаза.

— Вам, кажется, платят за то, чтобы вы здесь убирались, а не подглядывали за жильцами этого дома, — постучав коготочками по стеклянному циферблату часов, заметила девица.

Простите, — решив, что она права, извинилась я. Девица тут же надменно махнула мне рукой — точь- в- точь как хозяйка дома — отпуская нерадивую прислугу — и я наклонившись к полу, принялась собирать свои тряпки и щетки.

Блондинка, тут же перестав меня замечать, открыла окно настежь, чтобы крикнуть: Кейн, тебе что, заняться нечем? Опять местных девок пользуешь?

— Завидно, Агата? — хмыкнул водитель дорогого монстра. — А то присоединяйся, меня на всех хватит… Да не отвлекайся ты, — бросил водитель сопровождающей его девушке. — Давай, Агата, веселее будет… и ты заткнёшься… хотя бы временно.

Поняв, что пахнет если не жареным, то уж точно чем — то не очень приятным, я подхватила ведро с бутылочками моющих средств. побросала туда щетки, и выскочила за дверь.

Несмотря на весь снобизм и неприятное отношение, хозяйка расплатилась со мной более чем щедро, объявив в конце, что «дом теперь выглядит довольно сносно» и она не против, если я приду ещё раз — через неделю.

Я молча кивнула, решив отложить этот вопрос на потом: деньги — деньгами, но вся ситуация в доме напоминала редкостный гадюшник: непонятно, кем друг другу приходились парень в машине и блондинистая молодая девица, но, судя по тому, что девица очень похожа на хозяйку дома (может, и не очень, но редкий цвет глаз явно указывал на их родство), а парень, хотя и приехал в их дом, Альфонсом тоже не выглядел — выходило, что они состояли в отношениях, которые всех устраивали.

Запутавшись, я решила, что у богатых свои причуды и каждый, в принципе, живёт так, как хочет — только подобные свободные нравы были явно слишком для моего пуританского воспитания: родители, после того, как «упустили старшую дочку» с меня вообще не слазили, лишая даже невинных свиданий. А тут такое…

В общем, я уже почти отказалась от шикарного предложения надменной блондинки убираться у них и дальше, решив, что многодетная мамочка куда больше подойдет моей карме. Да и домик у неё поменьше — не так устанешь.