Страница 101 из 128
Шквал аплодисментов перекрыл грохот следующего раската грома. Бурное ликование овладело всеми присутствующими - сакс повержен!
Какой турнир! Такой случается раз в десятилетие, а то и реже. Ради этого стоило преодолеть сотни миль!
Черный рыцарь под улюлюканье зрителей поднялся с травы и тяжело передвигая ногами отправился прочь с ристалища. Копье его торчало посреди поля, все острие и часть древка ушло в землю. Чуть позже он зло спросит: "Что случилось, герцог? Вы лишились своей силы?" "Проклятая туча, - услышит он в ответ, - откуда она взялась? Я отвлекся на мгновение, и оно оказалось решающим. Это досадная случайность." - "Досадная случайность по вашим словам погубила Вольфангера!" - "Вы меняете наши планы, принц?" - "Нет. Злее буду. Но этот француз - мой! Я запрещаю кому бы то ни было прикасаться к нему. Просто так он не умрет!".
А тем временем оруженосец отважного барона вновь установил щит в центре поле, возле ног коня Ансеиса. Хотя вряд ли кто предполагал, что найдется еще какой-нибудь смельчак.
Все бурно обсуждали последний поединок.
Многочисленные чародеи, которым скоро уже предстояло состязаться друг с другом, объединили усилия и неизвестно откуда взявшаяся туча была погашена, разорвана на клочки и уничтожена - небо снова стало ярко-голубым и безоблачным.
Песочные часы герольда-церемониймейстера отмерили положенные полчаса. Желающих сразиться с бароном Ансеисом не нашлось. Под торжественные звуки труб барон был провозглашен победителем первого дня турнира и верховный король вручил ему серебряную корону. Француз медленно поехал вдоль трибун, как требовала традиция, внимательно вглядываясь в лица красавиц.
На самом деле ему были глубоко безразличны все красавицы, стыдливо краснеющие и прячущие глаза под его деланно-пристальным взглядом. Он знал, что поступит так, как хотелось бы сэру Отлаку. Проезжая мимо ложи графа Маридунского и короля Сегонтиумского, он наклонил голову в знак приветствия.
Прекрасная Аннаура увидела открытое лицо барона и поняла, что влюбилась. Влюбилась так, как никогда еще в жизни не влюблялась. Кажется, что не влюблялась.
Опытный барон сразу понял это, едва взглянув на красавицу. Он понял, что она от своего не отступится ни за что на свете, что она привыкла добиваться желаемого. Он прямо-таки кожей почувствовал исходящее от нее магическое очарование, и глубокая симпатия к высокой, томной, уверенной в себе красавице проникла в его сердце. "Только этого мне не хватало!" - с раздражением и озлоблением на самого себя подумал бесстрашный рыцарь и в сердцах пришпорил коня. До королевской ложи оставалось совсем немного - он объехал круг почета.
Легко соскочив с коня, барон поднялся по ковровыми ступенькам, и, ни на кого ни глядя, подошел к одиннадцатилетней девушке, широко открытыми восхищенными глазами глядящую на победителя турнира.
- Я не знаю, кто вы, прекрасная фея, - сказал барон, преклонив перед девочкой колено, - но красивее вас нет никого на этом турнире. Прошу вас, примите эту корону, вы поистине достойны ее!
Бурные крики и аплодисменты одобрили выбор барона - он был не только бесстрашен, но и обладал прекрасным вкусом. И был далеко не глуп, как отметили многоповидавшие на своем веку вельможи.
Верховный король встал.
- Это моя единственная дочь Рогнеда, - представил он барону его избранницу. - Я благодарю вас за оказанную честь.
"Да, - подумал Пендрагон, - это поистине достойный рыцарь. Жаль, что он служит не у меня. Но мы поговорим еще с ним на эту тему..."
В турнире наступила пауза. Многочисленные герольды и слуги готовили поле к состязанию магов и чародеев, толпа загудела, в ожидании еще одного яркого и своеобразного действа.
Протрубили герольды, представляя сэра Катифена, он гордо прошел к королевской ложе, сел на ступени лестницы, тронул струны звонкой арфы и запел балладу о битве под Лугуваллиумом. Верховный король, как и граф Маридунский обожал эту песню. Трибуны замерли. Глубокий голос певца разносился над трибунами, хотя до противоположной почти не долетал (там, воспользовавшись перерывом обсуждали вполголоса прошедшие поединки и подкреплялись после пережитых треволнений). Когда сэр Катифен дошел до замечательных слов: "Не выдержали, дрогнули ведь саксы, и побежали....", восторженные слушатели заглушили голос певца - ему пришлось несколько минут молча перебирать струны, чтобы допеть балладу. Как эти слова были созвучны сегодняшнему поражению сакского рыцаря!
Барон Ансеис снял доспехи, переоделся в парадное платье и пришел в ложу графа Маридунского.
- Я счастлив представить вам, барон, первую красавицу Камелота прекрасную Аннауру, - сказал сэр Отлак. - Она неоднократно избиралась королевой красоты.
- Семь раз, - уточнила Аннаура.
- Что? - не понял Отлак.
- Семь раз я была королевой турнира. Я счастлива познакомиться с таким благородным и бесстрашным рыцарем, как вы, барон. Я полностью одобряю ваш сегодняшний выбор - юная принцесса и сейчас очаровательна, а в ближайшем будущем непременно затмит всех красавиц, - она старалась говорить приветливо, но по тону ее можно было догадаться, что думает красавица не совсем так. А, вернее, совсем не так.
- Я также счастлив, познакомиться с вами, - учтиво, но несколько холодно ответил барон. - Вы не менее красивы и очаровательны принцессы, но я не мог выбрать двух королев.
- Конечно, - улыбнулась Аннаура. Она отлично понимала, что чужеземцу, победившему лучших бриттских рыцарей, просто необходимо было выказать уважение к этой стране, избрав королевой красоты дочь верховного короля Британии. Но о высокой политике вслух не говорят ее подразумевают.
Сэр Катифен закончил свою прекрасную балладу. Сэр Отлак встал, король Пенландрис тоже поднялся с кресла.
- Куда, вы, граф? - спросил барон удивленно. Пенландриса немножко задело, что вопрос француза был обращен лишь к Отлаку.
- Домой, в Камелот, - ответил граф. - Все интересное закончилось, а перед пиром во дворце надо отдохнуть.
- Но ведь сейчас состоится турнир чародеев. Это, наверное, любопытно...