Страница 4 из 19
– Ну, молодец. Что теперь делать будешь?
– Понятия не имею. Я же крайне неопытный бомж. Что им у вас делать полагается?
Маршрутчик почесал подбородок, затянулся и выбросил сигарету. Окурок пролетел в полуметре от грязной урны и укатился под крыльцо РОВД.
– Иди в машину, чего мерзнуть.
Что Игорь и сделал. Для легкой кожаной куртки, прекрасно сочетавшейся с костюмом, действительно было холодновато. Маршрутчик в затрапезном пуховичке явно чувствовал себя не в пример комфортнее.
Отъехав немного от отделения милиции, Джон сообщил:
– Бутылки собирать не суйся, там все поделено. На мусорках тоже. Даже не знаю, что тебе еще предложить.
– Нерадостная перспектива. Я, в принципе, полезный, но не могу придумать, чем.
– Сомнительная в таком случае у тебя полезность, – вынес вердикт маршрутчик. – Деньги считать умеешь?
– Пока не подводил. А что?
– Сегодня со мной кондуктором поездишь. Устраивает?
– Вполне. А сколько у тебя проезд?
– Двенадцать рублей, – с явным подозрением сказал Джон.
В половине седьмого утра на конечной, которую Игорь изо всех сил пытался вспомнить, да так и не смог, собралось уже пятнадцать машин. Все, кроме большого белого «Дукато», стояли без водителей. В «Фиате» же было что-то вроде собрания.
– Поздно приехали, – проворчал Джон. – Сиди здесь.
Он заглушил мотор и пошел к «Дукато». Игорь широко зевнул, скрутил на минимум звук магнитолы и принялся рассматривать машины. Пять зеленых «Истан», две желтые, три белых, считая ту, в которой он сидел. Пять «Газелей», выглядевших уродцами по сравнению с аккуратными «Истанами», и «Фиат» – высокий, на несуразно маленьких колесиках, флагман этой разномастной флотилии. В маршрутках Игорь мало что понимал, но крепко сбитый корейский микроавтобус, накануне едва не лишивший его жизни, почему-то вызывал больше доверия.
Как и его хозяин. Что и беспокоило, и обнадеживало одновременно.
Вот только думать о том, как жить дальше, почему-то не хотелось.
Да и не было никаких идей. Долго ли удастся списывать все на сотрясение мозга, которое неизвестно, было ли вообще? Или на галоперидол? На удар в бок маршруткой?
Игорь подозревал, что все его проблемы начались намного раньше, но где именно свернул с удобного хайвэя в счастливое будущее на грязный проселок, что завел в эту чащу, так и не вспомнил.
Хлопнула дверца, в не успевший остыть салон ворвался холодный воздух и запах сигарет. Игорь понял, что умудрился задремать. Джон сунул за козырек какой-то лист бумаги и прибавил звук в магнитоле. Отбил время на секундомере:
– Сегодня в восемь минут будем ездить, – пояснил он. – Сейчас дядя Вася, мы за ним.
Игорь сонно огляделся, пытаясь вычленить в изрядно поредевшей армаде упомянутого дядю Васю. Белая «Газель» отваливала от остановки.
– Он самый, – проследив направление его взгляда, подтвердил Джон. – Семьсот двадцать девятый.
– Что?
– На номер посмотри.
– А-а-а…
– У нас, кстати сказать, триста восемьдесят. Если потеряешься.
– Постараюсь уж не теряться.
– Чай будешь?
– А разве есть?
Джон хмыкнул и указал на квадратный, обитый кожзамом ящичек, стоявший между водительским и пассажирским сиденьями:
– Бери термос, наливай.
– А тебе?
– Не хочу. Давай, у тебя пять минут.
Игорь послушно цедил очень крепкий сладкий чай, позевывал и мрачно смотрел на маршрутчика. Тот выглядел неприлично бодрым и довольным жизнью. В уголках зеленоватых глаз – улыбчивые морщинки; пальцами постукивает по оплетке руля в такт очередной тюремной частушке. А чего, ему, собственно, горевать? Недодавленный пешеход решил не создавать неприятности, машина не пострадала – крути себе баранку да деньги с пассажиров собирай. Вот работа! Никаких начальников-самодуров, никаких поставщиков, срывающих все сроки… и никакой перспективы. Впрочем, не всем же думать на перспективу. Деревенскому рубахе-парню – самая что ни на есть хорошая работа.
Игорь вернул термос на место, а Джон завел мотор.
На секундомере – восемь минут.
«Истана» мягко тронулась и, отделившись от стаи, подъехала к остановке. Никто ее там не ждал.
– Пристегнись сам, пожалуйста, – попросил Джон.
Мимо трех пустых остановок проехали почему-то медленно, хотя Игорь бы, наоборот, предпочел разогнаться на свободной дороге.
– Дядя Вася мне подрезинивает, – ответил на невысказанный вопрос Джон. – Придется и мне Сохатому маленько подрезинить.
– Подрезинить? – удивился Игорь. – Сохатому?
– Всему-то тебя учить надо, – не зло рассмеялся маршрутчик. – Как объяснить-то… ну вот дядя Вася специально медленнее ехал, чтобы на остановках после того, кто перед ним идет, побольше народу скопилось. Это значит, что мне достанется меньше, если я поеду как обычно. Вот я и подрезиниваю. Понял?
– Понял. А «сохатый» причем?
– Сохатый – шестьсот сорок четвертый. За нами идет.
– Ясно. А ты тогда кто?
– Я Джон, говорил же.
Частный сектор вдоль дороги постепенно сменился заросшими камышом болотами. Вдалеке маячили развилки Объездного моста, окруженные ангарами и оптовыми базами. Этот район Игорь уже немного знал – пару раз бывал с экспедитором на одном из складов, помогал собирать груз в И-ск.
Мысли о работе, которая еще вчера была, а сегодня почему-то исчезла из его жизни напрочь, наконец-то стали более конструктивными.
Ему нужно переговорить с Николаем Ивановичем. К тому же остался неиспользованный отпуск, за который полагалась компенсация. При увольнении ее должны выплатить. Не ахти, какие деньги, конечно, но продержаться первое время хватит – не жить же, в самом деле, теперь у этого маршрутчика. Это он сейчас не возражает, пока испуг не прошел, но Игорь был уверен, что уже к вечеру Джон предложит подвезти до какой-нибудь вшивой ночлежки.
– До скольки ты работаешь? – спросил Игорь.
– Как повезет. Вчера в десять закончил.
– Утра?
– Вечера, конечно.
– Плохо.
– Укачает – скажи, не хочу потом машину отмывать.
– Да я не про то, – Игорь вдруг понял, что маршрутчик не шутил, и ему предстоит четырнадцать часов проездить кругами, – Мне бы с начальством переговорить.
– Какая остановка?
– Ленина.
– Запросто. Мы там будем проезжать. Одним кругом тебя высажу, следующим – заберу.
– Отлично. Сейчас еще рановато, конечно. Часов в десять.
– В десять, так в десять, – согласился Джон. – Номер маршрута-то помнишь?
Игорь выдавил улыбку.
– Ясно. Девятнадцатый у нас маршрут.
«Истана» нырнула к остановке, и первый за день пассажир, ежась, забрался в натопленный салон.
– Привет, Джон! – сказал он.
– И тебе не болеть, – отозвался водитель.
Глава 3.
Игорю казалось, что Джон над ним откровенно смеется. По крайней мере, обнаружив его на остановке Ленина ровно через час пятнадцать приплясывающим от холода, маршрутчик расплылся в довольной улыбке и не сразу смог ее спрятать. Забравшись в теплый салон и сунув руки поближе к водительской печке, Игорь злобно зыркнул на Джона – тот в ответ пожал плечами и сделал радио потише.
Игорь посмотрел в зеркало заднего вида, служившее не для ориентирования в транспортном потоке, а для наблюдения за пассажирами. Никого знакомого не нашлось. Но говорить о своих проблемах и перед десятью незнакомцами тоже как-то не тянуло.
– Хорошая песня, – объявил Игорь и выкрутил верньер магнитолы на максимум.
Пассажиры взвыли моментально. Выражение лица Джона, за это время не проронившего ни слова, дословно переводилось «а ты как думал?». Маршрутчик спокойно вернул звук на терпимый уровень и демонстративно уставился на дорогу.
Минут десять Игорь ерзал, пытался отогреть озябшие руки и созерцал центр через заляпанное мелкой грязью лобовое стекло. Потом маршрутка остановилась на светофоре, и Джон кивнул ему на ящик:
– Чай бери.
Что Игорь и сделал.